– Ри, – отозвался он, – ты можешь простить меня?
Он с удовлетворением отметил, что постепенно ее недоверие ослабевает.
– О Стив… – дыхание Одри участилось, когда он поднес ее руку к губам и стал нежно целовать пальцы, – конечно, я прощаю тебя. Но это, наверное, не очень разумно, ты согласен?
– Отчего же?
– Да оттого, – в ее голосе послышалось беспокойство, – что мы ведь договорились: с прошлым покончено.
– С того момента, как я назвал тебя сукой? – пробормотал он, покусывая ее большой палец, и продолжил, когда она убрала руку: – Тогда я вел себя ужасно глупо, не правда ли?
– Ну, не то чтобы очень глупо, ты… просто ты был очень сердит.
– Да, тогда я страшно злился, – мрачно подтвердил Стивен. Потом мягко добавил: – Я очень хотел тебя…
– Стив, пожалуйста…
Интересно, как она поступит, когда поймет, что он вовсе не собирается отказываться от желания обладать ею? – подумал Стивен. Дыхание ее участилось, грудь высоко вздымалась под рубашкой.
– Расслабься, – хрипло произнес он. – Я уже давно не мальчик, Ри. Я все понимаю. И мог бы даже удивить тебя…
– Прекрати!
Сказано это было очень строго, но губы Стивена расплылись в улыбке.
– Ты же сама хочешь этого. Разве тебе не интересно узнать, что сейчас между нами произойдет?
– Нет!
Одри растерялась, и Стивен решил воспользоваться моментом.
– Конечно, ты хочешь этого, – продолжал настаивать он, берясь за пуговицу ее рубашки. – Разреши мне расстегнуть?
– Не смей! – воскликнула она, пытаясь свободной рукой удержать ворот рубашки. – Стив, пожалей меня…
– Пожалеть тебя? – повторил он и, не обращая внимания на ее мольбы, расстегнул перламутровую пуговицу на вороте рубашки. – А ты меня жалеешь, Ри?
– Я жалела…
– Ради бога, Одри!
– Не вынуждай меня ненавидеть тебя! – возмущенно вскрикнула она.
– Нет, этого я не хочу, – согласился он, расстегивая последнюю пуговицу. – У меня совершенно иные намерения.
– Если ты принудишь меня заниматься с тобой любовью…
– Эй! – Стивен заглянул ей в глаза, распахивая ворот рубашки. – Кто кого принуждает! Ну и сюрприз, да у тебя тут бюстгальтер! Раньше ты их не носила.
– Отпусти меня!
– Обязательно. – Нащупав крючок, он расстегнул его. – Ну вот, так тебе должно быть гораздо легче.
Одри вздрогнула, почувствовав сильные пальцы на коже, но скрыть волнение от прикосновения не смогла. Стивен заметил, что грудь ее осталась такой же полной, упругой и прекрасной, как когда-то.
Пальцы его дрожали, когда он отодвигал в сторону атласный бюстгальтер с кружевной отделкой. Какое-то время Стивен еще сдерживал себя, но, не утерпев, обнял ее и приник губами к ее рту.
Позднее он уверял ее, что во всем виноват алкоголь, но вряд ли это было правдой. Его охватило неудержимое желание владеть ею, и, что бы она ни предпринимала, он уже не мог выпустить Одри из объятий.
И ее сдавленные крики о том, что так нельзя, что она этого не хочет, что утром он обо всем пожалеет, уже не имели для него никакого значения. Все заглушала обида на ее внезапный отъезд десять лет назад, на то, что она скрыла от него. Он не должен был любить ее, но ему так сильно, до боли хотелось обладать ею! В мозгу Стивена проносились мысли, слова, воспоминания, которые ассоциировались с этой женщиной, ее прошлым. Он пытался не забывать о том, что сейчас поступал с ней так, чтобы наказать Одри, что чувства, которые вновь вспыхнули в нем, сиюминутны. А где правда, истина их отношений? С самого начала она лгала ему. И продолжает лгать сейчас.
Но в данную минуту не имели значения ни ложь, ни слухи, вообще ничего. Целуя ее губы, раздвигая их языком и проникая в нежную глубину рта, Стивен ни о чем другом думать не мог. Свободной рукой он вырвал свою рубашку из брюк, с удовлетворением услышав звук разлетевшихся по всей комнате пуговиц, и почувствовал тепло ее нежной груди на своем теле.
– Боже, о боже…
Он не мог понять, кто из них произнес эти слова. Они прозвучали так тихо. Запустив руки в волосы Одри, Стивен прижал ее к подушкам дивана, подавляя весом все попытки освободиться. Коленом он раздвинул ее ноги, и она почувствовала его возбужденную плоть…
– Боже, Ри…
На этот раз он точно знал, что сам произнес ее имя. Его грубый, хриплый голос красноречиво выражал те чувства, которые он испытывал. И которые никогда не мог отрицать, мысленно признал Стивен. У него не было сил противостоять ее власти над ним, но то же самое относилось и к Одри. Ее руки судорожно обхватили его шею.
– Стив… – скорее простонала, чем проговорила она, не в силах противиться охватившей ее страсти.
Стивен припал губами к ложбинке, разделявшей ее груди, оставляя небритыми щеками на нежной коже розовые царапинки. Затем он ухватил губами набухший сосок и начал ласкать его языком. Он не оставлял его в покое до тех пор, пока Одри не начала всхлипывать от наслаждения, судорожно хватая его за волосы.
Стивен чувствовал, как ее тело извивается под ним, приводя его самого в экстаз. Быстро расстегнув ее брюки, он стянул их. Кружевные трусики уже почти ничего больше не могли скрыть от его жаждущего взгляда. Ухватив зубами краешек, он начал стаскивать их, ощущая влекущий запах разгоряченного женского тела.
– Пожалуйста…
Руки Одри приподняли его лицо, и он посмотрел в ее затуманенные страстью глаза.
– Да! – произнес он срывающимся голосом, расстегивая ремень и срывая с себя дрожащими от напряжения руками брюки. – Да! – повторил он, видя в ее глазах такую же страсть. И, проникая возбужденной плотью в ее сладостное лоно, он снова воскликнул: – О да!
Все куда-то провалилось, и только страсть уносила его все дальше и дальше, только пульсирующая кровь доказывала реальность происходящего. Это было чудесно, но одновременно и ужасно. Чудесно потому, что он занимался любовью с женщиной, чей образ преследовал его в течение долгих десяти лет, а ужасно потому, что это не могло длиться долго.
Он не мог больше сдерживаться и только невероятным усилием воли оттягивал окончательный взрыв.
– Ри, – простонал он, чувствуя, как сдерживаемый им порыв совпадает с ее оргазмом.
Она крепко обхватила его ногами, ускоряя встречное движение своего тела, и, когда оно в экстазе задрожало, Стивен еще одним усилием вошел в нее…
13
Одри паковала чемодан с тяжелым сердцем. Примерно через десять часов она покинет Лондон и вылетит домой. Она должна бы испытывать чувство радости. И всего несколько дней тому назад так оно и было бы, но сейчас, хотя ей и не терпелось увидеть сына, ей совсем расхотелось уезжать.
Позавчерашняя часовая телепрограмма прошла очень успешно. Правда, было несколько вопросов относительно отца Кена, но к ним она подготовилась заранее. В целом Одри даже не ожидала, что все пройдет так гладко.
Большая часть публики в студии желала знать, чем она сейчас занимается, и ответ вполне удовлетворил ее. В конце концов, и другие киноактрисы уходили из кино и занимались чем-нибудь иным.
