захвачены в плен, – сурово заметил я. – Вы послужили орудием, без которого планы моих врагов не смогли бы осуществиться.
– Сжальтесь над нами, хозяин, – прошептала одна из девушек. – Пощадите нас!
– Молчать! – огрызнулся я.
Все четверо моментально замерли, боясь пошелохнуться.
– Кто из вас был лесной разбойницей? – спросил я.
– Мы все из городов, – робко ответила рыжеволосая.
Я подошел к ним поближе.
– Но по крайней мере вы знаете, насколько остры зубы слина? – поинтересовался я.
– Пожалуйста, не отправляйте нас в леса! – взмолилась одна из пленниц.
– В леса вы пойдете все равно, – сообщил я, – но, если в точности будете следовать моим указаниям, вероятно, сумеете выжить. Если же вы вздумаете своевольничать, то неминуемо погибнете.
– Мы сделаем все, как вы скажете, – пообещала первая девушка.
Я улыбнулся про себя. Эти рабыни могут оказаться для меня полезными. Я взял за волосы вторую девушку и повернул ее лицом к себе.
– Когда тиросцы отправились в лагерь Марленуса?
– Вчера утром, – ответила она.
Судя по состоянию следа на песке от киля «Терсефоры», я примерно так и предполагал. Значит, я не успею вовремя добраться до лагеря Марленуса, чтобы его предупредить. На это не хватит времени.
Однако Марленус выставил часовых, он опытный охотник и предусмотрительный воин. К тому же с ним около сотни человек. Интересно, неужели полторы сотни тиросцев осмелятся напасть на лагерь Марленуса? В свите убара люди не случайные, они, как правило, очень неглупы и умеют обращаться с оружием. Воины Ара вообще считаются одними из лучших на всем Горе, а уж те, кого набрал в свою свиту Марленус, наверняка по праву считаются лучшими из лучших.
А нуждается ли вообще Марленус в моем предупреждении, будь у меня возможность его предупредить?
Даже с учетом элемента неожиданности, на который, безусловно, рассчитывают тиросцы, и их численного превосходства в какие-нибудь пятьдесят – шестьдесят человек, исход их предприятия вызывает большие сомнения. Они очень рискуют, очень, если у них в запасе нет чего-то такого, о чем я не подозреваю. Нет, у них непременно имеется какая-то дополнительная уловка.
И тут я начал догадываться, что это могло быть.
Люди с Тироса все тщательно спланировали. Их замысел даже вызвал у меня восхищение. Они, конечно, будут действовать не одни. Но где же им найти себе в лесах союзника?
Да, Марленус, кажется, впервые в жизни просчитался. Ты сможешь взять любой город, говорил он мне, за стены которого сумеешь доставить свое золото. И ведь это его собственные слова!
Я прошелся за спиной у стоящих на коленях девушек и остановился позади последней из них, черноволосой и светлокожей, той, которую так напугал, держа в реке.
– Не оборачивайся, – приказал я и вытащил из чехла охотничий нож. Я сделал это так, чтобы она хорошо смогла различить каждый звук. По телу ее пробежала мелкая дрожь. – Не оборачивайся! – сурово повторил я.
– Пожалуйста, хозяин, – пробормотала она.
Я взял ее за волосы, откинул ей голову назад и приставил к горлу нож. Лезвие глубоко впилось в нежную кожу.
– Рабыня должна быть полностью открыта перед своим хозяином, – заметил я.
– Да, хозяин, – с трудом пробормотала она.
– Рабыня должна рассказывать своему хозяину обо всем без утайки, – продолжал я. – Ты помнишь об этом?
– Да, хозяин, – едва нашла в себе силы ответить она.
– Что случится в лесу с лагерем Марленуса?
– На него нападут.
Я сильнее вдавил лезвие ей в шею.
– Нападут только люди с Тироса или кто-то еще? Говори!
– Женщины-пантеры, – задыхаясь, пробормотала она. – Их там больше сотни. Это разбойницы из банды Хуры!
Я заранее знал, что она ответит. И все же не торопился убирать нож с ее горла.
– Почему ты не сказала мне об этом раньше?
– Я боялась, – разрыдалась девица. – Боялась! Тиросцы могут убить меня! И женщины-пантеры тоже могут убить!
– Кого же ты боишься больше: тиросцев, женщин-пантер или своего хозяина?
– Хозяина, – прошептала она. – Я боюсь вас больше всех!
