девочкой рвала на лугу фиалки, как босиком бегала по лужам и рыбачила с отцом.
Нет, погодите! Она никогда не рыбачила с отцом. Рядом с их домом не было ни одной речушки. А ее родители ни за что не позволили бы ей бегать босиком по грязи.
Джейсон определенно оказывает на нее странное воздействие.
Наверное, права старая пословица: противоположности притягиваются друг к другу. Анна в который раз попыталась сосредоточиться на странице журнала. Скорее всего, в Джейсоне Бранте ее привлекает новизна.
Черта с два!
Она почти испытала облегчение, услышав телефонный звонок. Можно воспользоваться любым предлогом — например, осмотр пациентки в больнице — и уйти из дому.
Но ей звонила одна беременная, у которой обнаружили респираторное заболевание; от Анны требовалось всего лишь позвонить в аптеку и продиктовать состав лекарства.
Пора бы ей привыкнуть! В ее работе авралы случаются в два часа ночи или на Рождество.
Стрелки на наручных часиках показывали половину шестого. Не в силах больше сидеть в комнате, Анна пошла переодеваться.
Вначале она собиралась надеть простое платье цвета морской волны с жемчугом, но оно было недостаточно нарядным для задуманного ею ужина по-французски. И потом, ей отчего-то не хотелось, чтобы Джейсон сразу понял, что Орас Суонн не привлекает ее как мужчина.
Анна решила надеть платье, которое она купила на тридцать пятую годовщину свадьбы родителей — роскошное крепдешиновое платье изумрудного цвета с глубоким V-образным вырезом, к которому полагался пояс, инкрустированный искусственными бриллиантами, и туфли с пряжками в тон.
Яркое платье, разумеется, требовало соответствующего макияжа, и Анна стала рыться в ящичке своего туалетного столика в поисках редко используемых теней. Ярко-алая помада, чуть-чуть румян и карандаш для век — она выпрямилась и посмотрелась в зеркало. Вроде неплохо. Волосы она зачесала назад и с помощью лака закрутила сложный французский пучок, закрепив прическу красивой гребенкой.
Хотя на часах было всего половина седьмого, Анна решила, что, как гостеприимная хозяйка, обязана спуститься вниз и проследить, чтобы все было в порядке.
Джейсон уже успел прибрать в гостиной — унес ее журналы. Заметив вазу со свежесрезанными маргаритками, Анна невольно восхитилась его предусмотрительностью.
Почему ей самой подобные мелочи никогда не приходят в голову? Она не похожа на других женщин. Никакого романтизма. Даже в подростковом возрасте она никогда не крутилась у прилавка с духами, пробуя на себе разные ароматы, как другие девочки, никогда не покупала журналов с модными прическами, не пыталась изменить свой внешний вид.
Отчего-то она загрустила — как будто упустила в жизни что-то важное. Покачав головой, Анна заглянула на кухню.
Джейсон, одетый в свободные брюки и рубашку поло, нарезал на доске лук-шалот. Перед ним на рабочем столе выстроились баночки со специями, белое вино, овощи и курица.
— Кажется, у вас все под контролем. — Анна сделала шажок назад. — Вам что-нибудь еще нужно?
Джейсон поднял голову:
— Да. Если хотите, посидите рядом, составьте мне компанию. — Взгляд его медленно спустился от ее лица, скользнул по платью, на мгновение задержался на глубоком, смелом вырезе и проследовал дальше, к длинным, стройным ногам. — Выглядите потрясающе! Наверное, этот ваш Орас — нечто особенное.
— Он один из самых выдающихся гастроэнтерологов в нашем округе. — Анна поняла: он ждал от нее не такого ответа, но как еще ответить, не покривив душой? — Что у нас будет на ужин?
— Курица в винном соусе с глазированной морковью и молодой картошкой, а на десерт — шоколадный мусс. Надеюсь, вам понравится. Вы ведь сказали, что я сам вправе выбрать меню, — ответил он через плечо, не переставая резать лук.
