— Ладно, чего уж там, — наконец сказал один. — Заходите пока в избу. Вот придут отец с братьями, там посмотрим.
— Да сколько же вас? — выдохнул Ратибор. Перед его глазами отчетливо предстала картина: луг, ровная цепочка косарей на нем, и все косари одинаковые…
— Это братьев-то? — переспросил парень. — Ну вот, нас, — он обвел взглядом остальных, бросил кол и загнул пять пальцев на левой руке. — Потом еще с отцом в лесу, — он загнул три пальца на правой руке. — Вот столько всего.
— И все близнецы? — восхищенно спросил Подосён.
— Неее, — протянул парень, — старшие все разные, это мы вот сразу пятерней родились. Да пойдем в дом-то, чего зря торчать на солнцепеке. Устали поди.
На любом месте люди могут устроиться так, чтобы было удобно и привычно. Изба, в которую вошли воины, ничем не отличалась от многих и многих других изб в любой деревне. Вот разве что в Новгороде предпочитали амбар, хлев, а заодно и баню объединять под одной крышей, для удобства, скорости строительства и экономии бревен. Здесь же все стояло отдельно. И то сказать — что тут беречь, когда кругом сплошь строевой лес?
В красном углу сидел старик, похоже, дед или даже прадед тех парней, что встретили Ратибора и остальных. Судя по его виду, некогда он был славным работником и силачом не из последних. Леший невольно вспомнил Белояна: кабы этому вот старику да на плечи медвежью башку приспособить, вылитый княжий волхв получится.
Старик воззрился на вошедших. Ратибор почтительно поклонился, коснувшись рукой пола:
— Гой еси, отче.
— И ты здрав буди, гость, — проскрипел старик. Ратибор про себя решил — точно, прадед, небось, дед сейчас с сыном и внуками в лесу деревья валит. — Кто ты есть такой и зачем пожаловал?
— Я Ратибор, по прозвищу Леший, а это мои боевые товарищи. Идем мы из Киева по приказу князя Владимира.
— Киева? — брови старика приподнялись. — Это где — Киев?
«Небось, лет двадцать уже в лесу-то живут», — промелькнуло в голове у Ратибора. — «Дед, поди, от старости все позабыл. А впрочем, кто их знает, мужики ведь, деревенщины, дальше околицы носа не кажут».
— Киев — мать городов русских, — почтительно, но с ноткой наставления, сказал Леший. — А лежит он много западнее этого места.
— Так-так. И что же вам здесь понадобилось? — продолжил неугомонный старик.
— Идем в Святые горы. По дороге на нас напал змей, и вот теперь вынуждены добираться до цели пешком, — Ратибор почти слово в слово повторил прадеду то, что говорил его правнукам. Во всей этой хитро составленной фразе не было ни слова лжи — волхву лгать неуместно — но в то же время слова Лешего не раскрывали и всей правды. Зачем, к примеру, говорить хозяевам про ковер-самолет?
— Проходя мимо этого хутора, подумали — не дадут ли нам хотя бы хлеба в дорогу?
— Вижу я плохо, — без всякой связи вдруг сказал дед. — Ты, я смотрю, никак богатырь?
— Богатырь.
— А народу-то с тобой много. Никто из них, случаем, волхвовать не умеет ли?
— Я же и умею. Я у самого Волха Всеславьевича полгода в учениках проходил.
Про Киев старик и не слыхивал, а вот имя знаменитого богатыря ему было очень даже известно.
— Неужто? — старик достал из-под лавки клюку, оперся на нее и вдруг резко встал. Подошел к новгородцу, внимательно посмотрел ему в лицо.
Волх в свое время обучал Ратибора основам распознавания разных болезней, чтобы знать, что лечить. И теперь ему хватило одного взгляда, чтобы определить: у старика в глазах начиналась темная вода. Еще немного — и совсем ослепнет.
— Сможешь меня вылечить? — почти просящим тоном произнес старик. — Если я видеть не буду, зачем тогда жить?
