— А мы смотрим — где же это пропадают защитники земли Русской? — насмешливо проговорил Волх Всеславьевич, сходя с крыльца и делая три шага навстречу прибывшим.
Илья густо покраснел, но в ответ обратился вовсе не к знаменитому богатырю, а к его спутнику — человеку, если чем и примечательному, так это своим невероятно надменным видом. Впрочем, это неприятное выражение лица он сохранял только, когда глядел на Муромца. Стоило же боярину повернуться в сторону Волха, как он немедленно надевал личину смирения и послушания.
— Не взыщи, тысяцкий, — хмуро сказал Илья. — Я не просто так с заставы отлучился. В ответный поход ходили. На печенегов.
«Тысяцкий?» — мелькнул в голове у Ратибора. — «Как его там зовут-то… Путята, кажись. А что он здесь забыл?»
Путята тем временем, похоже, пропустив слова Муромца мимо ушей, обратился к нему с речью.
— Мы к тебе не развлекаться приехали, а по делу. Видишь, это — знаменитый богатырь и вообще герой Волх Всеславьевич.
— Знаю я знаменитого богатыря Волха Всеславьевича, — в тон ему сказал Муромец. — Меня когда неведомые старцы лечили, только с тремя богатырями не велели драться — со Святогором, потому как его от великой его силы земля не держит, с каким-то Микулой Селяниновичем, уж не знаю, кто таков, но, видать, силен, и вот с ним, с Волхом Всеславьевичем — сказали, не силой возьмет, так хитростью одолеет.
— Это они тебе правду сказали, — рассмеялся Волх. — Меня еще никто и ниеогда не побеждал. А дело у меня к тебе будет вот какое, — покопавшись за пазухой, он извлек оттуда свиток с княжьей печатью. Илья взял грамоту, развернул, поводил немного пальцем по строкам — видать, тоже грамоте не шибко разумел — и сказал:
— Княжья воля, конечно. Только зачем он тебе понадобился? Да ладно. Эй, Ратибор! Собирай вещи. Тебя Волх Всеславьевич в свою дружину требует. Вот так всегда — только встретишь знакомое лицо, так сразу что-то случается, — Илья махнул рукой и замолчал.
Леший стоял и осмысливал услышанное. С одной стороны, поступить в дружину легендарного героя было весьма лестно. С другой — здесь оставались друзья, да и потом…
— Я же не простой дружинник, — произнес он наконец. — На кого я свой десяток оставлю?
Волх снова блеснул зубами.
— Об этом не беспокойся. Мы тебе и замену отыщем, и все что угодно. Прямо сейчас.
— Откуда? — недоверчиво спросил Ратибор.
— Оттуда, — непонятно ответил Волх и негромко хлопнул в ладоши.
Глаза всех присутствующих на редкость дружно поползли на лоб. Прямо поспеди двора из воздуха начали появляться всадники в полном вооружении. Когда их число достигло двадцати, Волх снова хлопнул в ладоши, и появление прекратилось.
— Это моя дружина, — скромно улыбаясь, сказал знаменитый богатырь. — Уж простите, не смог удержаться от желания вас удивить. Получилось?
Муромец первым пришел в себя.
— Где ты их прятал, в кармане? — удивленно спросил он, явно забыв о полагающейся вежливости.
— Зачем же? Просто отвел глаза вам всем, а они в это время в ворота въезжали. Там снаружи еще сотня осталась.
— А зачем столько народу? — спросил Ратибор, неизвестно когда успевший заседлать кобылу и собрать вещи.
— Затем же, зачем мне еще один понадобился. В поход я иду. Ну не совсем, конечно, просто князь мне отдал в кормление три городка там, к северу. Так что иду дань собирать. А на вашем примере, — он обвел взглядом толпу заставщиков, больше чем наполовину состоявшую из участников богатого приключениями посольства к древлянам, — знаю, что часто полюдье в войну превращается. А потому — собирайся, Ратибор.
