были вождями племен свободных территорий, люди, за которых, может быть, Стир назначил небывалые цены. И если это было так, и он мог установить с ними мирный контакт… Кейд тут же сдержал свой восторг, сейчас не было времени возлагать большие надежды на что-либо и забывать об осторожности.
Тот, кто называл себя Кэгил, сделал быстрое движение рукой вниз. Путы, державшие Докитела, дернулись и распустились. Рывками ног иккинни освободился от их остатков. Бывший раб вышел вперед, оставив на песке сзади себя свои недавние узы.
– Он приветствует Кэгила, как тот, кто поднялся в горы к тому, кто правит ими.
– Он приветствует гостя. – Кэгил отвечал очень серьезно. Он выдернул свое копье из песка, перевернул его грациозным толчком, и протянул древко Докителу. Тот взял оружие, перевернул его таким же манером, и воткнул острие в землю у своих ног. Кейд полагал, что в той сцене был определенный символизм. Если эти двое были врагами, то теперь этой вражде пришел конец.
– Он произнес справедливые слова, – продолжил Докител, и теперь в очередной раз была заметна перемена в его тоне. Он поднял одну руку и слегка протянул пальцы к изгибу лошадиной шеи. Жеребец повернул голову, внимательно глядя на иккинни, но разрешил проявить к себе внимание с той же покорностью, которая позволила Кейду сесть в седло.
– Это Быстроногий, и все из его племени служат воинам, как раз так, как он сказал.
Кэгил взглянул на иккинни, на лошадь и на землянина.
– Он говорит правду, – признался он. – Дьявольские слухи дошли до нас из темноты, теперь мы знаем, кто этот дьявол. Быстроногий – друг всех, кто живет высоко в горах. Это так! – Его голос зазвучал громче, в нем выражались властность и решительная воля, и вновь поднялся тихий шепот, охвативший арену. Один за другим вожди племен вторили ему. И тут Кейд понял, что они не только выиграли сраженье, но также получили признание свободных людей, населявших скрытые горные долины.
Прежде чем наступил рассвет, Кейд, лошади и Докител были сопровождены в одну из хорошо укрытых деревень, и землянин впервые стал свидетелем жизни иккинни, не привязанных к Стиру ошейниками.
Строители этой деревни воспользовались естественными свойствами горного склона, планируя то, что по сути было единым большим домом, ловко встроенным в просторную полупещеру, где нависавшая скала не только обеспечивала добычу камня и глины, но и гарантировала дополнительную маскировку, так что обнаружить их можно было только с земли.
– Раньше воины жили в шатрах из шкур, – пояснил Кэгил, заметив интерес землянина. – Потому что тогда охотники выслеживали квиту. Впоследствии охотники стали выслеживать охотников, и те, кто заблудился, спустившись с гор, могли быть очень легко пойманы сетями и увезены. Поэтому мы и построили эти укрытые места.
Кейд разглядывал грубые стены, небольшие, легко защищенные входы и маленькие высоко поднятые оконные отверстия. Все было несомненно примитивным, сделанным теми, кто думал лишь о том, как бы попроще и побыстрее закончить строительство. Если сравнивать с Кором, деревня Кэгила представляла детский песчаный замок, поставленный против отлично выполненного кукольного домика. Однако и она представляла огромный, приводящий в трепет шаг в иную цивилизацию, созданную всего лишь поколением или двумя людей, которые совсем недавно были просто бродячими охотниками. И у них были поразительные возможности.
– Чудесное место! – Землянин отдал искреннюю дань уважения не только этому городу-дому, но и труду и мечтам, которые вдохнули в него жизнь. И его искренность была очень понятна вождю, потому что Кэгил издал негромкий звук, близкий к человеческому сдержанному смеху.
– Да, для нас очень чудесное, – согласился он. – Есть еще и другие, – он сделал жест рукой в сторону раскинувшихся горных пиков. – Много других.
