Мэг тут же залилась краской.
– Стесняться нечего, – прошептал Паркер. – Вы самая прекрасная женщина, какую мне только посчастливилось встретить.
Мэг замотала головой.
– Нет, не так. Вы все неправильно понимаете. – Даже фантазия не может заходить так далеко.
Паркер погладил ее щеку мягкими лепестками розы. Ощущая нежное прикосновение, к своей коже, Мэг наблюдала в зеркало за его действиями. Сочетание телесных ощущений и зрительных образов до предела обострило ее и без того взбудораженные чувства. Она стала поворачиваться, снедаемая страстным желанием прижаться к Паркеру.
– Не спешите, – прошептал он, взявшись за верхнюю пуговицу ее рубашки. Расстегнув пуговицу, он провел цветком розы по шее Мэг.
– Но мне хочется побыстрее, – промолвила она, удивленная собственной прямолинейностью.
Паркер усмехнулся.
– Это хорошо, но спешить и впрямь незачем. Я велел Соломону вернуться не раньше чем через час. – Он расстегнул вторую пуговицу. – А теперь позвольте показать вам еще одну комнату.
Мэг уступила его игре в медленное обольщение и встретилась с ним взглядом в зеркале. Ей понравился голодный блеск его потемневших глаз. Паркер хочет ее так же сильно, как и она его. Все еще глядя на него в зеркале, Мэг протянула руки за спину и провела вниз по его бедрам, а потом медленно – вверх, пока наконец ее пальцы не остановились, не дойдя самую малость до его возбужденной плоти. Описав круг бедрами, Мэг прошептала:
– В эту игру могут играть и двое.
Паркер схватил ее, развернул к себе лицом и прижал к себе именно так, как ей хотелось, чтобы он это сделал. Его рот завладел ее ртом, и на этот раз Мэг дала рукам волю и положила ладони на вздувшийся под джинсами бугор. Жар его тела ощущался даже сквозь плотную ткань. Мэг высвободилась, опустилась на колени и прижалась губами к тому месту, где только что лежали ее ладони.
Паркер застонал. Или замычал. Или выкрикнул ее имя. Мэг не могла бы сказать точно, какой именно звук он издал, но точно знала, что в восторге от его реакции. Сегодня она хотела отдать ему все, ничего не оставляя себе.
– Мэг, – прохрипел наконец Паркер, – кажется, остаток экскурсии придется отложить на потом.
– А где же твоя неторопливость? – спросила она, широко раскрыв глаза и игриво хлопая ресницами.
– Я больше не могу.
Паркер мягко потянул ее за плечи, и Мэг вернулась в стоячее положение, попутно, пока он поднимал ее, целуя его живот и грудь.
От главного холла отходила широкая лестница. Обнимая Мэг одной рукой и прижимая еще крепче к себе, Паркер повлек ее к лестнице. Она отметила, что он не выронил розы.
– Хозяйская спальня находится на первом этаже, как во времена плантаторов, – сказал Паркер, пока они поднимались по лестнице. – Обычно там же располагались и спальни младших детей, а когда мальчики достигали двенадцатилетнего возраста, их переселяли во флигель, который назывался гарсоньер.
– Чтобы не услышали лишнего? Паркер усмехнулся.
– Или чтобы они сами могли проказничать, не мешая при этом остальным обитателям дома?
– Может, нам пойти туда? – шепотом предложила Мэг.
– Не годится, это слишком далеко. – Они поднялись на второй этаж. – В наше время некоторые комнаты второго этажа переделаны в гостевые спальни. Я покажу тебе свою любимую.
Это была просторная комната с высокими стеклянными дверями, выходившими на балкон, который протянулся во всю длину дома.
Паркер и Мэг остановились у окна, любуясь аллеей раскидистых дубов.
– Видишь вон там за дубами реку? Это Миссисипи, – сказал Паркер.
Он повернулся к Мэг и продолжил расстегивать ее рубашку.
– Как красиво, – прошептала Мэг.
– Как ты красива, – эхом вторил ей Паркер, вытягивая рубашку из-под пояса джинсов.
– Ну не знаю…
Даже в угасающем свете декабрьского солнца в комнате было гораздо светлее, чем в темной библиотеке, где они занимались любовью в прошлый раз. К тому же, когда дело дошло до по-настоящему интимных вещей, они уже находились в детском шатре из одеял, освещаемым лишь лучом карманного фонарика.
Паркер положил розы на стол и взял Мэг за плечи.
– Мэг, ты настоящая красавица. Кажется, ты себя недооцениваешь.
– Правда?
Мэг услышала в своем голосе надежду. Ей хотелось верить Паркеру, потому что он действительно помогал ей чувствовать себя красавицей.
– Правда. – Паркер потерся губами о ее губы. – Той ночью ты показала мне, как нужно фантазировать, сегодня я предлагаю показать тебе, как ты прекрасна.
