Именно в эту минуту еще двое сталкеров вспоминали Слепого. Судьба любит подобные шутки. Курбан и Эфиоп брели несколько часов подряд, спешили убраться подальше от стаи. Они еще расслышали взрыв собачьих воплей, когда умирающий чернобылец послал ста сигнал гибели и страха, но к этому моменту были уже достаточно далеко. Вой донесся издали и заставил усталых беглецов снова подняться. Сталкеры не могли бежать, они с трудом переставляли гудящие ноги. Прыти, которую придал страх, хватило ненадолго, вскоре Курбан с Эфиопом снова еле плелись по ночному лесу. Собак теперь не было слышно.
— Куда мы идем? — выдохнул Эфиоп. Курбан только головой покачал — не было сил ответить, а сталкер и сам не знал, куда уводит напарника. Честно говоря, бежал прочь от костра — лишь бы подальше, пока стая отвлеклась. И сейчас хотел уйти куда угодно, чтобы псы не гнались. Выследить сталкеров слепым собакам ничего не стоит, след свежий, и мутанты с их развитым чутьем не собьются. Важно было покинуть их охотничьи угодья, а на чужую территорию стая вряд ли сунется. И сталкеры брели, удерживая первоначально выбранное направление. Через час Эфиоп повторил:
— Куда мы идем? Может, встанем снова лагерем?
— Опасно, — вполголоса отозвался Курбан. Ему не хотелось признаваться, что он не знает этих мест и плохо представляет себе, что делать. Неохота показывать «отмычке» собственную растерянность, он же ветеран. — Пройдем еще. Там дальше на карте обозначены какие-то строения, может, в них обоснуемся, передохнем. Если найти подходящее убежище, тогда и стая не так страшна — отобьемся. Под ногами захлюпало. Это было не болото, просто низина, где после недавних дождей собралось достаточно влаги, чтобы почва раскисла, превратилась в вязкую кашу. В стороне булькало и поблескивало зеленым, будто окно в топком грунте открывалось, — довольно редкая аномалия, «теткин кисель». Почти безвредная штучка, но высвободиться из ее объятий тяжело. Пока не придет срок разряжаться, держит крепко, а разряжается, только если определенную массу к себе притянет. Здесь аномалия была небольшая, и вполне хватало воды, перемешанной с грунтом, чтобы разряжаться с периодичностью в несколько минут.
Курбан пошлепал по краю грязевой лужи, а Эфиоп задержался на минутку — поглядеть, как «теткин кисель» медленно всасывает мутную жижу, потом разряжается, выстреливая фонтан капель, подсвеченный снизу зеленым. Довольно красиво, если любоваться издалека.
— Идем, не стой! — окликнул Курбан, и парень поплелся за ним, с чавканьем выдрав из вязкой почвы ботинки. Преодолевать топкий участок ночью представлялось затруднительным, но Курбан из упрямства не хотел отказываться от принятого решения. Эфиоп терпеливо топал за старшим партнером, тот упорно шагал по краю топкой низины, но чем дальше, тем шире тянулась грязь. Еще пару раз попадались аномалии, сталкеры устало плелись вокруг опасных мест, однажды их с ног до головы забрызгало грязью — какая-то особенно мощная штучка разрядилась. Хотя обходили стороной, грязь расшвыряло так далеко, что достало на большом расстоянии. Наконец, когда небо стало наливаться предрассветной серой мутью, низина осталась позади, но дорогу преградила цепочка аномалий, датчики затрезвонили наперебой, так что даже невозможно было определить, на что именно они реагируют, — как назло, выбранный Курбаном маршрут оказался неудачным по всем статьям. Снова пришлось закладывать крюк, огибая опасное место. В сером мареве обрисовались контуры заваленного на бок грузовика. Тент, которым когда-то был обтянут кузов давно сгнил, ржавый каркас напоминал ребра доисторического чудовища, кабина была смята и сплющена «гравиконцентратом», который объявился среди ржавых обломковВозможно, грузовик перевозил радиоактивный груз и теперь превратился в центр аномальной активности. Зловредные образования Зоны возникли среди останков техники и повсюду вокруг. К рассвету сталкеры вышли наконец к руинам — тем самым зданиям, что были обозначены на карте бледными прямоугольниками.
