занимала более высокое положение в обществе, она страдала бы подагрой. Поскольку же она только колет дрова и носит воду, назовем ее болезнь ревматизмом. Таковы естественные сословные различия, дорогой Хардейл, смею вас уверить.
Как только мистер Хардейл услышал этот голос, лицо его приняло угрюмое и замкнутое выражение. Он холодно кивнул мистеру Честеру и повернулся к нему спиной.
– Еще не отперла! – сказал тот. – О, господи! Надеюсь, старушонка не увязла по дороге в какой-нибудь паутине. Ага, наконец-то! Входите, прошу вас!
Мистер Хардейл вошел первым, за ним Варден. С величайшим изумлением посмотрев на открывшую им дверь старуху, он спросил, где миссис Радж, где Барнеби. Тряся головой, старуха ответила, что оба уехали, совсем уехали, но в гостиной сидит джентльмен, и, может быть, он им что-нибудь скажет, а она ничего больше не знает.
– Позвольте узнать, сэр, – обратился мистер Хардейл к этому новому жильцу, – где та, к кому мы пришли?
– Понятия не имею, дорогой мой, – ответил мистер Честер.
– Шутки ваши неуместны, – сказал мистер Хардейл, с трудом сдерживаясь. – И тему для них вы выбрали не подходящую. Приберегите их для своих друзей, а передо мной не расточайте остроумия, – я не гонюсь за этой честью и самоотверженно от нее отказываюсь.
– Дорогой сэр, вас, я вижу, разгорячила ходьба. Присядьте, прошу, вас. Ваш приятель…
– Он только простой и честный человек и не достоин вашего внимания, – отрезал мистер Хардейл.
– Мое имя – Гейбриэл Варден, сэр, – вставил слесарь сухо. – А, вы тот почтенный человек, о ком я не раз слышал от моего дорогого сына Нэда, – сказал мистер Честер. – Я очень хотел с вами познакомиться, мой милый Варден, и весьма рад, что мы встретились, – мистер Честер томно посмотрел на мистера Хардейла и продолжал: – Вы удивлены тем, что застали меня здесь? Да, несомненно удивлены.
Мистер Хардейл глянул на него далеко не ласково и не одобрительно, усмехнулся, но промолчал.
– Загадку эту я вам мигом объясню, – продолжал мистер Честер. – Отойдемте на минуту в сторонку… Помните, Хардейл, наше соглашение насчет Нэда и вашей милой племянницы? Помните, кто им помогал в их невинной интрижке? Среди помощников были, как вы знаете, и те двое, что жили в этом доме. Так вот, дорогой мой, поздравьте себя и меня. Я их купил.
– Что вы сделали? – переспросил мистер Хардейл.
– Купил их, – улыбаясь, пояснил его собеседник. Я пришел к заключению, что необходимо принять решительные меры, чтобы раз и навсегда пресечь этот детский роман, и для начала удалил двух посредников. Вас это удивляет? Но кто устоит перед кругленькой суммой? Они нуждались в деньгах, и я их подкупил. Нам их больше опасаться нечего. Они уехали.
– Уехали! – повторил мистер Хардейл. – Куда?
– Мой друг… Позвольте мне снова сказать, что никогда еще вы не выглядели таким молодым, как сегодня, – юноша, да и только! Вы спрашиваете, куда? А бог их знает. Полагаю, что сам Колумб не мог бы их найти. Между нами говоря, у них есть какие-то свои тайные причины скрываться. Но об этом я обещал молчать. Знаю, что она назначила вам на сегодня свидание, а потом передумала – она не могла ждать до вечера. Вот вам ключ от входной двери. Боюсь, что нести такую громоздкую вещь вам будет неудобно, но дом – ваш, и вы по доброте своей, конечно, извините меня, Хардейл.
Глава двадцать седьмая
Мистер Хардейл стоял в столовой миссис Радж с ключом в руке и смотрел то на мистера Честера, то на Вардена, а по временам – на ключ, словно ожидая, что он откроет ему эту тайну. Только когда мистер Честер, надев шляпу и перчатки, самым любезным тоном осведомился, не по дороге ли им, он очнулся. – Нет, – сказал он. – Дороги у нас с вами, как вы знаете, совсем разные. К тому же я еще побуду здесь.
– Вы здесь соскучитесь, Хардейл, будете чувствовать себя несчастным и окончательно захандрите, – возразил мистер Честер. – Это самое неподходящее место для человека с вашим характером. Я знаю, вам здесь будет очень тяжело.
