- Я полагал, прежде чем мисс Домби остановила меня вчера вечером, когда я заговорил об ее отце... вы помните, как было дело? - начал Уолтер.
Капитан прекрасно это помнил и кивнул головой.
- Да, прежде я полагал, - продолжал Уолтер, - что на нас лежит тяжелая обязанность убедить ее, чтобы она вступила в общение со своими друзьями и вернулась домой.
Капитан слабым голосом пробормотал: 'Стоп!', или 'Держись крепче!', или еще что-то подходящее к случаю; но вследствие величайшего смятения, вызванного подобным сообщением, голос у него был такой слабый, что можно было только строить догадки.
- Но с этим покончено! - сказал Уолтер. - Теперь я думаю иначе. Я бы скорее согласился вновь очутиться на том обломке разбитого судна, на котором я со дня своего спасения так часто плавал во сне по волнам, остаться на нем, пойти ко дну и умереть!
- Ура, мой мальчик! - воскликнул капитан в порыве неудержимого восторга. - Ура! Ура! Ура!
- Подумать только, что она, такая юная, такая добрая и прекрасная, продолжал Уолтер, - которой уготована была другая судьба, должна вступить в борьбу с этим жестоким миром! Но мы видели ту пропасть, какая отрезала ее от всего прошлого, хотя никто, кроме нее самой, не знает глубины этой пропасти. И возврата нет.
Капитан Катль, не совсем понимая смысл этих слов, отнесся к ним с величайшим одобрением и заметил глубоко сочувственным тоном, что ветер дует попутный.
- Ей не следует оставаться здесь одной, не так ли, капитан Катль? - с беспокойством осведомился Уолтер.
- Право же, мой мальчик, я этого не знаю, - ответил капитан. - Ты теперь здесь и можешь составить ей компанию, и раз вас соединяет...
- Дорогой капитан Катль! - перебил Уолтер. - Вы говорите - я теперь здесь! Мисс Домби по чистосердечию своему и невинности смотрит на меня, как на брата; но каково было бы мое коварство, если бы я притворился, будто верю в свои права на родственные отношения... если бы я притворился, будто забыл о том, что долг чести запрещает мне так поступать!
- Уольр, мой мальчик, - сказал капитан, снова обнаруживая некоторые признаки смятения, - разве не может быть никаких прав, кроме...
- О! - воскликнул Уолтер. - Неужели вы бы хотели, чтобы она перестала меня уважать - она! - и между мною и ее ангельским лицом навсегда опустилась завеса, если я стану добиваться ее любви, пользуясь тем, что она, такая доверчивая и такая беззащитная, нашла здесь приют? Да что же это я говорю! Ведь нет в мире никого, кто бы осудил меня с большею строгостью, чем вы, если бы я мог это сделать!
- Уольр, мой мальчик, - сказал капитан, все больше и больше омрачаясь, - если есть какая-нибудь помеха, препятствующая двум людям соединиться узами во храме - а ты перечитай это место и отметь его, - я бы объяснил это тем, что они уже помолвлены с кем-то еще. Но, стало быть, не может быть никаких иных прав? Неужели их нет, мой мальчик?
Уолтер махнул рукой, давая отрицательный ответ.
- Знаешь ли, мой мальчик, - медленно проговорил капитан, - не стану отрицать, что меня это ошеломило, и я растерялся. Но что касается маленькой леди, Уольр, то, как бы я ни был разочарован, почтение и уважение к ней я почитаю своим долгом, а потому я иду за тобою в кильватере, мой мальчик, и чувствую, что ты поступаешь надлежащим образом. Так, стало быть, нет никаких иных прав? - снова повторил капитан, с удрученным видом созерцая развалины своего рухнувшего замка.
- Мне кажется, капитан Катль, - сказал Уолтер, переходя к новой теме разговора с большей бодростью, чтобы развеселить капитана, хотя его ничто не могло развеселить, так как он был слишком озабочен, - мне кажется, мы должны найти какую-нибудь особу, которая была бы подходящей компаньонкой для мисс Домби, пока она живет здесь, и которой можно было бы доверять. Никто из ее родственников для этого не подходит. Мисс Домби несомненно понимает, что все они пресмыкаются перед ее отцом. А где Сьюзен?
- Молодая женщина? - отозвался капитан. - Мне кажется, ее уволили против желания Отрады Сердца. Я о ней запрашивал сигналом, когда маленькая леди только что пришла сюда, и маленькая леди дала о ней прекрасный отзыв и сказала, что она давным-давна уехала.
