хватает не говорить об этом вслух.
— А как ты будешь теперь перемещаться по городу? Мы ведь в Калифорнии, здесь без машины никуда.
Деймена явно забавляет моя тирада.
— Чем плохо ездить на автобусе? Он бесплатный.
Ушам не верю! С каких это пор вы стали беспокоиться о плате за проезд, мистер Я-выигрываю- миллионы-на-скачках-и-все-что-понадобится-могу-сотворить-из-ничего?… Я с запозданием спохватываюсь, что забыла поставить щиты.
— Вот как ты обо мне думаешь? — Деймен, явно обиженный, останавливается у входа в класс. — В твоих глазах я всего лишь пошлый, корыстный, самовлюбленный потребитель?
— Нет! — кричу я, вцепившись в его руку.
Если честно, я и в самом деле имела в виду нечто подобное. Только не в смысле: «Мой парень — копия Стейши мужского пола», а скорее: «Мой парень умеет ценить красивые стороны жизни».
— Я просто… — Жаль, что мне не хватает красноречия, и все-таки я не отступаю: — Наверное, я просто никак не могу тебя понять. А перчатка тебе зачем? — Я приподнимаю повыше его руку в кожаной перчатке.
— Разве не очевидно? — Деймен качает головой и тянет меня к двери.
Я упираюсь. Не очевидно. Сплошная бессмыслица! Деймен останавливается, уже взявшись за ручку двери, и говорит с обидой:
— Я думал, это хорошее временное решение. Но, возможно, ты вообще не хочешь, чтобы я к тебе прикасался?
Нет!.. К нам приближаются одноклассники, поэтому я перехожу на телепатическую речь и мысленно напоминаю Деймену, как трудно мне было в последние три дня избегать физического контакта. Я делала вид, что простудилась, хотя мы оба знаем, что вообще никогда не болеем, и придумывала другие идиотские предлоги. Мучение, да и только. Когда у тебя такой потрясающий, сексуальный, невероятный бойфренд, а ты даже дотронуться до него не можешь, — это же самая чудовищная пытка.
— Я понимаю, нам нельзя рисковать, даже случайно нельзя прикасаться к открытой коже и так далее, и все-таки, тебе не кажется, что это выглядит очень уж… странно? — шепчу я, едва мы снова остаемся в коридоре одни.
— Ну и пусть. — Он смотрит мне в глаза, открыто и искренне. — Мне безразлично, что думают другие. Для меня имеешь значение только ты.
Он сжимает мои пальцы и силой мысли распахивает дверь класса. По дороге к своим партам мы проходим мимо Стейши. Хоть я и не видела ее с самой пятницы, когда она очнулась от колдовства Романа, я уверена, что ее ненависть ко мне нисколечко не ослабла. Я уже готовлюсь перешагнуть через сумку — Стейша каждый раз бросает ее на пол в проходе, рассчитывая, что я споткнусь. Нет, сегодня она не повторяет надоевший прием — ее слишком поразил новый облик Деймена. Стейша неторопливо осматривает его с головы до пят и тут же начинает осмотр сначала.
Пускай на этот раз она позволила мне пройти спокойно, все равно нельзя расслабляться. Стейша ясно дала понять, что ее отношение ко мне никогда не изменится. Подозреваю, она сейчас еще злее, чем всегда, а эта маленькая передышка — всего лишь затишье перед бурей.
— Не обращай внимания, — шепчет Деймен, придвигая свою парту почти вплотную к моей.
Я киваю — не обращаю, мол, — хотя на самом деле, если честно, это не в моих силах. И хотела бы притвориться, будто не замечаю Стейшу, да не могу. Вот она сидит впереди, и я ни о чем другом даже думать не в состоянии. Я заглядываю в ее мысли — хочу узнать, что все-таки между ними было. Я понимаю: ухаживания, поцелуи и объятия — это злое колдовство Романа. Понимаю, Деймен действовал не по своей воле. Но факт остается фактом: губы Деймена прижимались к ее губам, его руки скользили по ее телу. Наверняка дальше дело не пошло, а все-таки мне было бы легче, будь у меня хоть какие-нибудь доказательства.