Леший совсем уже собрался сесть в седло, потом, что-то вспомнив, подошел к Подосёну и хлопнул его по плечу.
— Не грусти, друг, — сказал он. — Еще свидимся.
Подосён ничего не сказал, только подозрительно шмыгнул носом — то ли принюхивался, чтобы запомнить запах Ратибора навсегда, то ли просто глаза у него уже были на мокром месте.
— Нет, а если серьезно, зачем я тебе понадобился? — спросил Ратибор.
Дружина Волха уже довольно далеко отъехала от заставы. Строя пока никто не соблюдал, так что Леший сейчас ехал рядом с новым воеводой.
Волх вместо ответа вопросительно поднял брови.
— Я не самый сильный, — пояснил Ратибор, — Илья сильнее. Я не самый лучший боец — если бы тебе такой был нужен, брал бы Рагдая. И хитростью особой не отличаюсь — Попович меня в этом далеко переплюнет.
— Можешь не продолжать, я понял, — кивнул Волх. — Я и не набираю в дружину лучших — я их делаю такими. И потом… Ты хороший воин, Ратибор, а кроме того, в тебе есть задатки волхва.
— Как волхва? — поразился Ратибор. — Я же отродясь не волхвовал!
— Задатки, я сказал. У тебя хорошая память, и не спрашивай, откуда я это знаю. Говорю — значит, знаю. Ты знаешь цену произнесенному слову — мне уже рассказали про то, из-за чего ты с родины уехал. И боги к тебе благоволят, иначе бы волколак с кем-нибудь другим пришел бы разговаривать. Вот потому-то и взял я тебя, Ратибор, к себе. Но, чую, надолго ты здесь не задержишься. Время наступает неспокойное. Владимиру тоже нужен в его дружине богатырь, способный не только мечом человека пополам развалить.
Богатырь помолчал и неожиданно добавил:
— Вот кого бы заполучить — так это Микулу Селяниновича. Раз мудрецы-ведуны запретили твоему Муромцу с ним драться, значит, серьезный это человек.
— Да откуда его взять? — пожал плечами Ратибор. — Русь велика, пока найдешь нужного человека, полжизни пройдет.
Степи кончились, и начались поля. Мимо одного из них как раз и проезжала дружина. Ровные ряды вспаханной земли тянулись до самого горизонта. Ранняя весна — как раз пора пахоты.
Откуда-то издалека доносился заливистый свист. Самого свистуна — похоже, идущего за сохой — пока не было видно. Не показался он и через полчаса. И через час. Свист, перемежаемый выкриками в адрес лошади, не приближался и не удалялся, словно неизвестный пахарь прокладывал борозду с той же скоростью, как ехала по дороге дружина.
Волх, явно заинтересованный, приказал прибавить ходу, и воины поскакали быстрой рысью. Но только спустя еще полчаса им удалось увидеть пахаря.
Кряжистый мужик ровными шагами двигался сбоку от дороги, без видимого усилия толкая перед собой соху. Невысокая буроватая лошаденка, в нее запряженная, лениво переставляла ноги, отмахиваясь хвостом от надоедливых ранних мух.
— Да помогут тебе боги, пахарь! — крикнул Волх, поравнявшись с мужиком.
Тот остановил лошадь, вытер лоб и сказал:
— И тебе удачи в делах.
— Не скажешь ли дорогу в город Ореховец? — не слезая с коня, спросил Волх.
— Дорога тут одна, — спокойно ответил мужик. — Только в Ореховец я бы не советовал ехать. Народ там лихой.
Воины заржали. Кони хотели было тоже заржать, но передумали.
— У меня народ тоже лихой, — улыбнулся Волх. — А что там творится?
— Да вот, вишь, ездил я в Ореховец за солью. А на выезде подстерегли меня, да и говорят: отдавай, мол пошлину за то, что мы тебя живым отпустим. И в соль пальцами тычут. Ну я и отдал… Взял мешок, с солью-то, и пошел махать…
