Они ждут, когда на них снова наденут ошейник и они смогут беспрепятственно поклоняться мужчинам.
– Мной много раз обладали, когда я была самкой урта, – призналась Саси. – Бывало, мне приходилось отдаваться за ведро помоев слугам из паговых таверн. Бывало, меня насиловали бродяги. Я часто ублажала Тургуса. Но с тобой я пережила нечто особенное.
– Из трех перечисленных тобой видов связи наиболее приятными и близкими к тому, что ты испытала, были моменты, когда ты отдавалась слугам за остатки пищи.
От удивления у нее округлились глаза.
– Верно. Как ты узнал?
– Потому, что в этом случае ты наиболее зависела от мужчины. Без него ты бы умерла с голоду. Ты переживала, а вдруг он откажется бросить тебе кусок? Вдруг ты покажешься ему недостаточно привлекательной?
– Да, – призналась она. – Именно так все и было.
– Не сомневаюсь, что тебя иногда просили станцевать перед ними голой, – сказал я.
– Бывало.
– Что ты испытывала, когда они с тобой спали?
– Я очень быстро достигала оргазма, – сказала Саси.
– Правильно, – кивнул я. – Но ты все равно оставалась свободной. Ты не зависела от них полностью. Ты могла уйти в другую таверну, нищенствовать или вылавливать еду из каналов. Ты не была их рабыней.
– А ты дашь мне завтра поесть? – спросила она вдруг.
– Не знаю, – ответил я. – Еще не решил. Утром будет видно.
– Хорошо, господин. А знаешь, – добавила она после паузы, – наиболее близкое к сегодняшнему ощущение я испытала, когда ты изнасиловал меня на канале Рим, после того как расправился с Тургусом. Впервые в жизни меня насиловал не бродяга, а могучий, свободный мужчина.
– Помню, – усмехнулся я. – Кстати, я отметил, что для свободной женщины ты неплохо отреагировала.
– Ты поступил со мной как с рабыней.
– Разглядел твой потенциал, – улыбнулся я.
– Поэтому я так и отреагировала.
– Но ты же не станешь сравнивать это с тем, что ты переживаешь сейчас?
– Что ты! – испуганно воскликнула она.
– Потому что ты уже не свободная, – пояснил я. – Тогда ты не принадлежала мужчинам безраздельно.
– Сейчас я им принадлежу.
– Верно, – сказал я. – Сейчас ты – рабыня.
– Огромная разница, – произнесла она.
– Правильно.
– Значит, это был всего лишь начальный оргазм?
– Да. Точно так же, как, будучи свободной женщиной, ты не могла испытать того, что испытала сейчас, так и сейчас ты не способна испытать экстаза, доступного женщинам, долго проносившим ошейник.
– Я понимаю, господин.
– Тебе еще предстоит долгий путь, маленькая Саси, – сказал я.
– Да, господин, – прошептала она.
– Думаю, через год или два из тебя получится неплохая рабыня. Но для этого надо много работать.
– Скажи, господин, может ли женщина постичь всю глубину своего рабства?
– Нет, – покачал головой я. – До самых глубин не может дойти никто.
– Я очень хочу стать хорошей рабыней, – прошептала она.
– Мужчины постараются, чтобы ты не оступилась на этом пути, – заметил я.
– Господин, – произнесла Саси вкрадчиво.
– Да?
– А можно я проколю себе уши?
– Ты хочешь окончательно себя унизить?
В большинстве городов Гора прокалывание ушей считается наибольшим унижением, которым можно подвергнуть рабыню. Гораздо спокойнее относятся к продеванию кольца в нос. С другой стороны, у тучуков, людей фургонов, кольца в носу носят даже свободные женщины. Тут все дело в культуре и традициях.
– Да, господин, – ответила она.
– Зачем?
