воспользоваться своей добычей. Темный хлеб и сыр показались мне гораздо вкуснее всего, что всадники предлагали своим невестам, для меня это была сама жизнь.
После того, как голод был немного утолен, я обуздала свой аппетит. Второго налета подобного рода возможно уже не удастся сделать и я должна экономить свои припасы. Из кустов выглянула птица и стала клевать крошки. Потом она поглядела на меня и защебетала, словно прося еще. Я бросила ей еще крошек, чтобы понаблюдать за ней. Несомненно, птичка видела меня так же, как и другие животные во время моих странствий. Может быть, я была невидима только для людей этой страны?
Солнце уже сильно склонилось к западу. Скоро настанет ночь и я должна была найти себе какое- нибудь убежище. Далеко впереди я увидела темное пятно, это мог быть лес, и решила поискать там убежище.
Все мои мысли были направлены на это, так что я не сразу обратила внимание на изменение атмосферы вокруг себя. Мне стало как-то неприятно — чувство, не имеющее ничего общего с наступлением ночи и через некоторое время у меня появилось ощущение, что меня преследуют. Это ощущение было так сильно, что я все время оглядывалась. Мне бросилось в глаза все увеличивающееся количество птиц вдоль дороги, и они все чаще пролетали над моей головой.
Мысли искать защиты среди деревьев, которые теперь возвышались передо мной, теперь показались мне угрожающими. Это был огромный лес, далеко простиравшийся на север и на юг. Я почти уже решила остановиться там, где находилась, на краю поля, но все же пошла дальше. Дорога становилась все уже, обочины исчезли и надо мной нависали ветви, словно деревья по обеим сторонам дороги хотели слиться друг с другом.
И в листве, и между деревьями раздавались шорохи. Я видела белок, лисицу и других зверей и не могла представить себе никаких опасных для меня причин такой активности. Мне скорее казалось, что меня сопровождала и наблюдала за мной лесная охрана, состоявшая из зверей и птиц — и у меня против нее не было никакой защиты!
Хотя я и старалась найти место, которое могло послужить мне укрытием от наступающей ночи, но не видела ничего, куда бы я могла спрятаться.
Но потом я подошла к месту, где дорога разветвлялась и каждое ответвление было не шире обычной тропинки. В центре, между разветвляющимися тропинками находился маленький островок земли, на котором возвышался холмик, а на его плоской вершине стояли три каменных колонны и средняя из них была выше двух других.
Странно, пока я смотрела на эти колонны, большая часть моего неприятного ощущения исчезла. И хотя это место было ничем не защищено, я чувствовала, что меня тянет на эту площадку. Я взобралась наверх, развернула подстилку, опустилась на землю и прислонилась спиной к средней колонне.
Я снова поела, хотя и не столько, сколько мне хотелось бы. Мне хотелось пить и было трудно глотать сухой хлеб.
Между тем солнце зашло и я накрыла плечи подстилкой. Лес был полон звуков, но я так устала и ослабла, что несмотря на то, что я все время прислушивалась к этим звукам, заснула.
Я проснулась в темноте. Сердце мое сильно билось, и я тяжело дышала. И все же это не было дурным сном, от которого просыпаются. Лунный свет вокруг меня был очень ярок и колонны блестели серебром.
Мне снова показалось, что я вслепую бродила по комнате, в которой находится сокровище, имеющее для меня огромное значение. Я могла только догадываться, что же это было. Я чувствовала… что меня затянуло в какое-то место, где властвовали Силы, но какие это были Силы — добрые или злые — не знала. Во мне не было страха, только подавленность, потому что я не могла воспринимать информацию, чрезвычайно важную для меня, но которая обходила меня стороной.
Как долго я так сидела и напряженно стараясь преодолеть границу своего незнания — мне неизвестно. Внезапно я услышала стук копыт на дороге, но не с той стороны, откуда я пришла, а с другой. Вокруг меня что-то зашелестело, словно множество маленьких существ убегало в лес с дороги скачущего галопом всадника.
Я сидела под серебристой колонной, не ощущая никакого страха, и ждала.
В лунном свете появилась покрытая пеной лошадь. Ее всадник так внезапно потянул поводья, что животное встало на дыбы и лягнуло передними копытами.
Всадник-оборотень!
Лошадь заржала и снова лягнула, но всадник тотчас же осадил ее. И тогда я увидела фигуру на его шлеме. Я вскочила, и подстилка упала с моих плеч. Я протянула к нему руки.
— Херрел!
Он слез с коня и пошел ко мне. Но шлем скрывал его лицо, так что я не могла видеть его выражение.
ГЛАВА 13
Было похоже, что после долгих странствий по зимней ночи я открыла дверь гостеприимного дома, откуда струился свет и тепло и который обещал близость других людей. Я выбралась из своего безопасного, освещенного лунным светом островка и побежала к тому, кто с такой же скоростью мчался мне навстречу.
— Херрел! — но между нами внезапно возник зеленый свет, угрожающий и опасный, как змея, и когда он опять исчез…
Над обнаженными клыками на меня уставились глаза дикой кошки и здесь уже не было ничего, к чему я так стремилась.
— Херрел! — я не знала, почему снова выкрикнула его имя. Ведь он больше не был человеком.
Я отпрянула назад, когда огромный зверь с серебристым мехом плотно припал к земле, изготовясь для прыжка, и знала, что увижу в его глазах смерть. Я почувствовала своими плечами твердую землю холма, но не отважилась повернуться спиной к угрожающей мне опасности, чтобы снова вскарабкаться наверх, к колоннам, где я могла найти какое-то убежище.
У меня за поясом был нож, но я знала, что не смогу устранить сталью эту грозившую мне опасность. Я пристально смотрела в зеленые глаза и не могла найти в них ничего человеческого. Но в этом звере было что-то от Херрела, скрытое, задавленное, но оно тут присутствовало. Всю свою волю я устремила на этого скрытого человека, может быть мне удастся снова вывести его на поверхность…
— Херрел… Херрел… — умоляла я его больше мысленно, чем вслух. — Херрел!..
Но не произошло никаких изменений. Короткий рык вырвался из его покрытого мехом горла, и моя воля была окончательно парализована, когда круглая голова с плотно прилегающими к ней ушами поднялась, и чудовище издало долгое рычание, как тогда, при нападении охотников Аризона. Но я пыталась бороться дальше.
— Херрел! — животное качнуло головой взад-вперед, а потом встряхнулось, словно отгоняя от себя что-то неприятное.
— Херрел! Ты человек, а не зверь! Ты человек! — я кричала ему эти слова, потому что была убеждена, что внутри этой кошки скрывается человек. Или того, кого я знала как Херелла, больше уже не существовало? И закрыла глаза, потому что воля моя отступила перед нахлынувшим на меня отвращением и яростью, исходящими от него.
Боль горячей волной пронзила мою руку, которую я успела поднять в последнюю секунду, защищая лицо. Что-то тяжелое прижало меня к земляному холму так, что я не могла пошевелиться. Я не глядела на то, что меня прижало, — не могла вынести этого.
— Джиллан! Джиллан!
Меня обняли руки мужчины, а не лапа зверя, которая должна была рвать мое тело. Голос, хриплый от боли и страха, а, не шипение кошки.
— Джиллан!
Я открыла глаза. Его лицо склонилось надо мной и я прочитала на нем выражение такой муки, что
