— Хорошо, господин.
— Господин, — прошептала рабыня так тихо, что если бы я спал, то ни за что бы не проснулся.
— Чего тебе? — проворчал я.
— Как ты думаешь, Имнак всегда будет мной владеть?
— Думаю, нет.
— Меня убьют?
— С чего ты взяла? Старайся угождать, и никто тебя не убьет.
— Я буду очень стараться, — искренне пообещала рабыня. — Как ты думаешь, что со мной будет?
— У Имнака появилась Поалу, — сказал я. — Ни ты, ни Тимбл ему больше не нужны, хотя с вашим появлением в чуме стало почище.
— Что он с нами сделает? — взволнованно спросила рабыня.
— Скорее всего, тебя и Тимбл обменяют следующей весной на чай и сахар.
— Обменяют на сахар? — опешила девушка.
— Ну да, — кивнул я.
— Одри Брюстер обменяют на сахар… — потрясен но повторила она.
— Рабыню Тистл, — поправил ее я.
— Но ведь это же я… — Глаза невольницы наполнились слезами.
— Скажи спасибо, что пантеры не обменяли тебя на наконечники для стрел и горсть печенья.
— Какие пантеры?
— Охотницы. Могучие и сильные женщины, промышляющие в северных лесах. Они обожают вылавливать таких неженок, как ты. Хотела бы попасть в рабство к женщине?
— Ни за что, — содрогнулась от отвращения Одри. — Я — рабыня мужчины.
— Правильно, — похвалил я.
— Пантеры действительно такие сильные? — спросила она.
— Нет, — усмехнулся я. — Их ловят, обламывают, клеймят и швыряют к ногам мужчины, всех прочих женщин. Из пантер, кстати, получаются отменные рабыни. За них можно выручить неплохие деньги на рынке. Покоренная пантера считается особым деликатесом.
— А как я попаду на юг? — спросила Одри.
— Побежишь за санями с веревкой на шее, — сказал я.
— Мне бы не хотелось всю жизнь оставаться рабыней краснокожего, — призналась она. — Скорей бы уже на юг.
— Твои желания никого не интересуют, — напомнил я.
— Я знаю, — вздохнула девушка. — А если я попаду на юг, меня продадут?
— Разумеется.
— Открыто?
— Скорее всего, да.
— Обнаженную?
— Не волнуйся. Цепи на тебе оставят.
— Только дурак покупает одетую женщину, — произнесла она.
— Ты уже знаешь горианские пословицы? — удивился я.
— Имнак научил, — рассмеялась рабыня.
— Ты согласна?
— Конечно, — кивнула Одри. — Если бы я была мужчиной, я бы ни за что не купила одетую женщину. Надо видеть, что берешь.
— Правильно, — усмехнулся я.
— Не мешало бы перед покупкой испытать рабыню в деле, — нахально произнесла невольница.
— На некоторых аукционах это практикуют, — сказал я. — Как правило, такие торги проходят во дворах рабовладельцев. Их называют «пурпурные распродажи», поскольку испытания проходят в специальных помещениях на красных простынях.
— Если бы мне попался симпатичный покупатель, я бы из кожи вылезла, чтобы ему понравиться.
— Ты должна лезть из кожи, чтобы понравиться любому, — поправил ее я. — Иначе твой хозяин будет тобой недоволен.
— Понятна, — произнесла она.
Недовольство хозяина чаще всего проявляется в порке нерадивых девок плетью.
— И часто проводятся такие торги? — спросила она.
— Нет, — ответил я. — Даже на приватных распродажах покупателю редко позволяют до конца испытать девушку. Ему разрешают ее потрогать. Для понимающего клиента этого вполне достаточно. Какая у женщины рука выше локтя? Как она реагирует, когда ее берут за плечи и разворачивают спиной? Гладкие ли у нее бедра? Нежна ли кожа под коленями? Хороша ли форма икры? Надо, чтобы рабыня обязательно подняла ногу. Умный человек непременно посмотрит на подъем стопы. Девушки с высоким подъемом часто оказываются неплохими танцовщицами. Очень важны глаза. По ним можно судить об интеллекте рабыни. Надо легонько покусать ее за соски, поводить губами по губам и посмотреть, как она реагирует.
— Значит, покупатели не могут делать с рабынями все, что им захочется?
— Бесплатно — нет. Покупатель может взять рабыню напрокат. Если она ему понравится и он ее купит, внесенные деньги вычитаются из общей суммы.
— Разумно, — сказала Одри.
— Конечно, — кивнул я. — Чего ради работорговцы должны отдавать свой товар бесплатно?
— А «пурпурные распродажи»? — напомнила рабыня.
— Они устраиваются только для постоянных и надежных клиентов, — сказал я. — При этом продавец знает, что, если покупателю не подойдет одна девушка, он купит другую.
— А продажи в павильонах? — не отставала рабыня.
— Они тоже очень популярны, — сказал я.
— Популярны? — вытаращила глаза девушка.
— Еще как. Помнишь огромный желто-голубой павильон на ярмарке?
— Да.
— Там продавали рабынь.
— О, — произнесла она, — Хорошо, что я на него не попала.
— Тогда тебя бы и близко не подпустили к этому павильону. Для таких хороши и открытые платформы.
— Но я же красивая!
— На Горе красивых женщин много. И стоят они дешево.
— Я стала более привлекательной, господин? — кокетливо поинтересовалась невольница.
— Да, — кивнул я. — Теперь тебя бы допустили в павильон…
— Спасибо, господин! — воскликнула она.
— …в каком-нибудь захолустном, маленьком городишке.
