— Я позабочусь, чтобы с тобой немного поработали до торгов. Должен же я окупить свои расходы.
— Понятно, — произнесла она.
— Чем больше хозяев вы смените, — сказал я, — это, кстати, ко всем относится, тем больше у вас шансов найти своего настоящего господина.
— Выходит, ты продашь нас не из жестокости, а по доброте?
— Если я надумаю тебя продать, — сказал я, — то это произойдет не по доброте и не из жестокости, а только потому, что мне так захотелось.
— Да, господин, — пролепетала девушка, склонив голову.
Я натянул на нее капюшон.
— Завяжи тесемки, — приказал я. — Мороз все-таки.
Я легонько прикоснулся к ней губами. В следующую секунду мы слились в страстном поцелуе.
— Я буду тебе всячески угождать, господин! — прошептала девушкаю.
Я слышал, как царапает лед слин. Рэм деликатно кашлянул. Краснокожие охотники уже надели рукавицы и забрались на полозья.
— Хватит болтать! — бросил я и оттолкнул девушку.
Потом обернулся и посмотрел назад.
Я увидел льдины полярного моря, звезды и свадебный чум, где пел песню Имнак.
Потом я повернулся и поднял руку. Слева от меня, на востоке, слабо мерцал рассвет длинного дня, который принесет с собой полярную весну и лето. Ночь заканчивалась.
Я резко махнул рукой:
— Вперед!
Восемь саней тронулись с места.
Я бежал за санями. Слева от меня бежали девушки.
Нашего ухода никто не заметил.