— Да-а, — протянул Курбан, — я думал, хоть что-то сохранилось…
— Стены-то стоят, — сказал Эфиоп. Смысла в этом замечании было немного: от стен мало что осталось, а крыши и вовсе провалились.
— Ну ладно, идем внутрь. Хоть какая-то защита от собак, если догонят, — решил Курбан. — Спать охота… Ты как, еще продержишься?
Сталкеры вошли в разрушенный дом, Эфиоп сказал, что готов постеречь пару часов, пока Курбан поспит. Потом тот постережет, и парень тоже передохнет. Добродушный Эфиоп вытерпел целых четыре часа и лишь потом растолкал напарника. Блондин не мог сдержать зевоту, ему уже отчаянно хотелось лечь и забыться. Он показал Курбану консервную банку:
— Я тут походил вокруг. Смотри, свежая. Здесь недавно люди были.
— Ну-ка, ну-ка… — Курбан неожиданно резко вскочил и выхватил жестянку из рук «отмычки». — Ты баночку узнаешь? Слепой такие же в «Сундуке» купил! Точно!
— Ну? — Блондин зевнул. Ему хотелось спать, и он не понимал причины радости напарника.
— Эти самые! — Курбан ухмыльнулся. — Сюда он шел, к этим руинам! Здесь у него схрон, у голубчика! Точно говорю, здесь! Ладно, сейчас от тебя толку мало, ложись-ка отдыхай. Спешить некуда, задержимся у этих руин, будем искать. Наконец-то повезло!
Тварь не двигалась с места. Остаток ночи, утро, следующий день массивное тело чернобыльской собаки и приникший к нему слепой пес оставались неподвижными. Титаническая работа шла внутри, под серебристым мехом, Тварь, остоящая из одних лишь нервных волокон, овладевала новым телом и постепенно оставляла прежнего носителя. да она закончит работу, вожак встанет и с хрустом оторвет от своей шеи безвольно болтающийся труп, покрытый облезлой рыжей шерстью. К этому времени чутье и слух чернобыльца сделаются такими же острыми, как у слепого пса а мозг обзаведется странным выростом — содержимое черепа крысы переместится в голову обновленной Твари. Крысиный разум, хотя и не обладал телепатическими способностями, был острым и смышленым, а также впечатлительным, Тварь не решилась от него отказаться. Мозг молодого грызуна отличался большей гибкостью и способностью к обучению. К тому же это был первый мозг, захваченный Тварью, он хранил многое. Твари он будет нужен долго, очень долго… возможно, будет нужен всегда.
Глава 15
Бригада покинула место схватки прежде, чем рассвело. Толик с Буддой, как обычно, оказались в хвосте. Говорить не хотелось, на душе после той стычки стало паскудно… И те, кто шагал впереди, тоже помалкивали. Да еще усталость навалилась. Пока бежали и стреляли, Толик держался, а теперь сразу и коленки побаливать начали, и в груди будто сдавило. К тому же жрать хотелось. Сперва Саня вел на запад — просто чтобы удалиться от долговских постов, потом остановился. Подтянулись остальные, Серж спросил:
— Чего встал?
— А куда идем-то? Назад, к схрону, или как?
Серж задумался.
— Поспать бы… — протянул Чардаш. — Может, остановимся здесь пока? Покемарим, покуда тебе новую инфу скинут? А, Серж?
Чардаш держался неплохо, но, вероятно, на большой земле успел облениться. Должность-то у него была непыльная, вряд ли приходилось подолгу пешком бегать.
— Ладно, — буркнул пижон. Он как раз усталости словно и не чувствовал.
Толику показалось, что Серж раздосадован. Что ж, оно и понятно: понапрасну пленного завалил, так и не выспросив толком, что Бузяку известно. Тут Серж облажался факт! Да еще не ясно, как быть дальше. И бригадира не стало…
— Подальше бы уйти, — вдруг негромко произнес Будда. — Вдруг те мужики, которых мы положили, успели кому-то сообщить? Скинули мейл, мол, напали на нас, выручайте… Не нравится мне, что территория «Долга» рядом.
— Не скинули они ничего, — неохотно буркнул Серж. — Ладно, встанем здесь.
— Здесь не годится, — тут же засуетился Животное. — Пройдем маленько, я поляну подходящую выберу. Он преувеличенно деловито затопал в заросли, и Будда, глядя ему вслед, сплюнул.
