установленного статуса Храмовой горы. Так, в 1976 г. судья Иерусалима принял постановление, дававшее евреям право молиться на Храмовой горе в Старом городе, но оно было обжаловано израильским правительством и подвергнуто критике мэром Иерусалима Т. Коллеком.[424]
В то же время, взятый после 1967 г. официальный курс на вытеснение арабов из Иерусалима отразился и на Старом городе, где арабское население (мусульмане и христиане) всегда составляло подавляющее большинство.[425] На службу идее возрождения Иерусалима — Сиона были поставлены и израильская юриспруденция, и государственные ресурсы. После 1967 г. израильские суды отказывали палестинцам в восстановлении их прав на собственность в еврейском квартале Старого города, большая часть которого ранее находилась в их владении. Евреи же беспрепятственно возвращались в те дома в арабских кварталах, которые принадлежали им до 1948 г. Более того, с приходом к власти в 1977 г. правого правительства партии Ликуд началось целенаправленное «выдавливание» арабов из Старого города посредством активной скупки принадлежащей им собственности. За десятилетие с начала 80-х годов евреи приобрели в мусульманском квартале 123 объекта общей стоимостью около 18 млн. долларов. Средства поступали как от частных, в основном американских благотворителей, так и из различных правительственных фондов.[426]
В самой гуще Мусульманского квартала на улице Аль-Вад, среди арабских лавочек, торгующих незатейливыми хозяйственными и сувенирными товарами, над входом в один из домов развевается флаг со звездой Давида, а на крыше водружена огромная менора. С октября 1987 г. дом принадлежит нынешнему израильскому премьер-министру А. Шарону, который демонстративно проводит в нем несколько ночей в месяц. Эта резиденция обходится израильской казне от 250 до 500 тыс. долларов в год, так как усиленным армейским патрулям приходится круглосуточно охранять собственность А. Шарона от его мусульманских соседей.[427]
Не удивительно, что непрекращающаяся провокационная деятельность еврейских религиозных фундаменталистов наряду с официальным поощрением наступления евреев на Старый город вызывает ожесточенную реакцию палестинской уммы.[428] У притесняемых израильскими властями людей, оскорбленных в своих религиозных чувствах, складывается твердое убеждение, что оккупация Восточного Иерусалима приведет в конце концов, к уничтожению его арабского характера, искоренению в нем не только духа ислама, но и самого физического присутствия исламских святынь. Мусульмане, более тысячи лет господствовавшие в Иерусалиме, оказавшись в середине XX в. на положении ущемленного в правах религиозного меньшинства, в споре за святые места проявляют такую же бескомпромиссность, как и их ультрарелигиозные противники в противоположном лагере.
Передача Стены Плача под контроль иудейских религиозных институтов так и не была формально признана мусульманами, продолжающими считать ее одной из своих религиозных святынь — стеной аль- Бурак. Их требование вернуться к статусу всего комплекса Харам аш-Шариф вместе с западной стеной, существовавшему во времена английского мандата и фактически игнорировавшему права иудеев, является, по существу, сегодня таким же анахронизмом, как если бы христиане потребовали восстановления на Храмовой горе порядков, введенных крестоносцами.
Вопреки традиции, принятой в исламе со Средних веков и подтвержденной исследованиями мусульманских ученых, высшее мусульманское духовенство в сегодняшнем Иерусалиме отрицает саму вероятность существования в древности иудейского храма на месте, где в настоящее время располагаются Куббат ас-Сахра и Аль-Акса. Утверждая свои права на Харам аш-Шариф, Вакф вот уже несколько лет, с 1996 г. ведет строительные работы в юго-восточной части платформы, обустраивая новую подземную мечеть Марвани в помещении, примыкающем к Аль-Акса и известном в иерусалимской археологии как Соломоновы конюшни. Израильские специалисты не допускаются к изучению и обследованию недр священной горы, открывающихся в ходе строительства. И хотя один из крупнейших знатоков иерусалимской археологии Д. Бахат, в свое время возглавлявший мунициальный департамент древностей, успокаивает своих соотечественников, утверждая, что в этой части горы не может быть никаких археологических ценностей, представляющих интерес для евреев,[429] израильская общественность негодует по поводу пассивности властей в отношении этого строительства. Не только религиозные фундаменталисты из организаций типа «Ревнители Храмовой горы», но и вполне либеральные и умеренные представители израильской интеллигенции требуют защитить историческое наследие евреев от его разрушения мусульманами,[430] В свою очередь в палестинских средствах массовой информации, особенно с начала второй интифады в сентябре 2000 г., постоянно появляются сообщения о якобы готовящемся израильтянами захвате мечети Аль-Акса и превращении ее в синагогу. Круг взаимной неприязни, вражды, недоверия замыкается.
