необходим, чтобы она стала его призванием. Если он и думает о ней что-нибудь определенное, то я бы сказала, он считает ее скучной. А это не обещает успеха. Те молодые люди, которые серьезно интересуются медициной и всеми ее возможностями, - как, например, мистер Аллен Вудкорт, - найдут удовлетворение в ней самой, а значит будут как-то вознаграждены, несмотря на то, что им придется работать очень усердно за ничтожную плату и много лет терпеть большие лишения и горькие разочарования. Но я совершенно убеждена, что мистер Карстон не из таких.
- Мистер Беджер тоже так думает? - робко спросила Ада.
- Видите ли, - начал мистер Беджер, - откровенно говоря, мисс Клейр, подобный взгляд на веши не приходил мне в голову, пока миссис Беджер его не высказала. Но когда миссис Беджер так осветила вопрос, я, натурально, отнесся к этому с величайшим вниманием, зная, что умственные способности миссис Беджер, не говоря уж о том, каковы они от природы, имели редкостное счастье развиваться в общении с двумя столь выдающимися (скажу даже прославленными) деятелями, какими были капитан Суоссер, моряк королевского флота, и профессор Динго. И я сделал вывод... коротко говоря, он совпадает с выводом миссис Беджер.
- Капитан Суоссер, - сказала миссис Беджер, - поговаривал, выражаясь образно, по-флотски, что, когда варишь смолу, старайся, чтоб она была как можно горячее, а когда драишь палубу шваброй, то драй так, словно у тебя сам Дэви Джонс - то бишь дьявол - за спиной. Мне кажется, что этот афоризм подходит не только к мореходной, но и к медицинской профессии.
- Ко всем профессиям, - заметил мистер Беджер. - Капитан Суоссер выразил это замечательно. Прекрасно сказано.
- Когда я вышла за профессора Динго и мы после свадьбы жили в северной части Девоншира, - промолвила миссис Беджер, - местные жители протестовали, когда он портил внешний вид домов и других строений, откалывая от них куски камня своим геологическим молотком. Но профессор отвечал, что он не признает никаких зданий, кроме Храма науки. Принцип тот же самый, не правда ли?
- Именно тот же самый! - подтвердил мистер Беджер. - Отлично сказано! Во время своей последней болезни, мисс Саммерсон, профессор выражался так же, когда (уже не вполне владея своими умственными способностями) не давал убрать из-под подушки свой молоточек и все порывался откалывать кусочки от физиономий окружающих. Всепоглощающая страсть!
Мы, пожалуй, предпочли бы, чтобы мистер и миссис Беджер говорили покороче, но все же поняли, что, не скрыв от нас своего мнения о Ричарде, они поступили бескорыстно и мнение их, по всей вероятности, справедливо. Мы условились ничего не передавать мистеру Джарндису, пока не увидимся с Ричардом, который собирался прийти к нам на следующий день, а с ним решили поговорить очень серьезно.
Итак, переждав некоторое время, чтобы Ричард мог немного побыть вдвоем с Адой, я вошла в комнату, где они сидели, и сразу поняла, что моя девочка (как и следовало ожидать) готова считать его совершенно правым, что бы он ни говорил!
- Ну, Ричард, как идут ваши занятия? - спросила я.
Когда он сидел с Адой, я всегда садилась рядом с ним с другой стороны. Он любил меня как родную сестру.
- Да, в общем, недурно! - ответил Ричард.
- Лучше этого он не мог сказать, ведь правда, Эстер? - с торжеством воскликнула моя прелесть.
Я попыталась бросить на нее укоризненный взгляд, но мне это, конечно, не удалось.
- Недурно? - повторила я.
- Да, - ответил Ричард, - недурно. Медицина - наука довольно скучная и однообразная. Но она не хуже любой другой науки.
- Милый Ричард! - проговорила я с упреком.
- А что? - спросил Ричард.
- 'Не хуже любой другой'!
- Я не вижу в этом ничего плохого, Хлопотунья, - проговорила Ада, доверчиво переводя глаза с него на меня, - ведь если медицина не хуже любой другой науки, то Ричард, надеюсь, сделает в ней большие успехи.
