— Шестерит Саня, а? — обратился к толстяку Толик.
— Суета сует и всяческая суета, как сказал Экклезиаст, — буркнул Будда. — Что проку человеку от трудов его… Он и перед Геной выслуживался, а зачем? Суета сует, все бесполезно… Ладно, идем.
Толик пошел за приятелем. Усталость притупила чувства, но раздражение против Сани все же пересилило. Это ж надо так перед Сержем шестерить! Вот гнида Животное… Будда помалкивал, но Толик был уверен — ему тоже не по душе Санины номера. Минут через пять Животное остановился на поляне:
— Вот здесь! Молодые, киньте на пальцах, кому первому стеречь.
— А самому постеречь лениво? — тут же возмутился Толик.
Он уже был готов зацепиться с Саней, ждал только повода. — Оборзел ты чего-то! Я и Будда с мужиками наперегонки бегали, пока ты прохлаждался!
— А я?! — тут же завелся Животное. — Я каждый день по Зоне, как вербованный, ношусь — на охоту, на разведку, туда я, сюда я! Ты смотри, какой деловой, не успел прописаться, а уже права качает!
— Факин спор нет! — вдруг рявкнул Мистер. — Молодой уставать не зря, бегал ночь. Я постерегать до рассвет. Потом ты, Толлек.
«Толлек» — это иностранец так Толика называл на свой манер. Скрипач тут же остыл, он не хотел на Мистера сваливать заботы, но Будда буркнул что-то непонятное в знак согласия, может, по-английски. Во всяком случае, Мистер кивнул:
— Гуд!
Толик покосился на Чардаша с Сержем. Серж улыбался. В темноте выражения лица толком было не разглядеть, но точно улыбался пижон, причем улыбочка была явно нехорошая. Этого чистоплюя словно развлекали терки в бригаде. «Ну и ладно, — решил Толик, — все равно вскоре мы с Буддой свалим. У нас бригада получится классная, без гнили». С этой мыслью он и уснул. Разбудил Толика не Мистер, а Будда — дезертир спал, как и прочие. Толик сел, помотал головой, прогоняя остатки сна, и зевнул.
— А чего ты не спишь, Будда?
— Я вчера вызвался вторым стеречь, — объяснил бывший студент. — Потом выспимся, а сейчас время на сон тратить не хочу.
— Чего это?
Толстяк поморщился:
— Говори тише. У Сани сон чуткий.
— Ладно. — Толик оглянулся и послушно перешел на шепот. — А чего сейчас время тратить не хочешь?
— Обдумать надо. И с тобой хочу посоветоваться.
Толику стало приятно — умный, проницательный приятель хочет знать его мнение!
— Вот послушай, — гнул свое Будда. — Вчера Серж сказал, — мужики не просигналили, что у нас перестрелка. И говорил так уверенно… Как ты думаешь, почему?
— Кто его знает… Ну сам прикинь: кто ж во время боя станет письма писать?
— Я уже прикидывал. Нет, он как-то очень уж уверен был. И вообще, мейлы тех сталкеров, которых мы пасем, для него вскрывают.
— Да мы уж говорили: значит, большой авторитет за ним стоит.
— Не просто большой авторитет, — вздохнул Будда. — Это власть. На кого он работает? На ментов? На прокуратуру? На Госбезопасность? Толик не разбирался в таких тонкостях. Ну мало ли что там… Подумаешь, мейлы, что это такое вообще? Электричество или что? Сам он электронной почтой пользовался неохотно, ничего в ней не понимал и не доверял ей.
— А может, прокуратура ни при чем? Может, как-то просто…
— Балда! Ничего себе — просто! Чтобы получить доступ к чужому ящику, нужно…
Тут Саня Животное зашевелился, стал шарить руками по застегнутому плащу и буркнул: «Котелок пропал, вот беда… уроды вы…» Приятели переглянулись.
— Ладно, — сказал Будда. — Ты подумай, а я все-таки часок покемарю. Поговорим после, как случай выпадет. В девять часов разбудишь всех.