— Дело сложное, — подумав, сказал Ратибор. — Взяться возьмусь, а вот выйдет ли? Одно могу сказать точно — хуже не будет.
Драгомир, до сих пор молча стоявший в дверях, вдруг покашлял, привлекая внимание, и весело сказал:
— Ну, раз пошла такая пьянка, мы, пожалуй, пойдем постреляем кого-нибудь. Ты как, Подосён?
По лицу юного оборотня было явственно видно: на охоту, да еще с Драгомиром — всегда!
— Тебе, отче, мяска из леска не принести ли? — на лице наемника снова возникла усмешка, почти никогда его не покидавшая.
Старик тоже улыбнулся.
— Принеси, сынок, принеси. Только не забудь его сначала разжевать, а то мне, вишь, нечем, — и дед раздвинул усы, показывая такие зубы, какие не у всякого молодого встретить можно.
Драгомир ценил шутку, даже самую простую и незамысловатую. Его смех еще долго слышался из-за деревьев, когда сам наемник уже давно скрылся из виду.
А Ратибор стал готовиться. Заклятье против темной воды не было ему известно, но плох тот волхв, который не сумеет составить нужное из знакомых слов! Тем более что, порывшись в книге, он нашел достаточно много заклятий на похожие темы.
Лешего смущало только одно — достаточно ли далеко они ушли от Змея, чтобы волшебство сработало? Опозориться, выставить себя самозванцем — этого только не хватало!
— Закрой глаза, отче, — сказал Ратибор, засучивая рукава. Внуки окружили новоявленного целителя, чуть ли не заглядывая ему в рот.
Внимательно, подчеркивая каждое слово, Леший произнес длинную фразу на колдовском языке. Где- то с секунду ничего не происходило, а затем он почувствовал, как из его рук выходит чудесная сила, устремляясь к закрытым глазам старика. Это был знак, что все прошло успешно. Оставалось проверить, так ли вышло, как намечал Ратибор.
Дед зажмурился еще крепче, а потом открыл глаза и осмотрелся.
— Вижу, — сказал он наконец. — Все вижу. Даже и то, чего раньше не видел. Внучек, — теперь он обращался к одному из пяти близнецов, — какие у меня глаза?
— Голубые, деда, — ответил парень.
— Да? — несколько удивленно сказал старик. — А раньше карие были. Ну да ничего. Неважно, какого цвета у тебя глаза, важно, как ты ими видишь!
Несмотря на всю благодарность жителей хутора целителю, у них еще оставалось дел по хозяйству выше головы. Потому внуки вскоре ушли из избы, оставив Ратибора наедине с вылеченным стариком. Тот сидел по-прежнему на лавке, хитро глядя на Лешего своими вылеченными, а заодно сменившими цвет глазами. Подивившись нежданному проявлению своего волшебства, Ратибор спросил:
— Я, отче, тоже кое-что вижу, что не всякий видит. Говоришь ты больно правильно, не так как все мужики или твои же внуки. Ведь ты не из простых?
— Угадал, глазастый, — кивнул дед. — Я ведь, собственно, и не родич этим оболтусам даже. Просто вместе с ними пришел, да так и осел.
— А в молодости, небось, воином был?
— И это верно. Ходил я когда-то в походы под руководством самого Заряна. Вот был воин из воинов! Никто против него в честном бою выстоять не мог. Уже и волосы у него побелели, а все равно так и остался непобедимым. Да только потом то ли устал Зарян от воинского дела, то ли просто старость одолела-таки могучего — ушел, говорят, куда-то, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. Я-то еще раньше дружину оставил. Тогда еще силы в руках моих поболе оставалось… Шел, не зная куда, а по дороге этим вот помог от лихих людей отбиться. Они в благодарность предложили остаться с ними, так и остался. Небось и забыли обо мне все, а когда-то и мое имя на пирах богатырских громко звучало.
— Так как тебя зовут, отче? — полюбопытствовал Ратибор.
— Сейчас уже не важно, — отмахнулся старик. — Они все дедом кличут, так я и привык. А ежели не
