насладиться долгим летним отпуском, подальше от нас. Крейг планирует сегодня расстаться с Хонор, чтобы как следует оторваться за три месяца каникул. Стейша ничего не помнит о том недолгом времени, что она была с Дейменом, хотя по-прежнему на нем зациклена. Недавно она пронюхала, на каком пляже он занимается серфингом, и планирует все лето провести там, демонстрируя целую коллекцию бикини в надежде осенью явиться в школу с Дейменом под ручку. Меня это, конечно, бесит, но я заставляю себя успокоиться и перехожу к Хонор. У той, оказывается, есть о чем подумать, и в мыслях у нее вовсе не Стейша и Крейг, а недавно проснувшийся интерес к тайным искусствам.
Я сужаю область обзора, отгораживаясь от всех, кроме Хонор. Чем вызвано внезапное увлечение магией? Я думала, тут безобидная влюбленность в Джуда, а оказывается, ничего подобного. Хонор надоело вечно быть в тени, следовать за Стейшей, как нитка за иголкой. Надоело быть второй, и она готовит переворот.
Хонор вдруг оглядывается и смотрит через плечо прямо на меня, чуть прищурив глаза, словно поняла, что я вижу, и бросает вызов: попробуй, останови меня! Выражение ее лица не меняется, даже когда Стейша, толкнув ее под локоть и глядя в мою сторону, одними губами произносит: «Уродина ненормальная».
Поморщившись, хочу отвернуться, и тут Стейша вдруг отбрасывает волосы за плечо и наклоняется ко мне.
— Так что все-таки случилось с Дейменом? Твое колдовство больше не действует? Он понял, что ты ведьма?
Я качаю головой и откидываюсь на спинку стула, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди. Всей своей позой стараюсь показать, что я совершенно спокойна. Под моим пристальным взглядом Стейшу заметно корежит. Она уверена, что в классе я — единственная ведьма, и не подозревает, что ее верная приспешница втихомолку готовит магический бунт.
В Хонор чувствуется что-то новое, какая-то неожиданная сила. Мы смотрим друг другу в глаза, и я первая отвожу взгляд. В конце концов, их дела со Стейшей меня не касаются.
Отключаю звук и цвет и сижу, уткнувшись взглядом в парту. Рисую в блокноте целые поля алых тюльпанов, а в чужие головы заглядывать больше не хочется. Насмотрелась уже, больше чем достаточно на один день.
Когда я прихожу к кабинету истории, Роман уже там — стоит у двери, болтает с каким-то незнакомым парнем. Оба немедленно замолкают и беззастенчиво меня рассматривают.
Роман заступает мне дорогу и скалится, когда моя рука нечаянно задевает его бедро. Я отдергиваю руку, и тогда он уже хохочет во все горло. Темно-голубые глаза смотрят прямо в мои.
Он кивает на своего приятеля:
— Вы знакомы?
Я строю гримасу. Мне хочется только одного: войти в класс, перетерпеть еще один урок и оставить наконец позади кошмарный учебный год. Если надо, я просто отпихну Романа в сторону.
Он говорит, прищелкнув языком:
— Какая ты неприветливая! Серьезно, Эвер, кто тебя воспитывал? Впрочем, не буду заставлять силой. Может, как-нибудь в другой раз.
Он кивает своему другу, оба собираются отойти в сторону, а я уже готова шагнуть через порог, как вдруг замечаю что-то краем глаза… Отсутствие ауры… Идеальное физическое совершенство… Наверняка если присмотреться, найдешь и татуировку в виде уробороса.
— Что происходит? — спрашиваю я, переводя взгляд на Романа.
Неужели его «друг» — из тех давних сироток, или Роман его совсем недавно обратил?
Лицо Романа расплывается в улыбке.
— А это все к той же загадке, Эвер. Скоро тебе придется ее решить. А пока садись за парту и освежи свои познания в истории. — Он со смехом распахивает дверь, издевательским жестом приглашая меня войти. — Поверь, торопиться некуда. Твой срок скоро придет.