- Ну да, конечно, и я надеюсь, - сказал Ричард, небрежно откинув волосы со лба. - Может быть, это в конце концов всего только испытание, пока наша тяжба не... простите, совсем было позабыл! Я ведь не должен упоминать о тяжбе. Запретная тема! Ну да, в общем все обстоит недурно. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Ада охотно согласилась бы с ним - ведь она уже была твердо убеждена, что вопрос решен вполне удовлетворительно. Но я не считала возможным остановиться на этом и начала все сызнова.
- Нельзя же так, Ричард, и ты, милая Ада! - сказала я. - Подумайте, как это важно для вас обоих; а вы, Ричард, должны твердо знать, нравится ли вам ваша будущая профессия и намерены ли вы заниматься ею серьезно, или нет, этого требует ваш нравственный долг по отношению к кузине. Я думаю, что нам обязательно надо поговорить об этом, Ада. А то будет поздно и - очень скоро.
- Конечно! Давайте поговорим! - согласилась Ада. - Но, мне кажется, Ричард прав.
Как могла я укорять ее хотя бы взглядом, если она была такая красивая, такая обаятельная и так любила его!
- Вчера у нас были мистер и миссис Беджер, Ричард. - сказала я, - и, судя по всему, они думают, что медицина вам не очень-то по вкусу.
- Неужели? - проговорил Ричард. - Вот как! Ну, это, пожалуй, меняет дело, - ведь я понятия не имел, что они так думают, и мне не хотелось их разочаровывать или доставлять им какие-нибудь неприятности. Да я и правда не особенно интересуюсь медициной. Но ведь это неважно! Она не хуже других наук!
- Ты слышишь, Ада! - воскликнула я.
- Должен сознаться, - продолжал Ричард полузадумчиво, полушутливо, что медицина не совсем в моем вкусе. У меня к ней не лежит душа. И я слишком много слышу о мужьях миссис Бейхем Беджер - первом и втором.
- Ну, это можно понять, - в восторге воскликнула Ада. - Мы с тобой, Эстер, вчера говорили то же самое!
- И потом, - продолжал Ричард, - слишком все это однообразно: сегодня то же, что и вчера, завтра то же, что и сегодня.
- Мне думается, - сказала я, - что это недостаток, свойственный любой деятельности... даже самой жизни, если только она не протекает в каких-то необыкновенных условиях.
- Вы полагаете? - промолвил Ричард задумчиво. - Может быть! Ха! Но слушайте, - он снова внезапно развеселился, - мы отвлеклись от того, о чем я говорил. Повторяю - медицина не хуже любой другой науки. В общем, все обстоит недурно! Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Однако даже Ада, чье личико сияло любовью, - а теперь, когда я уже знала, какая у нее невинная и доверчивая душа, это личико казалось мне еще более невинным и доверчивым, чем в тот памятный ноябрьский туманный день, когда я впервые его увидела, - даже Ада, услышав его слова, покачала головой и приняла серьезный вид. Поэтому я воспользовалась удобным случаем и намекнула Ричарду, что если он иногда перестает заботиться о себе, то он, по моему глубокому убеждению, конечно, никогда не перестанет заботиться об Аде, и если он ее любит и считается с ней, он не должен преуменьшать важность того, что может оказать влияние на всю их жизнь. Это заставило его призадуматься.
- Милая моя Хлопотунья, в том-то все и дело! - отозвался он. - Я думал об этом несколько раз и очень сердился на себя за то, что хоть я и очень хочу серьезно взяться за дело и... но это мне... почему-то не совсем удается. Не знаю, как это получается; должно быть, мне не хватает чего-то. Как дорога мне Ада, не знает никто, даже вы, Эстер (милая моя кузина, я так вас люблю!), но во всем остальном я не способен на постоянство. Это такие трудные занятия, и на них уходит столько времени! - добавил Ричард с досадой.
- Может быть, - начала я, - вы так относитесь к ним, потому что сделали неудачный выбор?
- Бедный! - промолвила Ада. - Ничуть этому не удивляюсь!
Да! Никакие мои попытки смотреть на них укоризненно не удавались. Я сделала еще попытку, но просто не могла ничего поделать с собой, да если б и могла, какой вышел бы толк, пока Ада сидела, скрестив руки на плече Ричарда, а он глядел в ее нежные голубые глаза, устремленные на него?
