– Но ведь эта часть леса является территорией Вьерны.
– Эта территория будет нашей, – уверенно заявила девушка.
Я снова протянул ей флягу.
– У нас в банде больше сотни женщин-пантер, – отхлебнув воды, продолжала она. – Эта территория будет нашей.
Я был поражен. Обычно женщины-пантеры держались и охотились небольшими группами. То, что отдельная банда может насчитывать больше сотни человек и подчиняться одному вожаку, казалось просто невероятным.
– Ты разведчица? – спросил я.
– Да, – ответила она.
– И насколько ты удалилась от своей банды?
– На несколько пасангов.
– А что подумают, если ты не вернешься назад?
– Женщины иногда не возвращаются, – ответила она. – Кто знает, что может послужить тому причиной.
Губы ее дрожали. Я снова протянул ей флягу. Она потеряла много крови.
– Что вы собираетесь со мной сделать?
– Помолчи, дай подумать, – оборвал я ее.
Сейчас мне казалось еще более важным как можно скорее обнаружить местонахождение лагеря Вьерны или хотя бы зону обитания ее банды. Очень скоро, возможно уже через два-три дня, в этой части леса появится еще одна весьма значительная группа женщин-пантер. Нужно было действовать быстро. Я взглянул на солнце; оно уже клонилось к деревьям. Через ан-другой начнет темнеть. Мне бы хотелось отыскать лагерь Вьерны – если это, конечно, вообще возможно – до наступления темноты.
Времени вести пленницу к тому месту, где меня ожидал Римм с матросами и Арн со своими людьми, у меня не оставалось. Пока я отведу девушку туда да пока вернусь назад, станет совсем темно.
– Что вы собираетесь со мной сделать? – снова поинтересовалась пленница.
Я отыскал кляп и заткнул им рот этой болтуньи. Затем развязал веревку, прижимавшую руки девушки к ее телу, отомкнул и снял с нее левый наручник.
– Лезь наверх, – кивнул я ей на ближайшее дерево, засовывая за пояс снятую веревку.
Она стояла пошатываясь: слишком ослабела от потери крови.
– Забирайся на дерево, – приказал я, – или мне придется посадить тебя на цепь прямо здесь, на земле.
Девушка медленно начала взбираться на дерево. Так же неторопливо я следовал за ней.
– Выше, – приказал я, когда она испуганно начала поглядывать вниз.
Мы поднялись над землей футов на тридцать.
– Теперь перелезь на эту ветку, – сказал я, – и ложись на нее спиной, головой к стволу.
Блондинка заколебалась; в глазах у нее стоял ужас.
– Давай быстрее, – поторопил я ее.
Она нерешительно поползла по толстой ветви и, когда ее отделяло от ствола дерева футов пять, дрожа от страха, легла на нее спиной.
– Опусти руки, – сказал я, – пусть они свисают свободно.
Девушка выполнила все, что я сказал.
Я поймал свисающий с ее правой руки наручник и застегнул его на левом запястье так, чтобы руки ее словно обнимали ветку, на которой она лежала спиной. После этого я накрепко привязал к ветке лодыжки девушки, а веревкой, которую достал из своей сумки, притянул к ветке ее спину и плечи. Теперь, думаю, она не упадет.
Я начал спускаться.
Едва не сворачивая себе шею, она провожала меня испуганным взглядом.
Переживет как-нибудь. Слинов, обитающих в норах, ей бояться нечего: по деревьям они не лазают. Пантеры, конечно, забираются на деревья, но очень редко; они тоже предпочитают охотиться на земле.
Надеюсь, девчонка будет в безопасности. Если же нет – что ж, в конце концов, она тоже пыталась меня убить. На этот раз мне повезло больше, чем ей. Окажись я на ее месте, ее забота обо мне была бы еще менее горячей. По крайней мере, я сделал для нее все, что мог.
С этими мыслями я продолжил свои поиски. За ан до наступления темноты я обнаружил лагерь Вьерны. Он располагался на берегу небольшого ручья – одного из многочисленных крохотных притоков Лаурии.
Я осторожно взобрался на дерево, чтобы сверху лучше рассмотреть устройство лагеря. Он состоял из пяти искусно замаскированных хижин, сплетенных из плотно прилегающих друг к другу стволов молодых деревьев и крытых соломой. Лагерь окружал высокий частокол с воротами, закрепленными на петлях из гибкой лианы. В центре лагеря виднелось место для костра, обложенное большими камнями. По обеим сторонам от него были вбиты две толстые рогатины, на которых покоился длинный вертел с жарящимся сейчас над огнем сочным молодым табуком. Запах вокруг распространялся изумительный. Я невольно