И пусть это безумие и полный мазохизм — я не успокоюсь, пока не доберусь до ее воспоминаний и не вытащу на свет все до единой ужасные, мучительные подробности.
Я готовлюсь нырнуть глубже, докопаться до самой сердцевины ее разума, и тут Деймен сжимает мою руку.
— Эвер, остановись! Пожалуйста, не мучай себя. Я уже сказал — там нечего видеть.
Я сглатываю комок в горле, не сводя глаз с затылка Стейши, которая в это время сплетничает с Хонор и Крейгом. Едва слышу слова Деймена:
— Ничего не случилось. Там было совсем не то, ты думаешь.
— Ты же вроде все забыл?
Я оборачиваюсь, и мне сразу становится стыдно — Деймен смотрит на меня с такой болью…
— Пожалуйста, поверь мне. — Он вздыхает. — По крайней мере постарайся поверить. Хорошо?
Я делаю глубокий вдох. Поверила бы, если могла.
— Серьезно, Эвер! Сначала ты не могла пережить мои любовные приключения шестисотлетней давности, а теперь терзаешься из-за прошлой недели? — Он хмурит брови и наклоняется ближе. — Я знаю, тебе невероятно больно. Я понимаю, правда. Но что сделано — то сделано. Я не в силах изменить прошлое. Роман специально это подстроил. Не дай ему победить!
Я снова сглатываю, понимая, что он прав. Я веду себя глупо, по-дурацки, отвлекаюсь на несущественное.
«К тому же… — Деймен переходит на мысленную речь, потому что в классе появляется учитель, мистер Робине, — я всегда любил только тебя. Неужели этого недостаточно?»
Он прикасается к моему виску большим пальцем руки, затянутой в перчатку, и показывает мне — глаза в глаза — мои прежние воплощения. Девочка-служанка во Франции, дочь пуританина в Новой Англии, легкомысленная светская дама из Британии, вдохновившая живописца муза с роскошными рыжими кудрями…
Широко раскрываю глаза — этого я раньше не видела!
Деймен только улыбается, и взгляд его теплеет. Он показывает мне обрывки той жизни: наша встреча на открытии художественной галереи в Амстердаме, первый поцелуй поблизости от галереи той же ночью. Одни только романтические моменты. Деймен обходит стороной мою смерть — она всегда неизменно приходила раньше, чем мы успевали развить наши отношения.
Увидев эти прекрасные мгновения, в которых раскрывается его бесконечная любовь, я заглядываю в глаза Деймена и мысленно отвечаю на его вопрос: «Конечно, достаточно. И всегда было достаточно».
Зажмурившись от стыда, добавляю: «А тебе меня достаточно?»
Наконец-то я признала настоящую правду: я боюсь, что ему надоест всего лишь держаться за руки сквозь перчатку да обниматься мысленно, и он найдет себе нормальную девушку с безопасной ДНК.
Деймен приподнимает мой подбородок затянутыми в черную кожу пальцами и мысленно прижимает меня к себе — так тепло, так надежно, так успокаивающе, что мои страхи рассеиваются.
Отвечая на мой извиняющийся взгляд, он шепчет, почти касаясь губами моего уха:
— Вот и хорошо. С этим решили. Теперь насчет Романа…
Глава 4
Пока иду на историю, я пытаюсь понять, кого тяжелее будет вновь увидеть: Романа или мистера Муньоса? Ни с тем, ни с другим я не встречалась с прошлой пятницы, когда мой мир рухнул. Несомненно, с каждым из них мы расстались довольно необычно. Тогда я была сентиментальной и позволила мистеру Муньосу догадаться о моих способностях экстрасенса — а я этого никогда не делаю. А еще посоветовала ему назначить свидание моей тете Сабине, в чем уже начинаю всерьез раскаиваться.
Расставание с Романом, пожалуй, еще краше. Я тогда его ударила, целясь кулаком в пупочную чакру, чтобы не просто убить, а совсем его уничтожить. И ведь уничтожила бы, да только задохнулась от ярости, и он успел увернуться. Сейчас я понимаю, что это, наверное, к лучшему, но до сих пор на него зла. Может,
