следу…
— Капитан, водоросли!
Это крикнул не Джокуль, а марсовый, не спускавший глаз с моря.
На волнах уже качалось с десяток-другой красных нитей. Они медленно ползли к кораблю, словно намереваясь охватить его кольцом. Стимкр закричал, приказывая дать задний ход. Джелит бросилась к большой клетке, стоящей на палубе. Белый сокол приветствовал ее радостным клекотом. Она подставила ему руку, и птица тяжело вылетела из клетки. Джелит постаралась унять колотившую ее дрожь и осторожно нащупала на ноге птицы крохотный стерженек, в который был вмонтирован запоминающий аппарат — последнее изобретение фальконеров, их великая гордость и тайна. Птица без труда могла нести на себе это устройство во время дальних перелетов, а оно регистрировало курс пути, совершаемого соколом. Джелит затаила дыхание, нажала ногтем большого пальца едва заметный выступ на стерженьке, кодируя сообщение о кровавых водорослях — сокольничьи потом расшифруют ее сообщение.
Необходимо было предупредить флот о грозящей ему опасности. Сделав это, Джелит поднесла птицу к борту, все время тихонько с ней разговаривая. Джелит не знала секретов ремесла фальконеров — они скрывали их даже от своих союзников — и потому не могла бы сказать уверенно, что птица понимает слова… Ведь неизвестно было, на самом ли деле эти птицы так разумны или же просто отлично выдрессированы… Но во всяком случае, это был единственный шанс сообщить об опасности.
— Лети вперед, лети быстро, крылатый! — Она провела пальцами по голове птицы. — Твой час настал!
Сокол с криком взмыл в поднебесье, сделал круг над кораблем и помчался, как стрела, к давно исчезнувшей из вида земле. Джелит снова бросила взгляд на море. Водоросли подбирались все ближе к кораблю и угрожающе смыкались кольцом. Без сомнения, в этом было что-то неестественное. Сами по себе водоросли не могли так себя вести, в этом Джелит была совершенно уверена! О, если бы только у нее был при себе ее волшебный камень! С помощью этого магического кристалла иногда удавалось совершать многие даже недоступные простому воображению вещи. Но у нее не было камня, а то, чем она собиралась воспользоваться, совсем иная сила, нежели та, к которой она привыкла. И вряд ли оно ей сейчас поможет. Джелит судорожно зашептала слова самого простого заклинания, которому ее учили в раннем детстве:
— Воздух и суша, вода и огонь…
Огонь — антипод воды. Огонь сушит воду, и вода гасит огонь. Огонь… словно слово билось в ее мозгу, ища выхода на свободу. И Джелит ощутила знакомое биение, как в прежние времена, знака, которого с нетерпением ждет каждая волшебница… Огонь!
— Капитан! — она повернулась к Стимкру. — Морское масло… есть у вас на корабле морское масло?
Выражение его лица изменилось, словно он увидел перед собой сумасшедшую. Но она не обратила на это внимания.
— Водоросли… Они будут гореть!
— Гореть? На воде? — Протесты замерли у него на губах, словно его поразила какая-то мысль. — Морское масло — огонь! — Мозг его работал быстро, как у всех, кто привык принимать мгновенные решения. — Нет, леди, я не знаю, будут ли они гореть, но можно попробовать! Алавин, Джокуль, тащите сюда кожаные мешки, три мешка с маслом!
На палубу вынесли три мешка с густым маслом, отжатым из глубоководных растений — им пользовались, чтобы влиять на волны во время штормов. Капитан собственноручно сделал надрезы на мешках, их спустили за борт, и за быстрым судном сразу же потянулся масляный след.
Масляное пятно становилось все больше по мере того, как распоротые мешки подпрыгивали и раскачивались на волнах. Капитан сделал знак одному из матросов, тот выступил вперед. В руках у него был самострел, заряженный самовоспламеняющимися шариками — таким оружием пользовались когда хотели поджечь паруса вражеских кораблей.
Они с нетерпением смотрели на водоросли. Горящее масло быстро приближалось к полосе водорослей, и вдруг вспыхнул яркий, слепящий белый огонь, который стал жадно пожирать нити водорослей. Стрелок продолжал выпускать один за другим свои шарики, масло загоралось и ползло к водорослям. Поднялся удушливый черный дым, и ветер нес его прямо на стоявших на палубе людей, заставляя их кашлять. Пламя вздымалось все выше и выше. Стимкр засмеялся:
— Горят! Водоросли горят!
Но будут ли гореть и остальные водоросли, или же только те, которые пропитаны маслом. Ведь если сгорит только часть водорослей, они лишь чуть- чуть выиграют время, и не больше того!
Если бы только у нее был волшебный камень, Джелит терзалась своим бессилием… Губы ее беззвучно шевелились, пальцы двигались, словно ощупывая камень, который она так привыкла держать в руках с ранних лет. Она начала тихонько напевать слова заклинания.
