заполнена огромными существами, которые, беспрестанно вопя, прыгали и размахивали мечами, каменными булавами и ржавыми варскими топорами. На них не было одежды, спины, плечи и верхние части рук были защищены блестящими чешуйками кожи. Остальные части тела были покрыты рыжеватыми волосами, особенно длинными, как гривы, на головах. Лица их были похожи на вайвило, но глаза горели не желтым, а красным огнем. Огромные белые зубы сверкали в пастях, а руки и ноги были увенчаны когтями.
Толпа глисмаков вступила в решительный бой с четырьмя Почетными Кавалерами. Пятого рыцаря, Ягуна и Дамы Священных Очей нигде не было видно.
— Что будем делать? — завопил старый Ралабун — Смотри, еще один Кавалер убит. О нет! Дикари рубят их на куски!
— Ты должен сделать то, что я тебе прикажу, — сказал принц, вдруг почувствовав странную решимость. — Сойди с тропы влево, спустись по склону к скале рядом с водопадом и начинай бросать в глисмаков камни. Верещи так, словно ты дух из Колючего Ада. Это отвлечет злодеев, может быть, заставит их обратиться в бегство. А я тем временем сделаю все, что смогу, при помощи талисманов.
— Но…
— Торопись! — прошипел принц. Он сполз с тропы, вынимая из-за пояса Трехвекий Горящий Глаз. Выйдя на поляну и подойдя к сражавшимся так, чтобы видеть каждого отчетливо, он опустился на колено, взял талисман за тупое лезвие и направил на самого высокого глисмака, нападавшего на поверженного рыцаря.
В своем воображении мальчик представил мерзкую тварь испепеленной.
— Горящий Глаз, уничтожь его.
Раскрылись три века, составляющие эфес, и три глаза уставились на гигантского глисмака. Из человеческого глаза вырвался золотистый луч, из глаза аборигена — зеленый, и из глаза Исчезнувших — ослепительно белый. Тело воина охватило трехсветное свечение. В мгновение была поглощена его плоть, потом исчезли светящиеся кости, и от воина осталась только кучка серого пепла на сырой земле. Остальные каннибалы в изумлении отступили. Рыцарь сел и уставился в изумлении на горстку праха. Его лицо было до неузнаваемости залито кровью.
Принц бы не менее удивлен, что новый талисман подчиняется ему так покорно. Его сердце наполнилось ликованием, и он направил Горящий Глаз на двух других глисмаков, застывших над рыцарем как остолбеневшие, и испепелил их волшебной молнией. Остальные каннибалы что-то закричали друг другу на гортанном языке, потом побежали в панике и через несколько мгновений исчезли в лесу. Толивар, невидимый для всех, не смог удержаться от триумфального крика.
— Кто здесь? — закричал сэр Эдинар. На ногах из всех Кавалеров оставался только он, Калепо и Мелпотис. Они были ранены, но раны не представляли угрозы для жизни.
— Нам на помощь пришел какой-то колдун, — сказал сидевший рыцарь, который вдруг застонал и упал навзничь. По голосу принц узнал сэра Сайнлата, с дюжиной ран. Одна его ступня была отрублена топором глисмака, и из ноги алым фонтаном била кровь.
Толивар поспешил к нему. Коснувшись двумя пальцами короны на голове, он представил Сайнлата высоким и сильным, каким видел его утром на судне.
— Талисман, — прошептал он, — сделай его таким.
Тело Сайнлата окутало зеленое сияние. Сильный рыцарь зашевелился, потом сел. Рот его открылся от удивления — лицо было отмыто от крови, все раны исчезли. Даже его доспехи и одежда были чистыми и невредимыми.
— Святой Цветок! — завопил Эдинар. Он подбежал к воскресшему товарищу, за ним последовал Мелпотис, потом — Калепо, и все трое подняли Сайнлата на ноги, стали хлопать по спине и хохотать. Пока они ликовали, принц приказал Трехглавому Чудовищу исцелить остальных. Тройная вспышка изумрудного света возвестила о том, что задание выполнено. Рыцари словно онемели от потрясения и восторга.
— О Волшебник, появись перед нами и прими нашу благодарность! — наконец вымолвил Калепо.
— Где остальные? — нарочито грубым голосом спросил Толивар. — Где Дама Священных Очей?