– Пусть так, – сказал мистер Хардейл, садясь. – Можете утешаться этой мыслью. Прощайте! Как будто не заметив порывистого жеста, сопровождавшего эти слова, жеста, которым его скорее изгоняли, чем прощались с ним, мистер Честер ответил кротким и прочувствованным тоном – «Да хранит вас бог» и спросил у Вардена, в какую сторону он идет.
– Идти с вами вместе – слишком большая честь для такого человека, как я, – ответил тот, не двигаясь с места.
– Я просил бы вас, Варден, не уходить пока, – сказал мистер Хардейл, не поднимая глаз. – Мне надо вам сказать два слова.
– Не буду мешать вашему совещанию, – объявил мистер Честер с величайшей учтивостью. – И желаю, чтобы оно имело успешные результаты. Благослови вас бог!
С этими словами он подарил слесаря сияющей улыбкой и вышел.
– Что за несчастный характер у этого колючего человека! – сказал он вслух, выйдя на улицу. – Это чудовище, кажется, в тягость самому себе… Медведь, терзающий себя самого… Ах, какое это, однако, бесценное качество – умение владеть собой! Во время двух коротких встреч с Хардейлом у меня сто раз появлялось сильное искушение проткнуть его шпагой. Из шести человек пять не выдержав, так бы и поступили на моем месте. А я подавил это желание и ранил Хардейла глубже и больнее, чем самый лучший фехтовальщик в Европе. Нет, – тут мистер Честер погладил эфес своей шпаги, – разумный человек прибегает к тебе только в самом крайнем случае. Ты – последнее средство, когда все уже сказано и испробовано. Пускать тебя в ход сразу, избавив противника от всех других неприятностей, – варварский способ борьбы, совершенно недостойный человека, хоть сколько-нибудь претендующего на хорошее воспитание и тонкость чувств.
Рассуждая сам с собой, он так приятно улыбался, что это придало смелости какому-то нищему: он увязался за мистером Честером и попросил у него милостыни. Мистер Честер был весьма доволен новым доказательством того, что он умеет владеть лицом и пленять людей, и в награду позволил нищему следовать за ним по пятам, пока не встретил портшез, а усевшись в него, милостиво простился с нищим неизменным «Да благословит вас бог».
«Это так же легко, как послать человека к черту, а звучит гораздо приличнее и располагает к тебе», мудро рассуждал он про себя, усаживаясь.
– В Клеркенуэл, прошу вас, друзья!
Любезная учтивость седока так окрылила носильщиков, что они помчались во всю прыть.
Остановив их там, где ему нужно было сойти, мистер Честер расплатился с ними далеко не так щедро, как можно было ожидать от столь любезного джентльмена, и, свернув на улицу, где жил Варден, скоро очутился под сенью Золотого Ключа. Мистер Тэппертит, усердно трудившийся в углу мастерской при свете лампы, не заметил посетителя, и только, когда тот положил ему руку на плечо, он вздрогнул и поднял голову.
– Трудолюбие – душа всякого дела и залог благосостояния, – сказал мистер Честер. – Мистер Тэппертит, я рассчитываю, что вы пригласите меня на обед, когда станете лорд-мэром Лондона.
– Сэр, – отозвался подмастерье, отложив молоток и потирая нос тыльной стороной руки, так как остальная часть ее была в саже, – я презираю лорд-мэра и всех, кто с ним. Прежде, чем я стану лорд- мэром, нам нужно перестроить общество. Как ваше здоровье, сэр?
– Прекрасно чувствую себя, мистер Тэппертит, особенно сейчас, когда снова вижу ваше открытое честное лицо. А вы как поживаете? Надеюсь, хорошо?
– Настолько насколько это возможно при постоянных притеснениях, сэр, – отвечал Сим хриплым шепотом, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до уха мистера Честера – Жизнь мне в тягость, сэр. Если бы не жажда отомстить, я поставил бы ее на карту – пусть пропадает!
– Дома миссис Варден? – спросил мистер Честер.
– Дома, сэр, – ответил Сим, сверля его подчеркнуто выразительным взглядом. – Вы к ней?
Мистер Честер утвердительно кивнул.
– Тогда пожалуйте сюда. – Сим утер лицо фартуков – Идите за мной, сэр. Вы позволите шепнуть вам кое-что на ухо? Это займет не более, чем полсекунды.
– Пожалуйста, я вас слушаю.
