проплыв мимо леди Уитфорд, она сделала учтивый кивок. – Тотти, мистер Уорт только что уморительно пересказывал мне боксерский поединок на ринге Джексона.
– Маркус! – воскликнула леди Уорт. – Разве такие рассказы приятны для ушей леди?
– О, я не знаю, Мария. Возможно, самому Джексону было бы полезно выучить пару приемов леди Беннинг, – ответил Маркус, за что незаметно для всех заработал толчок в бок со стороны последней.
Пока Маркус с удовольствием расписывал какой-то поединок в салоне Джексона, Филиппа кинула озабоченный взгляд в сторону леди Джейн и Бротона. Та уже заметно сдавала свои позиции, поскольку все внимание маркиза было теперь направлено в сторону миссис Беннинг. Знакомый вызов сверкал в его глазах.
Теперь все в порядке, решила она и повернулась к Маркусу.
С нижнего конца Бонд-стрит какой-то джентльмен, делая вид, что всецело занят своими часами, искоса поглядывал в сторону Маркуса Уорта, веселящегося в своей компании. Оставаясь совершенно незамеченным, он начал преследовать их еще от Брук-стрит и пересек вместе с ними Оксфорд-стрит. Кажется, его страхи в отношении этого Уорта сильно преувеличены. Он покорно следовал за леди Уорт из одной галантерейной лавки в другую. Потом ему повезло: он удостоился нескольких минут приватной беседы с величественной и влиятельной миссис Филиппой Беннинг и теперь, кажется, продолжает веселиться в ее кругу. Возможно, между ними уже начались какие-то нежности… Услышав взрывы женского смеха, незнакомец окончательно решил, что следить дальше просто бесполезно.
Маркус Уорт, конечно, опасный тип, но теперь он основательно запутался в дамских тряпках и потерял свой нюх. Ему уже лень бежать по следу. Жаль, что он стал таким беззубым.
Глава 13
В разгар сезона фешенебельный Мейфэр в любой рядовой день наполнен великолепно одетыми, учтивыми и скучающими людьми, прогуливающимися бесцельно туда-сюда среди особняков и парков. Но к вечеру жизнь наполняется смыслом: приходится выбирать между карточным вечером в «Олмаке» или маскарадом.
Однако сегодня вечером каждый знатный представитель светского общества двигался только в одну сторону – к великолепному Уитфорд-Мэншн, стоящему в самом центре Мейфэра.
Этот просторный дом с парком легко мог вместить несколько дюжин гостей на вечере с буфетом и танцами. Но в этот вечер, когда гостей собралось уже несколько сотен, стало несколько тесновато. Теперь здесь легко было затеряться среди моря лиц, великолепных нарядов и блеска бриллиантов. Но только не Филиппе Беннинг.
Она отлично сознавала выгоду своего положения, будучи на полголовы выше остальных дам на вечере. Она не только могла видеть поверх чужих голов, но и быть заметной отовсюду. А значит, ее поклонники всегда могут найти к ней дорогу.
– Боже, что за давка! А я еще надеялась, что это будет самый элитный вечер… – проворчала Тотти, протискиваясь за Филиппой в главный бальный зал. Путь туда пролегал через длинную анфиладу больших и малых гостиных, комнат с карточными столами и мимо такой достопримечательности, как холл с внушительной коллекцией огнестрельного оружия – гордостью лорда Уитфорда. Некоторые из образцов коллекции были даже выполнены по его собственному дизайну.
Слуги ходили среди публики с серебряными подносами – предлагались крошечные пирожные и бокалы с шампанским. Но гвоздь вечера – великосветский банкет должен был открыться не раньше полуночи. Для этого банкета был припасен особый сюрприз – гигантский пирог с вылетающими из него голубями в исполнении Марселя, французского шеф-повара лорда Уитфорда.
Из тончайшей воздушной корочки должны вылететь живые белые голуби. Лорд Уитфорд не имел возражений, поскольку Марсель из года в год доказывал свой профессионализм, превращая банкеты Уитфорда в главное событие сезона.
Ошеломляющий взлет голубей должен был открывать банкет, а дальше следовали зажаренные куропатки и фазаны, индейки в соусе из трюфелей, жареная свинина с пряностями, седла барашка в соусе карри. И все это в обрамлении немыслимых фруктов и овощей из тропического полушария.
Марсель славился своим пристрастием к экзотике, и находилось немало желающих отведать тушеного аллигатора в его исполнении или полюбоваться на плавник акулы фламбе пылающий на столе, как факел. Что касается разных там тортов, марципанов, меренг, безе и мороженого, то это подавалось в огромном количестве, заставляя взрываться шнуровки у самых крепких дамских корсетов.
Однако чтобы попасть сюда, нужны были особые связи.
– Не болтай ерунды, Тотти. Банкет Уитфорда – это эксклюзив года, – возразила Филиппа, осторожно проверяя свои идеально уложенные волосы. – Оглянись вокруг – здесь все знакомые нам лица.
– Тебе, может быть, – буркнула Тотти. – И как только ты умудряешься запоминать всех?