Толик встал и принялся расхаживать по поляне, чтобы в сон не клонило. Мысли сами собой вертелись вокруг того, что сказал толстяк. Если бы не он, Толик и не задумался бы, откуда Серж получает информацию… А в самом деле, на кого работает пижон? И чем пославший его авторитет отличается от законных властей, с которыми якшаться западло правильному пацану? Ох, как непросто жизнь вывернулась… До чего легче было, пока Серж не заявился. Из-за чьих-то важных дел бригада, считай, погибла. Гена в общемто был ничего, нормальный. За что он умер? На Бузяка и его приятелей сталкеров Толику было плевать, но бригады теперь нет. Из-за кого?.. Из-за чьего интереса? Вот какие мысли поселились теперь в голове простодушного Толика Скрипача.
Будить никого не пришлось — Животное проснулся минут за двадцать до названного Буддой срока, сел и тут же принялся орать:
— Эй, Скрипач! Ты бы хворосту пока собрал! Все равно без толку тут гуляешь! Ну что за молодые теперь, ни рожна делать не хотят!
— Факин кричать! — прохрипел Мистер. Дезертир сел, прижимая к себе винтовку, он так и спал, обняв оружие. — Не спать дать…
— Сам бы собрал хворост, вместо того чтобы дрыхнуть, — пробурчал Будда. — Еще полчасика можно было бы поспать, а ты орешь. Вот уж точно Животное.
Чардаш застонал и тяжело поднялся, держась за поясницу — отвык в городе от походной жизни. Один Серж не произнес ни звука, сел и застрекотал клавишами ПДА. Пижон вел себя так, будто он один не только на этой поляне, но и в Зоне, а то и на всем свете — словно нет никого и ничего, кроме него и его задания. Толик с удовольствием отметил, что пижонский плащик Сержа уже порядком выпачкан и измят. Потом поплелся собирать хворост, должен же кто-то в самом деле этим заняться…
Пока сообразили костерок, пока открывали консервы, Серж не отлипал от ПДА. Наконец Чардаш позвал пижона к костру перекусить, и тот оторвался наконец от прибора.
— Все складывается неплохо, пацаны, — объявил Серж, принимая из рук Чардаша банку тушенки. — Наш номер два, сталкер по прозвищу Моня, идет на Свалку, о чем сообщил номеру три, сталкеру по прозвищу Слепой. Этого сообщения Слепой не получил, равно как и сообщения о номере первом. Сейчас мы отправляемся к Свалке. Будем искать Моню. Он и Слепой как-то связаны… возможно, оба в деле. Во всяком случае, теперь мы будет действовать несколько иначе.
Произнеся эту длинную тираду, Серж ухмыльнулся, обвел притихшую бригаду холодным взглядом, взял консервную банку и принялся орудовать ножом. Он сказал намного меньше, чем знал, и теперь наслаждался собственной осведомленностью. После завтрака собрались и выступили в путь. Предстояло сделать большой крюк, обходя опасные места. Сперва Саня взял курс на юго-запад, в сторону от конечной цели — он объяснил Сержу, что проведет лесами, подальше от известных сталкерских стоянок, потом, не доходя до «Агропрома», свернет к востоку. Там придется передвигаться медленно и осторожно, но этот участок пути будет относительно коротким. Серж кивнул, и Толику, который подслушивал, показалось, что пижон едва ли понял, о чем толкует Животное. Серж проявлял странное равнодушие к деталям, если за них отвечали другие. Взялся Саня вести — вот пусть и ведет. Винтовку фраер расчехлять не собирался, пока Чардаш не сказал, — потому что за безопасность гостя отвечает бригада, и так далее. Ничего не делал сверх самого необходимого. Когда бригада рассредоточилась в пути, Скрипач с Буддой, как обычно, оказались в хвосте. Они брели через лес, здесь уже были не молоденькие заросли, поднявшиеся после катастрофы на месте прежних пустошей, — этот лес был настоящим, давним. Встречались высоченные сосны, которым от роду не один десяток лет, или дубы такой толщины, не обхватить. Казалось, что в этом бору должны водиться настоящие звери, не мутанты, но Зона есть Зона-время от времени были слышны завывания слепых псов, эти тоскливые вопли ни с чем не спутаешь.
Бригада вышла к старому шоссе, здесь заросли подступали к самому асфальту, природа постепенно возвращала то, что отняла цивилизация, дорожное полотно пошло трещинами, сквозь которые, будто уродливые руки мертвецов, пробивались корни деревьев, взламывали асфальт, выпирали наружу узловатыми изгибами. С протянувшихся над дорогой веток свешивались седые бороды мха и какой-то странной тины. Или не тины, но как называется зеленая волокнистая дрянь, Толик не знал — и невольно