Опасность дальнейшего усиления религиозной составляющей палестино-израильского конфликта кроется в том, что параллельно с развитием религиозно-националистического экстремизма в Израиле в палестинском обществе с начала 80-х годов возрастала роль радикальных исламских организаций. Свою лепту в формирование религиозного фундаменталистского движения среди палестинцев внесло и израильское правительство, рассматривавшее его в начале 80-х годов как противовес ООП.[431] В идеологической доктрине самой влиятельной из этих организаций — ХАМАС (арабская аббревиатура «Движения исламского сопротивления») — палестино-израильский конфликт переводится в плоскость борьбы за освобождение исламских святых мест из-под вражеской оккупации. Причем вся территория Палестины провозглашается священной землей, а с религиозной точки зрения, — вакфом, что исключает саму возможность ее раздела или отторжения ее части, а тем более создания на ней какого-либо иного государства, кроме исламского. Лидеры ХАМАС широко используют все те же пропагандистские лозунги относительно «еврейской угрозы» исламским святыням, прежде всего мечетям Аль-Кудс, которые активно эксплуатировал в свое время муфтий Иерусалима Хадж Амин аль-Хусейни.
В Иерусалиме позиции ХАМАС особенно усилились в период первой палестинской интифады 1987– 1993 гг. Молодые, радикально настроенные лидеры движения приобрели большое влияние в администрации исламских святынь, в мечетях и религиозных школах, управляемых из Иерусалима.[432] Хамасовская тактика «неконтролируемого насилия» вылилась в массовые беспорядки на Харам аш-Шариф в апреле 1989 г., когда возбужденные воинственными проповедями в мечетях палестинцы стали забрасывать камнями молившихся у Стены Плача евреев. Инцидент повлек за собой небывало жесткие меры со стороны израильского министерства внутренних дел, закрывшего Харам аш- Шариф для посещения мусульман, не проживающих в Иерусалиме, что вызвало ответный всплеск протеста со стороны мусульман.
Усилиями радикально настроенных мусульманских экстремистов священные мечети и медресе на Харам превращаются в последние годы в источник антиеврейской пропаганды и проповеди непримиримой борьбы с Израилем. Создаваемый специально в Аль-Аксе культ погибших в столкновениях с израильской полицией на Харам аш-Шариф и в Старом городе призван поддерживать у верующих исступленно воинственный дух. Не отличается умеренностью и назначенный непосредственно Палестинской администрацией муфтий Иерусалима Икрам Сабри, который во время молитв в священных мечетях открыто призывает верующих к террору и войне против Израиля.
В 90-е годы и особенно после подписания соглашений Осло исламские экстремисты становятся главными организаторами террористических акций против гражданского населения в Израиле. Террористы- самоубийцы провозглашаются палестинским духовенством мучениками во имя ислама, хотя такая трактовка идеи самопожертвования, заложенной в исламской религиозной доктрине, вызывает отторжение у весьма авторитетных знатоков шариата в других мусульманских странах.[433] Тем не менее, терроризм, возведенный в степень национального подвига, находит широкую поддержку в палестинских массах, и идеология джихада — священной войны — обретает все новых приверженцев.[434]
Чем более ожесточенные формы принимает палестинский террор, тем более израильское общество дрейфует в сторону ультрапатриотизма, замешанного на идеях религиозной нетерпимости и национальной вражды. Вновь, как уже не раз случалось в истории взаимоотношений арабов и евреев, террор порождает террор. Учащаются случаи немотивированного насилия в отношении палестинцев со стороны еврейских поселенцев и израильских военных. Воинствующие иудейские экстремисты угрожают расправиться с