— Звучит заманчиво.
В кухне воцарилось молчание, нарушаемое лишь стуком ножа по деревянной доске. Было что-то удивительно трогательное в том, что такой великолепно сложенный мужчина, одетый в черный фартук, хлопочет по дому. Однако в Джейсоне нет ничего женственного, наоборот — каждое его движение дышит мужественностью. На кухне он похож на капитана пиратского корабля. Под его взглядом ни одна картофелина не окажется полусырой, а масло не почернеет и не подгорит.
Но в его положении есть нечто странное. Джейсон не похож на человека, способного довольствоваться низкооплачиваемой и довольно скучной работой.
С другой стороны, Анна знавала немало профессионалов, которые временами стремились выполнять рутинную, скучную работу, чтобы во время нее сосредоточиться на каком-то творческом проекте. Кажется, Джейсон говорил о том, что он — фотограф…
— Расскажите мне о своей основной профессии. — Она скрестила длинные ноги, стараясь не поцарапать чулки пряжками туфель.
Джейсон остановился. На мгновение Анне показалось, что она чем-то его испугала, но потом она увидела, что он просто дорезал лук и перекладывает его в салатник.
— Меня всегда поражало, насколько раскрывается суть человека его внешним видом, манерой одеваться и походкой. — Джейсон принялся разворачивать курицу. — Я люблю снимать людей, которые занимаются повседневными делами. Мне интересно, сумею ли я раскрыть то, что обычно скрывают от посторонних глаз — мысли, страхи и надежды. Не говоря уже о тайных пороках.
— Интересно, — протянула Анна. Она не была уверена, что столько всего можно разоблачить с помощью фотокамеры, однако ход мыслей Джейсона определенно интересен. — Вы говорили, вы занимались фотографией профессионально?
— Так, время от времени. — Он уверенным движением стянул с куриной тушки кожу и принялся отделять мясо от костей. — Вообще-то мы с бывшей женой много путешествовали, и я снимал места, где мы были.
— Ясно. — Наверное, он продавал видовые снимки в иллюстрированные журналы. За такую работу платят немного, но Джейсон, кажется, не слишком озабочен накоплением материальных ценностей. Довольно редкое качество, среди знакомых Анны за последние несколько лет. Она невольно вспомнила своих друзей из театральных кругов, с которыми начинала учиться в колледже. — По-моему, домашнее хозяйство — не то занятие, которым планируешь заниматься постоянно.
— Ну да.
Какие у него выразительные плечи, подумала Анна, глядя, как Джейсон вскрывает второй пакет с курицей. Все его движения дышат силой, даже в таких простых и нудных действиях. Она прикусила губу и продолжала:
— Вы и дальше собираетесь заниматься фотографией?
— Да… потом.
Жаль, что он почти ничего не рассказывает о себе. Анна некоторое время не решалась показаться назойливой, но потом все же спросила:
— Вы здешний?
— Я из Бостона. Моя мать часто болела, вот я и привык помогать ей по дому. — Джейсон выложил курицу на сковороду и начал очищать доску.
В дверь позвонили. Анна посмотрела на часы и увидела: вот-вот пробьет семь. Вздохнув, она отправилась встречать Ораса Суонна, доктора медицины.
Украшая шоколадный мусс, взбитыми сливками, Джейсон прислушивался к тому, что происходит в столовой.
Что такого нашла Анна в типе вроде Ораса? Лысину и толстый животик еще можно простить; наоборот, Анна достойна восхищения, раз способна полюбить человека, невзирая на недостатки внешности.
Его смущало другое. Хотя Джейсон не был особенно сведущ в медицине, даже ему вскоре стало ясно: гость Анны — жуткий зануда. Хуже того, Орас Суонн совершенно не замечал, что лежит у него на тарелке.
