Несмотьря на всю неприязнь к древлянам вообще и к Малу лично, Ратибор в очередной раз отметил, что готовить они умеют. Однако даже сквозь треск за ушами он расслышал, что наставники о чем-то шепчутся, а дымка перед глазами (которая всегда возникает у хорошо наевшегося человека) не помешала ему разглядеть, что Мал сидит с несколько напряженным лицом, словно чего-то ждет. От древлянского князя киевляне по-прежнему ожидали каверз. Так что сейчас Леший пожалел об отсутствии оружия на честном пиру — мир миром, а так было бы все же спокойнее.
Мал же, снова выслушав кого-то, обратился к Хельги, сидевшему от него по левую руку.
— А нет ли среди вас такого, кто мог бы играть в чужеземную игру, шатранджем именуемую?
— Не знаю, — честно ответил Хельги, — сам я отродясь не играл, а насчет остальных говорить не берусь. А в чем дело?
— Просто подумалось — если бы нашлись, не захотели бы со мной на дорожку сыграть?
Хельги молча оглянулся на своих.
Ратибор в шатрандж играть не умел, да и не хотел учиться. Видать-то он, конечно, видал, как люди часами сидят за клетчатой доской, передвигая по ней странные фигуры и иногда говоря при этом непонятные слова — «шах», «мат» и еще что-то.
Митяй за свою жизнь побывал много где, умел много разного, но и он, как оказалось, не имел ни малейшего понятия о правилах игры в шатрандж.
Рагдай такого рода вещами вообще никогда не интересовался.
А вот Алеша Попович, помявшись немного, неожиданно встал и сказал:
— Помню, учили меня когда-то такому развлечению. Давно, правда, это было, но отчего бы не тряхнуть стариной?
По знаку князя слуги мигом расчистили палату от лишней мебели, а посередине поставили небольшой столик, крышка которого была расчерчена черно-белыми клетками. На столике лежал небольшой мешочек — в нем, видимо, хранились фигуры. Возле столика поставили два низких креслица. Вся эта утварь выглядела столь искусно сделанной, что Ратибор невольно подивился, откуда у древлян взялось такое. Не иначе ограбили кого.
Мал поднялся со своего места и сел в левое креслице. Развязал мешок и высыпал из него на столик фигуры шатранджа. Себе он взял черные и принялся быстро и ловко расставлять их на доске.
Попович сел напротив князя и так же быстро разместил на положенных местах белых воинов.
«Посмотреть со стороны — не сразу поймешь, кто здесь князь» — подумал Леший. И впрямь — Алеша был одет сейчас едва ли не роскошнее Мала. Особенно хороши были новенькие сапоги красного сафьяна с загнутыми кверху носами. Поповский сын даже выставил их из-под столика, чтобы все могли полюбоваться. Это тоже было странно — хотя и был он щеголем, однако такого от него Ратибор не ожидал.
Началась игра. Алеша сделал решительное лицо и передвинул своего пешца на клетку вперед. Мал подумал немного и ответил тем же. Затем Ратибор окончательно перестал что-либо понимать, так как не знал названий фигур.
Где-то через полчаса оба игрока взмокли от умственного напряжения. Судя по их лицам, обстановка на доске складывалась более благоприятно для Алеши — он улыбался, а Мал, напротив, был мрачнее тучи, и, делая ходы, так стучал фигурами по столику, что тот жалобно поскрипывал и шатался.
В конце концов Мал с громоподобным стуком передвинул фигуру в виде конской головы с белого поля на черное и торжествующе уставился на Поповича. Тот надолго задумался, но затем двинул почти так же и свою такую же фигуру и сказал:
— Мат.
Князь посмотрел сначала на доску, потом на Алешу. Потом опять на доску и опять на Алешу. В палате постепенно начал ощущаться густой запах больших неприятностей. Все присутствовавшие ощутили, что сейчас начнется нечто. Ратибор примерился взглядом к тяжелому блюду. Хельги чуть привстал и незаметно попробовал на вес лавку. Митяй размял кулаки. Рагдай просто молча зыркал глазами по сторонам. Даже Окунь, что-то почуявший, насторожился, согнал с лица обыкновенное счастливое выражение и сжал в руке нож, которым только что резал мясо.