Глава 42
Хоть я и позволила Сабине пригласить на вечеринку Муньоса, у нее хватает ума понять, что приглашаю я против воли. Выясняется, что у них другие планы.
Я украшаю дом всем, что связано с Италией. Спагетти, пицца и каннеллони, красные, белые и зеленые воздушные шарики, огромное количество картин — материализованных мною репродукций. «Весна» и «Рождение Венеры» Боттичелли, Тицианова «Венера Урбино», «Святое семейство» Микеланджело и статуя Давида в натуральную величину возле плавательного бассейна. Готовясь к вечеринке, я вспоминаю, как мы с сестрой украшали дом к Хэллоуину. В тот вечер я поцеловала Деймена, в тот вечер я познакомилась с Авой и Триной… Вечер, который все изменил.
Напоследок окидываю взглядом результаты своих трудов, а затем усаживаюсь на диване в позе лотоса. Закрыв глаза и сосредоточившись, как учил Джуд, стараюсь повысить частоту своих вибраций. Я так соскучилась по Райли, что готова самостоятельно провести спиритический сеанс. Буду каждый день понемножку упражняться, пока она, наконец, не откликнется.
Отрешаюсь от обычного мысленного шума и раскрываю сознание, остро воспринимая все окружающее. Надеюсь ощутить внезапную перемену — непонятный сквознячок, еле слышный шорох, ну хоть какой-нибудь знак, что она рядом. А вместо этого является толпа беспардонных призраков, совсем не похожих на задиристую двенадцатилетнюю девчонку, которую я так жду.
Я уже готова сдаться, как вдруг передо мною в воздухе проступает мерцающий силуэт. Я подаюсь вперед, напрягая зрение, и в ту же минуту раздаются два тоненьких голоска:
— Что ты делаешь?
Я вскакиваю. Ясно, это он их привез, — может, я еще успею его перехватить, пока не уехал.
Роми останавливает меня, поймав за локоть.
— Мы поехали на автобусе, а дальше шли пешком. Прости, Деймена здесь нет.
Я смотрю на двойняшек, задыхаясь от чувства утраты. С трудом беру себя в руки.
— А-а… Тогда в чем дело?
Может, они явились на вечеринку? Вдруг Хейвен зачем-то их пригласила.
— Нужно поговорить. — Роми и Рейн переглядываются. — Ты должна кое-что узнать.
У меня комок застревает в горле. Говорили бы скорее! Пусть скажут, что Деймен страдает, что он пожалел о своем дурацком решении расстаться и хочет, чтобы я вернулась…
— Это насчет Романа, — сообщает Рейн, жестко глядя на меня и читая все по лицу, если не прямо в мыслях. — Кажется, он… создает других бессмертных, вроде тебя.
— Только не совсем таких же, — вмешивается Роми. — Ты хорошая, а он мерзавец.
Рейн пожимает плечами и смотрит в сторону, не желая соглашаться с такой оценкой.
— Деймен знает?
Мне хочется наполнить комнату его именем, выкрикивать его снова и снова.
— Знает, а делать ничего не собирается, — вздыхает Роми. — Говорит: имеют право, если только не угрожают другим.
— А они угрожают? — Я перевожу взгляд с одной сестры на другую.
Те переглядываются, о чем-то советуются без слов и снова оборачиваются ко мне.
— Мы пока точно не поняли. Рейн иногда что-то чувствует, и ко мне понемножку возвращаются видения, только очень медленно. И вот мы подумали: можно нам еще заглянуть в ту книгу? Ну, «Книгу теней», которая у тебя в магазине хранится.
Я смотрю на них с подозрением. В самом деле они беспокоятся из-за прихвостней Романа или просто рассчитывают, что я им разрешу то, что запрещает Деймен? По моим последним подсчетам, в городе трое новообращенных бессмертных, и все они связаны с Романом. Вероятно, ничего хорошего от них ждать не следует. Правда, пока и особенно плохого они не делали.
