погасли, словно испугались. И больше не загорались вновь уже никогда.
Здесь была какая-то тайна; он спросил об этом Агвиллу.
— Говорят, жители монастыря Св. Ингеборги экспериментировали со старыми законами физики, — пояснил Агвилла. — Слышал я, будто это они понастроили в лесу избушки — с какой целью, не знаю; доносилось до меня, будто и самый ток, сиречь электричество, они открыли вновь.
— Не может быть! — воскликнул Рональд. — В таком случае завтра я убью двух зайцев — расспрошу монахов насчет короля Эбернгарда и постараюсь выудить у них секреты их экспериментов.
ГЛАВА 11
Возрожденные чудеса науки
Ворота замка Сквайра были сплошь во вмятинах от ядер, насколько граф мог судить, свежих. Что тут за война была, он не слыхал, но еще одно подтверждение, что миром тут и не пахло, увидел в поведении стражей ворот, схватившихся за свои пищали и только потом спросивших, кто к ним пожаловал.
— Мы гости вашего соседа, Рональд и Иегуда Картезианец.
— А, ясно. Простите нас великодушно, господа, время тут такое неспокойное, что мы подумали, уж не мертвецы ли к нам пожаловали.
Юноша внутренне оскорбился: неужели его можно принять за мертвеца! Ладно еще Иегуду в его черном дорожном плаще и ермолке.
— Друзья мои, дорогие друзья! — Сквайр выбежал навстречу и обнял обоих. — Роксана мне уже сообщила о вашем визите. Не судите строго моих верных слуг — наш замок уже целый месяц осаждают мертвецы. Правда, являются они только поздним вечером — но мне рассказывали, что по Убитам они бродят и днем, нисколько не стыдясь своего внешнего вида.
«Вот те на! — подумал Рональд. — Вот тебе и невинные создания!»
— А отчего мне маркиз ничего не рассказывал об этом? Он не знает?
— Знает, все прекрасно знает — только у него теперь новая политика. Он пытается заставить себя поверить в то, что мертвецы — такие же люди, как и мы с вами. Он очень последователен, старина Бракксгаузентрупп, пунктуален и честен — уж если договорился о мире с мужичьем и их потусторонними приятелями, так будет уверять себя, что это гуманно и в полном соответствии с мировой гармонией… Роксана рассказывала, что он запирается в комнате и целыми днями бормочет: «Такие же люди, такие же люди, такие же, как мы… тьфу, дохляки проклятые!»
— Иегуда хихикнул.
— Пойдемте в сад! В дом не приглашаю, ибо его вконец изгадили гарпии, — уныло произнес Сквайр. — Летают и испражняются прямо в блюда и кувшины.
И он заплакал старческими слезами.
— Не горюйте, — сказал Рональд. — Лучше расскажите все поподробнее.
— А что тут рассказывать? — вздохнул Сквайр. — Я же просил войска у Арьеса, просил! Но он молвил только «Всему свое время», туманно и расплывчато, по своему обыкновению. А я как в воду глядел: приехал домой, а мертвецы уже мой родовой замок осаждают. Мало им отобранных деревень…
— Странно: мне мертвецы показались вполне миролюбивыми существами, — произнес рыцарь.
— Все они миролюбивыми кажутся, вся эта нечисть — ведьмы, гарпии, мертвецы, — махнул рукой Сквайр. — По словам — царь Давид, а по делам — Авессалом ядовит.
Они уселись за стол, монашек подал им вино и сыр.
— Вся надежда только на вас, — сказал подошедший к ним инок с суровым лицом подлинного аскета. — Наши познания в военном деле слабы. Меня зовут брат Кристоф, некогда я был настоятелем монастыря Св.Ингеборги — только где он сейчас, этот монастырь?
— Одно слово: монастырь — приди и стырь, — грустно кивнул Кверкус.
— Правда, у нас есть чудо-оружие, о котором они и не подозревают, — загадочно произнес монах. — Но управлять им даже я не решился бы. Тут нужен человек вполне отважный и сведущий в тактике и стратегии.
— Что это за чудо-оружие? — заинтересовался Иегуда.
— Увидите, увидите… Это, конечно, слабое подражание тем чудесам, которые творил король Эбернгард — и все же.