- В таком случае, - сказал Уолтер, - спросите мисс Домби, куда она уехала, а мы постараемся ее найти. Время идет, и мисс Домби скоро проснется. Вы - ее лучший друг. Позаботьтесь о ней там, наверху, а мне предоставьте навести порядок внизу.
Капитан, впавший в полное уныние, ответил вздохом на вздох, с каким Уолтер произнес эти слова, и повиновался, Флоренс пришла в восторг от своей новой комнаты, горела желанием увидеть Уолтера и рада была бы встретиться со своим старым другом Сьюзен. Но Флоренс не могла сообщить, куда уехала Сьюзен, знала только, что в Эссекс, и, - насколько она припоминает, - никто не мог бы этого сообщить, кроме мистера Тутса.
Получив эти сведения, загрустивший капитан вернулся к Уолтеру и поведал ему, что мистер Тутс - тот самый джентльмен, которого он встретил у двери, друг его, капитана Катля, богатый молодой джентльмен, безнадежно влюбленный в мисс Домби. Капитан рассказал также о том, как привело его к знакомству с мистером Тутсом известие о предполагаемой гибели Уолтера и как между ними был заключен торжественный договор, обязывающий мистера Тутса не заикаться о предмете своей любви.
Затем возник вопрос, может ли Флоренс доверять мистеру Тутсу, а когда Флоренс с улыбкой ответила: 'О да, всем сердцем!' - оказалось необходимым установить, где живет мистер Тутс. Этого Флоренс не знала, а капитан позабыл. И в тот самый миг, как в маленькой гостиной капитан говорил Уолтеру, что мистер Тутс несомненно будет в скором времени здесь, появился сам мистер Тутс.
- Капитан Джилс, - сказал мистер Тутс, вез всяких церемоний вбегая в гостиную, - я нахожусь на грани помешательства!
Мистер Тутс выпалил эти слова словно из пушки, прежде чем заметил Уолтера, которого затем приветствовал каким-то жалостным хихиканьем.
- Вы меня простите, сэр, - сказал мистер Тутс, схватившись за голову, но в настоящее время я нахожусь в таком состоянии, что рассудок меня покидает, если уже не покинул, и всякая попытка быть учтивым, принимая во внимание мое положение, была бы пустым притворством. Капитан Джилс, смею просить разрешения побеседовать с вами наедине!
- Приятель, - ответил капитан, беря его за руку, - как раз вас-то мы и поджидали.
- О капитан Джилс, - сказал мистер Тутс, - поджидать такого субъекта, как я! Я не рискнул побриться - вот в каком я взбудораженном состоянии! Волосы у меня всклочены. Я сказал Петуху, что укокошу его, если он вздумает вычистить мне башмаки!
Все эти признаки умопомешательства подтверждались внешним видом мистера Тутса, диким и непонятным,
- Послушайте, братец, - сказал капитан, - вот это Уольр, племянник старого Соля Джилса. Тот самый, которого мы считали погибшим в море.
Мистер Тутс отнял руки от головы и, выпучив глаза, посмотрел на Уолтера.
- Господи, помилуй! - пробормотал мистер Тутс. - Вот не было беды! Как поживаете? Я... я... боюсь, что вы очень промокли. Капитан Джилс, разрешите мне сказать вам словечко в лавке?
Он схватил капитана за фалду фрака и, выходя вместе с ним, прошептал:
- Так, значит, капитан Джилс, это и есть тот самый человек, о котором вы говорили, что он и мисс Домби созданы друг для друга?
- Да, приятель, - сказал безутешный капитан, - так думал я когда-то.
- И вот теперь!.. Как раз в такой момент!.. - вскричал мистер Тутс, снова хватаясь за голову. - Ненавистный соперник! Впрочем, нет, для меня он не является ненавистным соперником, - запнувшись и поразмыслив, сказал мистер Тутс, отнимая руку ото лба. - За что мне его ненавидеть? Нет! Если любовь моя поистине бескорыстна, капитан Джилс, позвольте мне доказать это теперь!
Мистер Тутс снова ринулся в гостиную и сказал, схватив Уолтера за руку:
- Как поживаете? Надеюсь, вы не простудились. Я... я... буду очень рад, если вам угодно будет со мной познакомиться. Поздравляю вас от всей души! Клянусь честью, - сказал мистер Тутс, разгорячившись после того, как пристальнее всмотрелся в лицо Уолтера, - я очень рад вас видеть!
