— Ваше Высочество! Так нельзя вести войну!
— Я — гатанус, а гатанус ведет войну, как пожелает, — возразил Скура. — Они служили предателю С’Торку, они убивали моих людей, поэтому…
Рука его слегка шевельнулась, сверкнула сталь и роялисты упали, забрызгав кровью сапоги мятежного вождя.
Рот Йорка сжался в прямую линию.
— Вы плохо поступаете, Ваше Высочество. Зло порождает зло.
— Вот как? В своем мире можете поступать согласно вашим обычаям, но здесь правила другие, чужеземец.
Он бы прав. Одно из правил службы — не вмешиваться в споры туземцев, ведущиеся по туземным обычаям. Возможно, на Фронне нарушение перемирия было обычным делом во время войны. Но Кана услышал, как Богат пробормотал:
— Нет счастья там, где флаг перемирия запачкан кровью.
Йорк повернул гуэна, и группа вернулась в лагерь. К постоянным подозрениям добавились новые тревожные мысли. Война, какой бы она не была, должна подчиняться определенным обязательным правилам. Если же эти законы нарушаются, к чему это может привести?
Через некоторое время состоялся военный совет, на котором присутствовали представители всех отрядов. Остальные солдаты готовили оружие, ожидая теперь уже нападения не только со стороны роялистов, но и со стороны так называемых союзников.
К рассвету решение было принято. Поскольку Скура ссылается на обычай, контакт остается в силе и земляне должны участвовать в сражении на стороне мятежников.
Из предгорий роялистов выбили быстро, и силы мятежников расходились длинными клещами. У Скуры были и пехотные отряды, но он предпочитал гуэнскую кавалерию, а немногие пехотные соединения образовывали фланги орды. По его мнению, им противостояла небольшая армия роялистов. Большинство знатных ллоров равнин не сделали еще своего выбора, а быстрая победа над, по существу, личным войском С’Торка заставит большинство дворян перейти на сторону победителя. Останется лишь послать экспедицию для подавления отдельный ллоров, упрямо поддерживающих его двоюродного брата.
Резкие звуки боевых труб ллоров звучали над холмистой местностью. Мятежники казались уверенными в своей близкой победе. Кавалерия выехала навстречу врагу.
Орда приготовилась к действиям. Исчезли все украшения и опознавательные знаки. Земляне надели серозеленые боевые мундиры, сливающиеся с местностью.
Кана вытянул ноги вдоль небольшого пригорка и удобно устроил ружье на изогнутой ветке у куста, который давал ему укрытие. Стайка летающих существ металась над головой, выдавая криками свой страх и негодование.
План битвы, разработанный по классической ллорианской традиции, был прост: клешни кавалерии загоняют врага в центр, где он попадает под губительный огонь арчей. Армия С’Торка была настолько бестолкова, что приняла сражение, хотя единственным выходом для нее было бы отступление.
Сзади раздался шорох. Кана оглянулся. К нему поз Миллс. Ветеран критически оглядел выбранную новичком позицию, одобрительно кивнул и начал сам устраиваться в листве. Снизу послышался глубокий, низкий звук трубы — боевой клич ллоров. Миллс улыбнулся Кане.
— Флаг поднят — начинаем!
Их поле зрения было ограничено, и только лишь отдаленные крики свидетельствовали о том, что сражение уже идет. Потом из небольшой рощицы появилась группа всадников. Гуэны неуверенно топтались на месте. Роялисты попали в челюсть, зубами которой были земляне.
Из леса появилась еще одна группа. Несколько животных бежало без всадников, отбиваясь от туземцев, пытающихся поймать их за узду. Один из ллоров ковылял, используя в качестве костыля копье.
Через несколько минут всадники разбились на две группы. Одна построилась и с обнаженными мечами двинулась назад в лес. Другая в беспорядке устремилась по долине.
Кана выбрал цель еще до того, как всадники приблизились на расстояние выстрела. Линия укрывшихся стрелков напряглась. И, когда враги перевалили через пригорок, служивший землянам указателем дальности, смертоносный шквал огня вырвал их из седел.
Кана не мог закрыть глаза, хотя внутренности его от этого зрелища выворачивало наизнанку. Действительность сильно отличалась от стрельбы по гуманоидным роботам, тщательно выстроенным на огневом рубеже. Секунду назад его пуля настигла настоящего, живого врага — первого врага в жизни… Но размышлять времени не было — вторая волна роялистов выкатилась из леса. Но на этот раз они смешались со своими преследователями, несясь вперед в стремительном танце смерти, падая на землю, но дорого отдавая свои жизни — в рядах мятежников тоже немало животных потеряли всадников.
— Скура!
Кана безошибочно узнал мятежного вождя, пробивающего себе дорогу к предводителю роялистов. Это офицер, не уступающий во внешней представительности будущему гатанусу, был ранен в плечо, но, когда они встретились, стало ясно, что это не оказывает влияния на его искусство фехтования.
Металл бряцал о металл, сражающиеся приближались, но земляне не стреляли — слишком велика была вероятность попасть в своего.
В какой-то момент озлобленный гуэн роялиста попытался укусить животное Скуры, последний резко дернулся, и уже поднял оружие, чтобы нанести смертельный удар, как вдруг пошатнулся и, перевалившись через голову гуэна, упал в пыль.
Вероятно, только земляне успели заметить огненный луч, вырвавшийся из леса и поразивший вождя мятежников в момент его торжества. Ллоры, только что отчаянно сражавшиеся, застыли, а затем с диким воплем обрушились на противников, безжалостно убивая их. Только двум роялистам удалось спастись в лесу.
— Это был фламер!
Голос Каны потонул в криках ллоров. Миллс кивнул.
Мятежники подняли тело Скуры и положили его на гуэна. Затем двинулись на север. Миллс, приподнявшись, следил за ними.
— Это конец войны, — сказал он.
Тревожный свист отозвал землян на вторые позиции. Время до полудня прошло в тревожном ожидании.
Слова Миллса оказались пророческими. Смерть мятежного вождя деморализовала его последователей.
Ллоры избегали чужеземцев. Солдаты подозревали, что теперь мятежники попытаются вступить в переговоры с бывшим врагом. Будущее орды выглядело довольно мрачно. Правда, когда подобное происходило в прошлом, всегда давали свободный проход к транспортным кораблям и позволяли спокойно покинуть планету.
Солдаты консервативны. Ими правит обычай. Теперь, когда рискованное назначение окончилось, в лагере орды воцарилось облегчение. Правда, патрули обходили окрестности, количество часовых не уменьшалось, но смерть Скуры, не оставившего наследника, освобождала землян от обязанностей. Оставалось только вернуться на Тарк, где их ожидали транспорты.
Единственное, что омрачало настроение солдат, — это сознание того, что кратковременность кампании отразится на плате. Но Кана и некоторые другие чувствовали, что будущее может оказаться и не таким безоблачным.
Он заметил, что Йорк, три мастера-мечника и некоторые ветераны, включая Миллса, не разворачивали на ночь спальные мешки, а в палатке, где собрались офицеры, под утро все еще горел свет.
Скура был убит из фламера. Это означает, что по крайней мере еще один экземпляр незаконного оружия находится в руках врага. Кто принес это оружие на Фронн и зачем? Заняв пост, Кана принялся размышлять об этом.
Тьма фроннианской ночи была наполнена звуками, которые могли означать что угодно, в том числе и опасность. Но кольцо сторожевых фонарей, установленных вокруг лагеря, создавало световой барьер.
