будущем, о детях, о противоречии с собственными нуждами и планами…
— Не спится?
Анна не удивилась, увидев Джейсона, стоящего на пороге кухни. Наверное, он инстинктивно понял, что она здесь.
— Наверное, я перевозбудилась. — Анна села в плетеное кресло. — Я так долго ждала приезда родственников. Трудно поверить в то, что все кончено… Ты собираешься послать мне их по почте?
— Не понял.
— Фотографии. Из Японии или куда ты там собирался.
— Вообще-то у меня на уме нечто более трудное.
— Что же?
— Ты когда-нибудь слышала, чтобы жених фотографировал собственную свадьбу?
Она недоуменно воззрилась на него.
— Ты женишься?
— Мы женимся. А разве нет?
— Погоди… ничего не понимаю. — Она постаралась потщательнее выбирать слова. — Джейсон, я люблю тебя, но…
— Я ужасно устал от всех твоих но!
— Все потому, что ты никогда не даешь мне договорить. Для семейной жизни одной любви мало. Мы с тобой оба не дети и все понимаем.
— Это точно.
— Твой образ жизни мне не подходит. Возможно, какое-то время я буду с радостью скитаться по свету, но что потом? Так не годится воспитывать детей. И моя профессия…
— Что-то не припоминаю, чтобы кто-то просил тебя бросить твоих больных.
— Что же ты намерен делать? Оставить меня здесь, а сам будешь разъезжать по свету? А может, поступить на работу в фотостудию и снимать выпускные вечера? Пройдет совсем немного времени, и ты меня возненавидишь…
— Ты много всего предполагала. — В его голосе больше не слышалась насмешка. — Прежде всего, я вовсе не так беден, как ты думаешь. Не стану преувеличивать и заявлять, что последняя книга сделает меня миллионером, но в фотостудию устраиваться не придется.
— Дело… дело ведь не в деньгах. Я думаю прежде всего не о финансах…
— Погоди. — Глаза его сверкнули. — Ты хотела меня послушать, так не перебивай.
Анна молчала.
— Ты подслушала, как я в разговоре с твоим отцом упоминал о новой книге, для которой понадобится ездить на три континента. Но я не спешу. Может быть, я никогда не возьмусь за новый проект. А может, нам придется пожить раздельно месяца по два в году. Другие пары как-то справляются с этим.
Слова рвались на язык, но Анна сдержалась. Джейсон отвечал не так, как она ожидала. Очевидно, он много думал. Впервые за много времени в душе у нее сверкнула искорка надежды.
— Я хочу детей так же сильно, как и ты, — продолжал он. — Наверное, ты заметила: я очень люблю детей. Ни ты, ни я не хотим, чтобы они росли в отелях или яслях. Я не обещаю тебе идеального решения проблемы. Большую часть времени я могу оставаться с ними дома, иногда сумеешь остаться ты, а иногда можно нанять и няню. В других семьях проблема как-то решается — решится и у нас.
Он ответил на два вопроса Анны, но остался еще один, самый главный.
— Я рада, что твоя новая книга будет успешнее, чем ты рассчитывал. Но я знаю тебя, Джейсон. Вся твоя жизнь привязана к фотоаппарату. Сколько времени ты вытерпишь в праздности? Когда тебе захочется приступить к новому проекту? Твоя работа имеет для тебя такое же огромное значение, как моя — для меня.
Он подошел к ней и приподнял пальцами ее подбородок.
— Ох, Анна. Ты боишься, что я буду, несчастлив, ведь в этом дело?
Она молча кивнула, не в силах говорить.
Он обвил ее руками, притянул к себе и поцеловал в глаза, словно смывая из них беспокойство и страх. Но сейчас ему наконец-то удалось завоевать Анну на рациональном уровне, а не только на чувственном. Поэтому он снова заговорил:
— Я много думал. Как я и говорил, иногда мне понадобится ненадолго уезжать. Но многое можно найти и здесь. Вообще говоря, в последнее время у меня в голове зародился еще один проект; издатель уверяет, что он будет пользоваться необычайной популярностью.
— Сезонные рабочие? — предположила Анна. — А может, контрабанда… Джейсон, пожалуйста, не ввязывайся в опасные предприятия!
— Нет, я все больше думаю над книгой под названием «Личная жизнь младенца».
— Кого… младенца?! — Она едва не задохнулась. Потом в глазах ее сверкнули веселые огоньки. — Джейсон, уж не пытаешься ли ты сказать мне, что ждешь ребенка?
Меньше всего он ожидал услышать от Анны шутку; некоторое время он озадаченно смотрел на нее, а потом расхохотался.
— Хотелось бы! Тогда тебе, как порядочному человеку, пришлось бы на мне жениться. Ну, так что ты думаешь?
— Кажется, ты все обдумал.
— Осталось только одно.
— Что именно?
— Ты, Анна. — Он нащупал ее руку. — Ты намерена снова спрятаться за броней своего проклятого интеллекта или, наконец, превратишься в настоящую женщину и забудешь об осторожности?
Она серьезно посмотрела на него:
— По-моему, я превращусь в настоящую женщину.
Джейсон радостно подумал: возможно, ни одна другая женщина на свете не ответит подобным образом на предложение руки и сердца. Правда, ни на какой другой женщине он и не хочет жениться.
Глава 14
В четверть четвертого невеста была готова. Последний штрих — букетик, скромно перевязанный ленточкой. Она предпочла его пышным живым цветам. Кроме того, как справедливо заметила Лори, так его легче будет хранить подружкам невесты.
— Не волнуйся, — добавила Элли. — Не ты первая, не ты последняя.
Потом сестра и лучшая подружка поспешили вниз, чтобы занять свои места в процессии.
— Боишься? — Саттер Элдридж подошел к дочери.
— Да, наверное, — кивнула Анна. — Ах, папа! Как я рада, что ты здесь. Я все забыла.
— Главное, не забудь ответить «да», а остальное не важно.
Анна прижалась к отцу. Да что с ней такое? Ноги ее не слушаются. Она с трудом преодолела дрожь в коленках, когда отец подвел ее к тому месту, откуда они должны выйти. Сердце бешено колотится в груди, а в голове творится нечто невообразимое.
Успокойся! Рассматривай гостей, это поможет сосредоточиться.
Отсюда гостей не видно, но все хорошо слышно. Радостный гул голосов. Все ждут торжественного события. Оркестр играет попурри из «Звуков музыки».
Вот раздалась мелодия песни, под которую должны выйти Элли и Лори. Она пыталась представить, как подружки невесты идут по проходу. Что потом? Стоит ли уже Джейсон у помоста? А может, он тоже все забыл?
Тут музыканты заиграли другую мелодию, и Саттер Элдридж повел дочь к алтарю.
Отец с невестой вышли из тени, и вдруг она увидела всех — все гости разом повернулись к ней, все улыбались и обменивались кивками. Она знает почти всех присутствующих, но сейчас едва ли в состоянии вспомнить, как кого зовут.