Кейд узнал, что среди свободных иккинни не было большой консолидации. Они все еще жили группами из нескольких семейных кланов, и вот в этой деревне, которую он сейчас видел, жили не более чем сотня аборигенов. Но несколько таких деревень были связаны союзами, и собравшиеся на той арене представляли взрослое население пяти таких объединений.
Землянин разбил лагерь с лошадьми в стороне от деревни-пещеры и не удивился, когда Докител предпочел остаться с ним. Они поели лепешек из семян травы, которыми их снабдили хозяева, когда, наконец, Кейд задал первый вопрос.
– Он оставил его связанным… для састи…
Докител сделал вид, что поглощен едой, возможно, чтобы выиграть время. Но все-таки, он не стал уклоняться от ответа.
– Связанным, да. Но для састи… нет.
– Зачем?
– Он был не друг. Звездный странник знал секрет, как освободить иккинни, но помогать не стал. Он должен быть безопасным.
Кейд мог понять подобный ход мысли.
– Итак, он отправился на поиски свободных воинов?
– Это так. Он ведь сказал, что эти лошади для воинов. – Он указал на лошадей.
– Так, значит, Докител взял лошадей, чтобы произвести впечатление на свободных людей, а они не поверили ему и сделали незнакомца своим пленником?
– Это так. Был удар сетью, и на минуту он вышел из своего тела. Когда он вернулся, он уже был связан и осужден, за то, будто привел этих чудовищ в горы, как ему велели хозяева ошейников, которые сами не могут туда попасть на своих летающих повозках.
– Но как же слух об этих чудовищах распространился так далеко от нижних равнин? – спросил Кейд.
Докител сложил губы в полуулыбке.
– Спроси у горных вершин, где бушуют силы от дыхания ветра. Барабаны переговариваются среди холмов, люди распускают обманные слухи тем, кто не видел их своими глазами, не трогал пальцами своих рук. Хозяева ошейников произносят слова, и волны от их речей доходят далеко.
Кейд понемногу начал понимать схему. Стир хотел быть абсолютно уверен не только в том, что ему больше неопасны не только люди в форте, но и любой, кто, вероятно, мог сбежать в горы. Правители Стира распускали эти слухи о чудовищах, вполне осознавая, что слух этот мелкими струйками просочится через «барабанный телеграф» в убежища тех, кто считается вне закона, и с помощью этого устроить враждебный прием для каждого беглеца.
– А теперь воины думают иначе?
Докител выбрал себе еще одну лепешку.
– Воины пяти родов все видели своими глазами и слышали своими ушами. Скоро они придут к этому огню, поговорить еще о Быстроногом и его женах.
Но не о лошадях собирались говорить те два иккинни, что подошли к их лагерю. Кэгил и еще один, более высокий и худой абориген, который представился на арене как Вакви, стояли в стороне, терпеливо ожидая, когда поднимется Кейд. А затем, используя ту же самую церемонию, что и раньше, они воткнули копья остриями в землю.
– Вот пища и огонь. – Землянин повторил вслух формулу, которую выучил еще в форте. – Он приветствует и принимает гостей, – он наклонил голову в сторону пришедших, оставаясь на ногах, пока те не присели.
Кэгил без дополнительных церемоний перешел прямо к делу.
– Слух был, что некто с дальних звезд имеет новое оружие, которое обращает ошейники в небытие.
– Часть этих слухов правдива, – признался Кейд. – Но есть и еще одна часть: когда оружие обращает ошейники в небытие, некоторые, кто носят их, умирают.
– Это правда, – подтвердил Докител. – Однако этот свободен. – Его рука прошлась по горлу, поглаживая коричневатую кожу, где когда-то ее натирал ошейник.
– То оружие, что превращает ошейник в пыль, покажи нам его.
Кейд вытянул пустые руки.
– Одно из тех, что носят все звездные странники. Оно пропало, унесенное взрывом, как и все остальное. Потому что хозяева ошейников напустили огненную смерть на весь мой род.