Никто из волшебниц не знал тайны, связанной с действием волшебных камней. Если когда-то их секрет и был известен людям, то он давно утрачен и затерялся в сумраке веков. Они лишь умеют шлифовать эти камни, умеют настраивать их и приводить в соответствие с личностью той, которая должна была носить его всю свою жизнь, но на том все и заканчивалось. С ранних лет волшебниц обучали тому, как пользоваться камнем, но никто не смог бы объяснить, как и почему этот камень действует…
Сами по себе слова старинного заклинания сейчас ничего не значили. Джелит знала только одно: эти слова помогут ей сконцентрировать всю энергию, направить ее в одну точку, заставить ее изливаться из Джелит туда, куда она ее направит. И хотя в ладонях у нее не было волшебного камня, все же происходило то, что должно было произойти. Джелит не видела ни капитана, ни его команду, она потеряла всякое ощущение пространства и времени. Вся воля, вся ее энергия, собранная в теле, все то, что было заключено в ней все эти долгие дни с тех пор, как она отдала свой волшебный камень — все это было сейчас обращено к огню, словно в руках у нее было копье, острие которого нацелено на языки пламени, что пожирали водоросли. А оно поднималось все выше и выше, потом концы языков изогнулись и потянулись прочь от корабля, в самую гущу водорослей. Все дальше и дальше, все глубже вонзались огненные мечи в плотную массу. Заклинание Джелит превратилось в монотонное бормотание. Капитан и его команда стояли у борта, изумленно вглядываясь в бушующий посреди волн пожар.
Раздался резкий звон, потом сильный грохот. Джелит окаменела, голос ее дрогнул, но только на миг. Это гибли устройства колдеров! Там, в самой гуще водорослей, Джелит ясно ощущала пустоту, связанную для волшебниц с присутствием колдеров. И быть может, подводные корабли отправляются на бой? Но огонь по-прежнему был покорен ей. Взрывы становились все сильнее. Казалось, пламенем охвачен весь горизонт. Нестерпимый жар достигал стоявших на палубе людей: они задыхались и кашляли от удушья. Джелит по-прежнему пела заклинания, собрав воедино всю свою волю, всю энергию и желая, чтобы водоросли погибли. И они погибли, только пепел качался теперь на волнах. Безумная радость охватила Джелит, ощущение безмерного торжества захлестнуло ее.
На воде больше не было красных нитей — пламя сожрало их дотла. И теперь оно стремительно двигалось к дальней полосе водорослей, маячившей на горизонте.
День сменился вечером, но по-прежнему огненное зарево полыхало в небе. Джелит обессиленно повисла на поручнях, она хрипела. Стимкр поддерживал ее, чтобы она не упала, и приказал принести чашу вина. Корабельным вином оказалась кислая и слабая жидкость, но она живительной влагой струилась по губам Джелит, освежала саднящее горло. Она пила и пила, пока не почувствовала, что силы возвращаются к ней.
— Я думаю, пламя уничтожит водоросли окончательно, — шепотом сказала она, улыбаясь капитану.
— Это было великое колдовство, леди.
В голосе салкара чувствовалось то глубокое уважение, которым отдавали дань победителям в великих войнах.
— Вы даже не представляете, капитан, каким оно было великим. Масло и шарики вызвали его к жизни, но форму оно обрело только благодаря моей воле… И… — она высоко подняла руки и удивленно посмотрела на них. — У меня ведь даже не было моего камня. Его не было у меня! — Она оторвалась от поручня и неверными шагами пошла вперед, словно встав с постели после тяжелой болезни.
Капитан поддерживал ее, так что она почти висела у него на руках, помог ей добраться до каюты и улечься на койку. Она вся дрожала от чудовищного напряжения и усталости. Никогда еще, с самых первых дней обучения, она не ощущала ничего подобного. Но прежде, чем погрузиться в забытье, она схватила Стимкра за руку:
— Теперь мы плывем вперед?
Он внимательно посмотрел на нее.
— Быть может, это только первая ловушка на пути к их логову. Но после того, что я видел… Да, леди, мы плывем вперед!
— Если будет нужно, разбудите меня…
На губах его появилась улыбка.
— Не беспокойтесь, леди. Будьте уверены, ни один мужчина не станет колебаться, если у него под рукой есть такое могучее оружие. К тому же, у нас есть еще несколько мешков с маслом.
Он вышел, и она опустила голову на подушку со вздохом облегчения. Она сейчас была не в силах анализировать то, что с ней произошло. До сих пор она думала, что та новая Сила, которая возникла в ней — это только связь с Саймоном. А оказалось — это нечто неизмеримо большее. Но она разберется во всем позже… Джелит сладко потянулась, расправила затекшие члены и уснула с улыбкой на губах.
ГЛАВА 15. МАГИЯ И МАГИЯ
Саймон стоял у выходившего на морской берег окна своей комнаты-камеры. На горизонте больше не было ночи — там висела сплошная стена огня, она достигала самого неба, словно само море и все, в нем живущее, питало этот огонь! Каждой своей жилкой Саймон жаждал действия. Он знал, что за этой стеной огня, где-то там — Джелит. Но между ними не было контакта. Последнее из того, что он услышал, — это ее призыв, словно крик о помощи. Видимо, какой-то новый трюк колдеров. Ни одно деревянное судно не рискнет пробиться сквозь эту огненную стену.
Однако внизу, среди утесов началась какая-то суматоха: видимо те, кто служил колдерам, собрались на берегу и наблюдали за стеной пламени. Саймон был уверен, что там был по меньшей мере один настоящий колдер — он заметил серый костюм, шлем на голове, белое пятно лица. Похоже было на то, что происходящее на море настолько важно, что хозяин решил сам удостовериться, не полагаясь на донесения слуг.
Откуда-то выползли на берег вездеходы, теперь они были с зажженными фарами, освещавшими дорогу среди скал. Саймон был уверен, что где-то далеко, за скалами, виден яркий свет, происхождение которого было ему непонятно.