Внезапно Мал с ревом вскочил, легко подхватил столик за витую ножку и замахнулся, намереваясь опустить его на голову Поповича. А тот даже не стал уклоняться. Его новенький сапог красного сафьяна с загнутым кверху носком, резко дернулся вперед и вверх…
Древлянский князь резко выдохнул, выронил столик, согнулся пополам и рухнул, как подкошенный. Остальные застыли, оценивая, что же делать дальше.
Княжеские слуги опомнились первыми. С воплем «Князя убили!» они кинулись на послов.
Хельги одним движением стряхнул с лавки всех, кто там сидел, схватил ее и принялся размахивать, прокладывая улицы и переулочки. Ратибор, оказавшийся из-за этого на полу и чуть не затоптанный, успел откатиться к стене, мимоходом пнув в коленку пробегавшего мимо древлянина.
В этот момент за дверью загрохотало, и в палату вломились десятка два воинов. Им понадобилось всего несколько мгновений, чтобы все понять, после чего и они присоединились к общему побоищу.
Ратибор пригнулся, и над его головой свистнула лавка Хельги, со всего размаха попавшая по шлему одного из воинов. Раздался металлический лязг, древлянин улетел в угол, выронив меч. Ратибор, оказавшийся ближе всех, подхватил оружие и закрутил им в воздухе.
На его глазах сразу трое накинулись на Митяя. Но прежде чем Леший сообразил придти на помощь, Молния справился сам. Он словно бы превратился в облачко тумана, окутавшее всех троих. Стук, хруст — и двое с воплем отскакивают, держась левыми руками за сломанные правые, третий лежит неподвижно, а в руках у Митяя два меча.
Заглядевшись, Ратибор едва не пропустил удар кистенем по голове, отпрыгнул, пропуская мимо свинцовую гирьку, коротко ткнул мечом вперед — жаль, лезвие на конце закруглено, хоть и острое, а колоть несподручно — развернулся, прижался спиной к стене, огляделся по сторонам.
Пока что перевес в драке оставался за младшей дружиной. Почти все уже вооружились тем же способом, что и Митяй, так что древлянам приходилось несладко. Вокруг Поповича уже образовался целый заслон из бесчувственных тел — приглядевшись, Леший заметил, что ни один из них не ранен, похоже, Лешак разделался с ними тем же способом, что и с князем…
Кстати, а где Мал? Унесли, не иначе! Ну, сейчас настоящее дело начнется!
Последние остатки древлянской дружины в беспорядке отступили за дверь и далее во двор. За ними выскочили и киевляне — надо было пробиваться к коням и как можно скорее уносить ноги.
Оказавшись на вольном воздухе, Хельги первым делом заорал:
— Митяй, бери там кого тебе надо и иди отбивать оружие, а мы пока с обозом разберемся. Дань наша по закону, так и возьмем ее с собой!
Спустя пять минут дружина, уже вооруженная и верхами, стремительно покинула княжий двор.
В городе царила паника. Все уже как-то узнали о побоище в тереме, так что от несущихся всадников и телег шарахались в переулки, словно от чудовищ.
На переправе вообще никого не оказалось, так что на противоположный берег кметы попали без затруднений. После этого Хельги торжественно продырявил мечом днище парома, успел соскочить на берег прежде, чем посудина пошла ко дну, и дальше послы-неудачники поехали уже просто быстрой рысью.
Ратибор улучил момент, когда оказался рядом с Поповичем, и спросил:
— Слушай, а как это ты сразу князя уложил? Да и других, потом, тоже…
Алеша самодовольно поглядел на однополчанина, улыбнулся, тут же поморщился, осторожно потрогал порез на щеке и только после этого ответил:
— Ты про закладки в кулак что-нибудь слышал?
Леший тихо скрипнул зубами — слово «закладка» всегда вызывало у него неприятные воспоминания.
— Так вот, в моих сапогах — тоже закладки, железные, в носках. Чудо, а не сапожки, на специальный заказ шили, как раз для таких вот случаев. И если этим сапогом ударить по… ну ты меня понял, короче.
Ратибор фыркнул. Представляя себе силу такого удара, он даже пожалел было князя, но потом подумал — ну и ладно, такие подлецы все равно не должны размножаться…
Миновав ближайшую деревню, отряд съехал с дороги и углубился в лес.
