Команда Хайла работала днем и ночью при свете факелов и, казалось, вообще не спала. Однако добыча была невелика. Если Джеральд и другие были разочарованы, то Хайл — нет. Он только пожимал плечами и говорил, что это дело удачи и руководства звезд.
В конце концов он сторговался с Джеральдом и оказался, к тайному изумлению Юсмей, исключительно щедрым. За несколько кусков выкопанного янтаря он предложил кое-что из своих товаров — весьма выгодный обмен для жителей Долины. Джеральд с радостью принял эти условия, протестуя только для вида. Таким образом, когда отряд Хайла выехал из Апсдейла, все, что было найдено, лежало в нескольких седельных сумках лошади Хайла.
Пообещав вернуться в начале весны, супруги двинулись на север. Местность была и в самом деле совершенно дикая и незнакомая. Первые поселенцы пробирались в Высокий Халлак по горам, боясь низинных мест. Через много поколений они расселились в западном и южном направлении, но север оставался все таким же необитаемым.
Ходили слухи об удивительных странах, где все еще прятались прежние хозяева этих земель. Якобы во время войны лорды договорились с Всадниками-Оборотнями из какой-то неизвестной местности; потом Всадники-Оборотни снова удалились. Как знать, что лежит за следующим гребнем?
Однако Юсмей была менее насторожена, чем полагалось бы. В ней родилось любопытство, и она с большим интересом оглядывалась вокруг.
Два дня они ехали вдоль полей. Первую ночь провели в Майкрорте, теперь разоренном и заброшенном. На третий день начались совсем уже незнакомые места. Незнакомые для народа Юсмей; Хайл, похоже, знал здесь каждый камень. Юсмей не видела ни одной колеи, кроме той, что прокладывали колеса их фургона.
Это была унылая, мрачная местность, дул колючий ветер. Хотелось плотно закутаться в плащ и остановить взгляд на чем-нибудь разнообразящим эту пустоту. По расчетам Юсмей, они шли на северо- запад, свернув под углом к морю. Она хотела спросить, не граничит ли Кейт с этой местностью, но Хайл мало разговаривал с женой, когда они останавливались на ночлег. Он читал свиток, проводя пальцами по строчкам и шевеля губами. И Юсмей не могла сломать стену между ними.
Она все больше задумывалась, хорошо ли жить в доме с человеком, который ничем не делится с ней. Предупреждение, сделанное в первую брачную ночь, которое она доверчиво приняла, теперь выглядело иначе. У Юсмей не было даже горничной, потому что Хайл отказался взять кого-нибудь из Долин.
Предоставленная сама себе, Юсмей много размышляла. Зачем Хайл женился? Конечно, не из-за нескольких кусков необработанного янтаря! При его богатстве он не нуждался в жалком приданом… На этот вопрос не было ответа, а неизвестность дает богатую почву для страха.
Хайл был родовит и не искал знатную невесту. Да и что она могла предложить ему? Ясно также, что его привлекали не телесные отрады.
Теперь они ехали через лес. Ветра здесь не было, но это не успокаивало. Фургон вилял между старыми деревьями, покрытыми мхом и лишайниками зеленого, ржавого, белого и даже кроваво-красного цвета. Юсмей они очень не нравились. Опавшие листья гнили и издавали неприятный запах, когда их шевелили копыта лошадей.
Они двигались весь день, останавливаясь, чтобы поесть, отдохнуть и выпасти лошадей. Хайл ехал ровным шагом, не ускоряя и не замедляя его. Тишина леса действовала на всех. Люди почти не разговаривали, и если кто-нибудь произносил слово, то оглядывался через плечо, будто опасался, что его подслушает чужой.
Деревья стали тоньше, дорога пошла в гору. Ночь отряд провел в холмах. Затем последовали дни настолько однообразные, что Юсмей потеряла им счет.
Дорога по холмам была не из легких. Тем не менее, Хайл находил время каждую ночь прикладывать к глазу металлическую трубку и смотреть на звезды. Он предупредил всех, что надо поторапливаться, потому что скоро начнутся бураны. И оказался прав: под утро посыпались первые хлопья снега.