– Не вижу в этом ничего сложного. Я постоянно встречаю их в бальных залах. – Она обвела внимательным взглядом череду пар, ровными рядами выстроившихся на паркете, и цветущих дев, оставшихся у стен, кушетки с матронами и пожилыми джентльменами, а также юных пресыщенных денди, подпиравших стены. Разумеется, она может назвать их всех и помнит, при каких обстоятельствах они были представлены, знает их родителей и прочие родственные связи. Но сегодня она чувствовала себя неуверенно. Если верить Маркусу и здесь действительно притаилась угроза, то злодею должен помогать кто-то из своих. Чужаку слишком трудно сюда проникнуть.
Впрочем, это может быть и кто-нибудь из слуг. Однако Филиппа быстро отмела это предположение: леди Уитфорд весьма щедра в том, что касается жалованья слугам, и вправе рассчитывать на их лояльность.
Маркусу Уорту следовало бы знать об этом, он должен учесть все обстоятельства, сопутствующие этому вечеру.
«Где же он?» – недоумевала она, продолжая рассматривать гостей, толпящихся вдоль анфилады.
– Кого я вижу? – раздался бесцветный голос, вызвавший невольный стон у Филиппы, – впрочем, она успела вовремя его подавить. – Только не говори мне, что ты потеряла драгоценного Бротона. – Леди Джейн Каммингз с усмешкой разглядывала Филиппу. – Не волнуйся, с ним все в порядке. Он только что танцевал со мной. Это было изумительно. Надеюсь, он еще не покинул бал. Какая жалость, что тебе не удалось прибыть пораньше!
– Леди Джейн, – Филиппа удостоила ее самым небрежным и незаметным реверансом, на какой была способна, – нам с вами известно, что никто не станет уезжать, не отведав знаменитых деликатесов этого дома, а их начинают подавать только после полуночи. Я тоже решила не спешить… Самые высокие особы всегда появляются позже остальных…
Леди Джейн гневно прищурилась и порозовела.
– Да, кстати, – продолжала Филиппа, – хочу посоветовать вам: не носите такой оттенок зеленого. Он плохо сочетается с вашими рыжими завитками. Вы смотритесь так, словно у вас пожар на голове.
У обычной молодой леди такой модный приговор от Филиппы Беннинг вызвал бы нервный припадок со слезами, но только не у леди Джейн Каммингз.
– В самом деле? Благодарю вас за совет. Вы должны знать, что я принимаю весьма близко к сердцу такие искренние советы, как ваш. – Она вскинула голову. – Взамен я могу сказать, что чрезмерное количество бусинок с мишурным блеском на вашем лифе затмевает красоту вашей утонченной персоны. Впрочем, я уверена, что вы вряд ли воспользуетесь моим советом.
Филиппа надменно вздернула бровь:
– Вы правы, леди Джейн. Мне нет необходимости слушать чьи-то советы.
Их пикировку прервала Тотти, заметившая, что коготки у обеих леди уже рвут их перчатки.
– Филиппа, взгляни, кто там! Это Нора. Давай подойдем к ней.
– Не стоит суетиться, миссис Тоттендейл, – сказала леди Джейн. – Я уже покидаю вас, ко мне направляется мой следующий партнер, которому я обещала танец. И обратите внимание: официант с шампанским на подносе идет прямо на вас. Приятного вам вечера!
С этими словами и самым небрежным реверансом, какой только можно представить – еще небрежнее, чем у Филиппы, – она упорхнула на паркет к прекрасному молодому полковнику.
– Это была превосходная дуэль, – заметила Тотти, ставя один пустой бокал в другой и протягивая руку за полным третьим.
– Она всегда имела против меня зуб, еще со школы, – заявила Филиппа, – и я к этому давно привыкла. Но я никак не ожидала, что она опустится так низко, чтобы оскорбить тебя.
– Оскорбить меня? Но чем? – беззлобно спросила Тотти, заставив Филиппу сочувственно покачать головой.
– Пустяки, дорогая, – небрежно проговорила Филиппа. – Однако леди Джейн заходит слишком далеко, она становится все более злобной. Я догадываюсь почему…
– Возможно, она поняла, что ей придется оставить Бротона для тебя, – раздался позади них тихий голос Норы.
– О, Нора! И леди Де Реджис! Как я рада! – Филиппа поцеловала ее в щеку и сделала реверанс ее матери, которая уже царственно кивала кому-то на другом конце зала, а затем отправилась туда, оставив Нору на попечение Филиппы и Тотти.
– Значит, ты считаешь, что леди Джейн упустила Бротона? – спросила Филиппа у Норы. – А ты знаешь, что она танцевала с ним первый танец? Теперь эта овца, наверное, пасется у дверей, чтобы перехватить его, как только он войдет.
– Да, но почему она такая злая? Если бы она выигрывала, она бы не была такой злой. Она отлично видит, что Бротон предпочитает тебя.
Филиппа недоверчиво посмотрела на нее:
– Занятная теория. Но если это так, то где же он? Я здесь уже целых пять минут, а он так и не удосужился отыскать