— Вы слышали? — воскликнул Сайнлат. — Он где-то рядом.
Кавалеры заговорили одновременно, и Толивару пришлось крикнуть:
— Эдинар, отвечай мне!
Молодой рыцарь взял себя в руки.
— Невидимый Волшебник, Дама Священных Очей прошла через виадук, как мы надеемся, в страну Людей Звезды, и обещала вернуться к нам вскоре. Сэр Бафрик был смертельно ранен и упал в заводь, боюсь, он скончался. Что касается ниссома Ягуна, я не знаю, где он может быть, потому что не видел с момента нападения диких глисмаков. Но кто ты? Один из слуг виспи Белой Дамы? Невидимые Глаза в Тумане?
«Бафрик жив?» — мысленно спросил Толивар у талисмана.
Нет, — ответил голос в его голове. — Он перешел в мир иной, и его тело унесло течением.
«Где Ягун?»
В данный момент он стоит на краю ямы нампа и думает, кого мог проглотить зверь.
— Намп! — закричал принц. — Нет, только не это!
Он бросился прочь, спотыкаясь о камни и пробираясь сквозь кусты. Рыцари увидели, как колышутся кусты, и поспешили следом, не переставая удивляться.
Через несколько минут Толивар увидел Ягуна, стоявшего с мрачным видом у ямы с неровными краями, диаметром примерно два элса. Было видно, что совсем недавно она была замаскирована ветками, листьями и другим мусором. Что-то или кто-то провалился сквозь тонкий настил внутрь.
— Горящий Глаз, вытащи его оттуда! — пронзительно закричал Толивар. — Спаси Ралабуна.
Просьба неуместна.
Невидимый мальчик упал на колени на краю ямы напротив Ягуна и посмотрел вниз. В яме было темно, но на дне можно было заметить гигантское существо, наполовину зарывшееся в землю и листья. Оно напоминало оплывшую жиром лысую голову с двумя яркими голубыми глазами, смотревшими из-под морщинистых век. Намп пошевелился и, казалось, улыбнулся, при этом его пасть растянулась от одной стороны головы до другой. Очень короткие конечности, похожие на тонкие пальцы, появились там, где у этой твари должны были быть уши.
— Этот… этот мерзкий зверь съел Ралабуна? — спросил принц у талисмана дрожащим голосом.
Да.
Толивар расплакался.
— О нет! Мой бедный друг! Если бы ты был лучше знаком с природой… Если бы я не заставил тебя сойти с тропы! Теперь ты ушел, и даже магия не способна тебя вернуть.
Ягун, нахмурившись, смотрел на то место, где колени мальчика примяли опавшие листья. Подошли Почетные Кавалеры, которые, остановившись на краю ямы, опасливо поглядывали вниз. Намп, увидев их, облизнул лиловые губы и стал скрести землю крошечными конечностями.
— Принц Толо? — спросил охотник-ниссом. — Это ты?
И тут намп икнул, задрожал и часто заморгал. Толивар, Ягун и рыцари поспешили отскочить от края ямы. Тварь икнула снова, обнажив многочисленные ряды грязных остроконечных зубов. Дрожь превратилась в спазмы, раздались похожие на рвоту звуки. Потом пасть открылась так широко, что стала похожа на гигантский, окаймленный клыками мешок, потом тварь громогласно рыгнула.
В воздух взлетел тонкий серебристый ящик в туче слизи и приземлился у ног Ягуна. Облегчившись таким образом, намп вздохнул, содрогнулся и зарылся так, что в темноте остались видны только его тускло светящиеся глаза.
Раздался треск кустов, и появилась Кадия.
— Ты вернулась! — воскликнул Ягун. — Хвала Триуну!
— Вот именно, — ответила она, — причем достигла некоторого успеха. Но прежде чем рассказать о нем, позвольте представить вам одного волшебника. — Она быстро обогнула яму нампа, подошла к тому месту, где на земле были отчетливо видны следы, и схватила то, что на первый взгляд казалось пустотой. — Кстати, можешь стать видимым, Толо.
Появился принц с Трехглавым Чудовищем на голове и Трехвеким Горящим Глазом в грязной руке. Его щеки были залиты слезами. Кадия держала его за кожаную куртку, и хотя они были почти одного роста,