Поднялись еще затемно и поехали. Теперь дорога шла вниз, и Хайл, видимо, был этим доволен, но продолжал торопить своих спутников.
Юсмей совершенно утратила чувство направления, потому что они все время поворачивали то туда, то сюда. Утром начался ветер и принес новые запахи. Ехавшая в сопровождении вооруженной охраны Юсмей слышала, как Хайл сказал: — Это морской ветер!
Они спустились в расселину между гребнями, которые были вытянуты в ровную линию, точно соответствовавшую направлению старой дороги. Гребни защищали от ветра, хотя снегу там нанесло много.
Тропа неожиданно повернула. Первый гребень кончился, оставив путников на отвесном берегу, и открылся вил на море. Самым удивительным был один участок берега, где ветер смел весь снег и обнажил три больших каменных кресла, вырезанных в скале. На каждом сидении лежала снежная подушка.
Юсмей узнала работу Древних. Теперь она была уверена, что они поедут по настоящей дороге.
Отряд опять повернул, на этот раз вглубь, и вот впереди, среди утесов показалось строение, будто вросшее в скалы. Возникла стена и карликовая башня, как в любом поместье в Долинах.
Хайл вынырнул из пелены снега и показал кнутовищем на широкий столб:
— Кейт, леди.
Она поняла, что ее новый дом — остаток жилища Древних. Вопреки всем предостережениям и верованиям своего народа, ей суждено жить в скорлупе, чуждой человеку. Но возврата назад не было. Юсмей сделала усилие, чтобы не показать недовольства.
— Он очень богатый, лорд, и большой.
— Не только большой, леди. — Его глаза внимательно смотрели ей в лицо как тогда, в лавке — как будто готовы были обнаружить страх. Но Юсмей не хотела его показывать, и Хайл заговорил снова: — Это одно из сооружений, построенных Древними. Время пощадило его больше, чем другие. И ты не будешь жаловаться на недостаток удобства. Ну, лошадки, домой!
Усталые животные перешли на рысь. Скоро они въехали через большие темные ворота на широкий двор, окруженный стенами с четырьмя башнями по углам.
Две башни были круглыми, та, в которой были ворота, — квадратная. Четвертая же башня имела странную угловатую форму. Юсмей никогда не видела таких.
Из нескольких узких окон сочился слабый свет, но никто не вышел им навстречу. Смущенная Юсмей сошла с седла с помощью Хайла, который повел ее по снежным наносам к двери ближайшей круглой башни. Остальные разбрелись по двору.
Наконец-то отдых от ветра, жаркое пламя камина…
К удивлению Юсмей, вместо тростника и сухой травы на полу лежали циновки и меховые ковры, скрепленные вместе в причудливом узоре, где темный цвет чередовался со светлым. Они составили дорожку на каменном полу к островку тепла — камину. Здесь стояли два кресла с высокими спинками, мягкими пестрыми сидениями и даже с маленькими балдахинами — защитой от сквозняков. Был тут и стол с блюдами и кувшинами. Хайл подвел Юсмей к камину, где она сняла плащ и с благодарностью протянула руки к огню.
Музыкальный звук заставил ее вздрогнуть и повернуть голову. Хайл позвонил в колокольчик, оправленный в резную рамку. Очень скоро на винтовой лестнице, которая вела в башню, появилась фигура. Юсмей узнала ее только тогда, когда незнакомка подошла к камину.
Это была Нэнк, недавно предсказавшая Юсмей счастье. Только теперь она предстала не в причудливом вышитом платье, а в меховой безрукавке поверх нижней туники и в темно-коричневой юбке. На голове плотно сидел чепец, застегнутый на пряжку под отвислым подбородком. На горничную она походила еще меньше, чем на вещунью.
— Добро пожаловать, лорд и леди!
Хайл кивнул и обратился к Юсмей.
— Нэнк будет служить тебе, леди. Она заботится о моих интересах.
Он как-то необычно выделил свои слова. Юсмей обратила внимание только на то, что муж намеревается оставить ее наедине с этой странной особой. Забыв о гордости, она едва не удержала Хайла за рукав, но вовремя одумалась. Он уже шел к двери, когда Юсмей обрела голос:
— Ты не останешься… ужинать, лорд?
