– Эта Твинкль – очаровательный ребенок. Может быть, тебе надо найти хорошую женщину и, наконец, остепениться. С ребенком. На самом деле, это не так уж и плохо – так жить.
– Что это за история с Барни? – спросил я.
– Он хороший человек.
– Я знаю.
– Он отрезал себе один палец, когда был молодым – случайно, когда чистил овощи. Кафе заплатило за пересадку, ему поставили какой-то нано-пластик. Парень подсел. Так бывает. Тебе пересаживают пластик, и тебе хочется больше. Мне так Барни сказал. Хочется больше силы. Потому что она такая, какая есть. Сила. Сила, чтобы жить дальше; чтобы стоять на своем. Разве ты никогда не чувствуешь, что проще сдаться или уступить, Скриббл?
– Чувствовую. Иногда.
– Тогда вживи в себя робо. И все это пройдет. Так они говорят.
– Я сейчас в Вирте? Да? – спросил я.
– Нет. Это реал.
– А тебе можно верить? Ощущения похожи на Вирт.
– Это из-за того, что во мне.
– И что именно?
– А ты не чувствуешь?
– У меня очень странное ощущение...
– Да?
– Как будто я знал тебя раньше.
– В каком смысле?
– Ну...это трудно вот так объяснить.
– Ты знаешь, что Барни мне изменяет?
– Неужели?
– Это нормально. Я тоже ему изменяю.
– И ты?
Я отстранился от нее.
– У него задвиг на теневых девушек. Может быть, потому что он робо. Он любит эту текучую мягкость – против его твердости. Мягкий дым, твердый пластик. Получается хорошо. И, разумеется, теневые девушки его тоже любят. Только робо или пес может сделать счастливой теневую девушку.
Я подумал о Бриджит и о Битле. И вспомнил, как видел Бриджит, как она танцевала с каким-то мужчиной в «Сливи Тув». Кто это был, интересно?
– Ты нашел что-нибудь? – спросила она.
– Что?
– У себя в глазах.
– Нет. Ничего.
– Дай-ка я посмотрю, – сказала она и шагнула ко мне, слишком близко. Она протянула руку и погладила меня по лицу. Люсинда смотрела мне прямо в глаза. А это значит, что мне тоже пришлось смотреть ей прямо в глаза. Они были зеленые, словно яблоки в залитой солнцем оранжерее, какие-то отстраненные. Для меня это был перебор.
– Да не трясись ты. Дай мне посмотреть, – настаивала она.
Люсинда смотрела мне в глаза, а у меня уже встало, причем встало конкретно. Но то, что я видел в ее глазах, было в десять раз хуже.
– Нет. Ничего, – сказала она. – У тебя голубые глаза, красивые голубые глаза. Как летний день, но без намека на солнце. Это странно. Я могла бы поклясться...
– Что во мне есть Вирт?
– Да. По ощущениям вроде бы правильно, но без желтого.
– Зато желтое есть у тебя в глазах.
Я разглядел среди зелени эти крошечные пятнышки. Они вспыхивали, как осколки золота.
– Ты уже был здесь раньше, да? – спросила она.
– Я не знаю, я не могу это объяснить.
– Давай я тебе кое-что покажу.
– Люсинда...
– Что-то не так, малыш?
– Я...
