проснулся, уже вечерело. «Пора сходить за деньгами из „Нью-Йорк Геральд“, — первое, что пришло ему на ум. — Пять шиллингов — целое состояние».
У выхода из салуна стояло два человека.
— Послушайте, джентльмен, — обратился один из них, — вы, наверное, не откажетесь выпить с нами «Воскресительного»?
Это питье, состоящее из самой адской смеси, похожее на крепкую водку, страшно обжигающую рот, — любимый напиток западных янки.
— Пожалуй, — кивнул Бессребреник, намереваясь в ответ угостить неизвестных.
Хозяин салуна налил стаканы, гости чокнулись и выпили залпом — жадно, по-американски, как люди вечно занятые, ищущие в питье не удовольствия, но быстрого, мгновенного опьянения.
Через несколько минут Бессребреник почувствовал, что ноги у него ватные, а мысли путаются. Он снова уселся в свою качалку и после тщетной попытки стряхнуть странное оцепенение погрузился в тяжелое забытье.
Двое товарищей засмеялись, похлопав по плечу буфетчика:
— Чистая работа, Нэб; твое снадобье — чудодейственное.
— Продрыхнет, по крайней мере, шесть часов.
— Возьми два доллара за труды, и до свидания.
Было семь вечера.
В три часа ночи Бессребреник проснулся с головой, словно стянутой железным обручем, с отвратительным вкусом во рту, весь разбитый. Он лежал, растянувшись под столом, как записной пьяница, которому пол кажется матрасом.
Вокруг раздавался храп опившихся воров. Воздух был насыщен запахом табака и алкоголя. Стояла совершенная темень.
Бессребреник с трудом собрался с мыслями: как мог он очутиться в такое время в таком месте? Ощупью попытался найти выход из притона. Стараясь не наступить тяжелыми сапогами на головы спящих, он наткнулся на стол, уставленный стаканами, блюдами, бутылками, — все с грохотом полетело вниз. Разбуженные пьяницы схватились за револьверы — шальные пули дырявили стены и потолок кабака.
При вспышках выстрелов Бессребренику удалось-таки заприметить входную дверь. Низко пригнувшись, он благополучно выбрался на улицу, но тут же инстинктивно сделал шаг назад — небо от края до края было залито зловещим багровым светом.
Гул толпы, словно крик крылатого чудовища, парил над городом. Влекомый недобрым предчувствием, Бессребреник помчался на площадь, где недавно отплясывалась кровавая кадриль, и, прибежав, замер как вкопанный — в пятидесяти метрах от него догорало роскошное жилище миссис Клавдии. Магазины, службы, склады в несколько часов превратились в пепел.
Соседи, смотревшие в понятном волнении на страшное зрелище, ничего толком не смогли объяснить ему. Пожар произошел внезапно, огонь охватил все сразу.
— Но миссис Остин! Где она?
— Она исчезла.
ГЛАВА 12
Вначале миссис Клавдия внушала Бессребренику только любопытство с оттенком снисхождения — эксцентричная особа, вечно гоняющаяся за сильными ощущениями. Но чем дольше находился джентльмен в обществе этой женщины, тем более убеждался: между ними много общего — отвращение к условностям, страсть к совершению невозможного…
И все-таки он, вероятно, скоро расстался бы с нею, если бы не случай, после которого человек порядочный уже не считается свободным: миссис Остин спасла его, не убоявшись пьяной грубой шайки. Теперь настал черед джентльмена выручать свою спасительницу. Не остаться перед ней в долгу, найти, вызволить, защитить было для него сейчас куда важнее, чем выиграть пари. Но и куда труднее: миссис Клавдия исчезла бесследно.
В поисках хоть какой-нибудь нити, ведущей к пропавшей молодой особе, он, расспрашивая всех подряд, наткнулся на пьяного ирландца, видевшего недавно повозку с вооруженными людьми.
— В повозке женщина? — со страхом спросил Бессребреник.
— Доподлинно не знаю… — отвечал пьяница, -… что-то обернутое в ткань.
Сведения были более чем туманными, но за неимением других Бессребреник решил идти по этому следу.
Возле салуна, в котором ночевали очумелые от виски ковбои, он заметил оседланных и взнузданных лошадей. Как всегда, они стояли без присмотра — в здешних местах конокрадство крайне редко. У каждой лошади на плече и ногах клеймо ранчо, и в случае ее похищения ковбои сотни верст гонятся за вором, чтобы судить его судом Линча.
Знал ли все это джентльмен? Преотлично. Тем не менее в мгновение ока вскочил в чужое седло.
Несколько ковбоев показались на пороге салуна.
— Эй, господин Бессребреник, — крикнул один из них, — куда это вы собрались?
— Куда вздумается, — отвечал джентльмен, не любивший, как мы знаем, вопросов.
— А когда же состоятся ваши пятьдесят две дуэли?
— Пятьдесят одна! — мистер Терка первым отправился туда, куда последуют остальные.
Лошадь, простоявшая десять часов, рванулась. К счастью, ему достался индейский конек — животное до того выносливое, что кажется сделанным из стали. Не очень быстрое на ходу, похожее на крупного пони, оно может несколько суток обходиться без пищи и воды. Проехав в один день тридцать миль, эти лошади и на следующий (если не очень гнать) в состоянии преодолеть еще сорок. А вечером, расседланные, хорошенько вывалявшись и съев пару пучков буйволовой травы, они как ни в чем не бывало приходят спать возле хозяина.
Ошеломленные ковбои, видя, что Бессребреник погоняет коня, подняли крик:
— Лови!.. Лови!.. Он бежит…
— Кто?.. Кто?..
— Бессребреник!
— Не может быть… Собака…
Пони летел, будто у него к хвосту была привязана горящая головня. Ловко сидя в широком с кожаной бахромой мексиканском седле, к которому был прикреплен вьюк. Бессребреник на скаку окинул взглядом свое снаряжение: больше всего обрадовала заряженная винтовка, непромокаемый плащ и сотня патронов в сумке. Были и съестные припасы: сало, маисовая мука, виднелась даже оплетенная фляжка для виски, — владелец индейского пони оказался человеком предусмотрительным!
Бессребреник успел ускакать уже метров на пятьсот, когда взбешенные ковбои пустились вдогонку.
— Посмел вызвать всех нас, а теперь удирает! — возмущенно вопили они.
Преследователям показалось, что джентльмен держит в прерию. Они хохотали, находя подобный план безумным.
— Не знает, дурак, что мы можем месяц не сходить с лошади и гнаться за ним хоть до самой Канады.
— Нет, вы посмотрите, что он делает!
Бессребреник, выехав за город, вдруг свернул направо с тропы, носившей громкое название дороги.
Человек двенадцать ковбоев тоже свернули, продолжая кричать во всю мочь. Но Бессребреник не обращал внимания на их угрозы — он искал свежие следы повозки и, не найдя их на дороге, собирался объехать весь город. Его преследователи были уже близко, и на расстоянии трехсот метров одному из них вздумалось выстрелить.
Послышался сухой удар: пуля попала в луку седла и раздробила ее. Еще на пять сантиметров выше, и она попала бы в спину всадника. Брови джентльмена сердито сдвинулись, он весь вспыхнул, осадил пони и спрыгнул на землю.
Спрятавшись за лошадью, Бессребреник прицелился в скачущих. И хоть ковбои пригнулись к седлам, их