— Вот что нам и нужно выяснить, — проскрипел Иегуда. — Какие чудеса, когда и с какой целью творил здесь король Эбернгард. Не бойтесь, мы не из Святой Инквизиции. Арьес поручил нам отыскать короля любой ценой и вернуть его в Рим.
— Сущая правда, — подтвердил Сквайр.
— О, король здесь целых пять лет прожил. Он явился в наш монастырь инкогнито и сообщил, что он пророк, несущий радостную весть о том, что небо даровало прощение сему миру и что град Божий будет построен на земле при помощи электричества, таинства жидкого света, текущего по проводам. Он попросил у меня сорок братьев, чтобы проверить его слова, посадил одного из них крутить педали динамо-машины (вы, наверное, читали о ней в древних книгах), а остальных поставил молиться о даровании света. К динамо-машине была прикручена лампочка. Монах вертел ногами с утра до вечера, а братья молились; братья молились, а он вертел. Так шли недели. Братья: Те deum, laudatur! — а он — вжж, вжж… Прошел месяц, и в четвертую стражу ночи лампочка вспыхнула ослепительным пламенем, а король громким голосом возгласил: «Се, прощен народ мой; ныне отпущены грехи его!». Мы обнимали друг друга и плакали. Король сказал, что отныне земля преобразится, и на ней не будет больше тьмы — свет будет гореть и днем, и ночью. Он давал нам точные указания — и мы сооружали мастерские, а затем — фабрики и заводы, где электричество двигало причудливые механизмы; мы создавали рукотворные чудеса и старались перещеголять своим волшебством друг друга. Наш монастырь сиял красными, синими и зелеными огнями все ночи напролет — мы построили железную дорогу в замок сэра Кверкуса и подвозили сюда наше вино и продукты. Король открывал нам новые планы переустройства земли — как вдруг случилась странная вещь.
По его мысли, мы должны были постепенно знакомить с благами науки всех живущих в стране. Из наших монахов он набрал апостолов, дал каждому по карманному фонарику с батарейками и направил в разные стороны света, дабы мы обошли все монастыри и свидетельствовали о чудесах. Прошел месяц, но никто из братьев не вернулся и не доложил о результатах. Как выяснилось впоследствии, часть из них свои фонарики продала, прельстившись златом, часть пропила, а самые верные из апостолов были попросту разорваны толпой, заподозрившей их в колдовстве.
Затем потеряла с нами связь чудесная сеть волшебных зеркал, созданная нами в лесу. Для активной пропаганды научных изобретений король собрал несчастных и одиноких крестьянок, поселил их в избушки со всеми удобствами и дал возможность общаться друг с другом посредством обмена отражениями, а также собственными мыслями, напечатанными их руками (пришлось ради этого их еще и писать обучать).
Выяснилось, что крестьянки эти, прикоснувшись к диву науки, не возвысились в помыслах своих, но, напротив, опустились до животного уровня. Они вовсе перестали работать, есть и спать — их пальцы отбивали дробь по клавиатурам, а по проводам текла во все стороны их бессмысленная болтовня. Возможно, они уже и не были мыслящими существами: их разговоры все более напоминали лепет обезьяньих детенышей, играющих между собой. Все попытки вырвать их из этого состояния оказались тщетными.
Самый же большой удар репутации короля-чудотворца нанес взрыв, приключившийся на одном из химических заводов, расположенных в монастыре. После этой катастрофы вся трава в округе сделалась черной, а крестьянки, что были на сносях, родили по поросенку. Местные мужики грозились разобраться с королем по-свойски.
Многие иноки отошли от научных методов познания и прилепились к ереси; иные шли к новому папе Каликсту с челобитными и просили его положить конец пыткам, которые, по их мнению, король творил над землей. Каликст против короля выступить не пожелал — ведь самый удобный, с его точки зрения, король — король отсутствующий, но умы простых прихожан это смутило настолько сильно, что они стали толпами идти в наши места и вступать в основанное маркизом Бракксгаузентруппом общество «Радость через силу». Маркиз исповедовал учение практически языческое — он хотел вернуть на землю Золотой век, а для этого, по его словам, нужно было уничтожить людей, разобрав их на — его любимое словцо — «запчасти» — и из
