— А след, который мы обнаружили, что является для него совсем нежелательным, он просто не успел стереть, так как должен был бежать, поскольку ты и я буквально шли за ним по пятам.
— Все верно!
— Кстати, совершенно бесполезно пытаться его преследовать. Маскируясь в каменных обвалах, он наверняка убежал и уж конечно не оставил за собой никаких следов.
Продолжая таким образом беседовать, друзья, используя складки местности, прячась за скалами, кустарником и в небольших оврагах, осторожно, подобно краснокожим, уходили прочь от Орлиного гнезда. Невидимые для постороннего глаза, пробираясь ползком на локтях и коленях, они направлялись к расщелине, на дне которой грохотал стремительный водный поток. При мысли о лошадях нашими героями овладел смертельный страх.
Они боялись, что бесстрашные животные были либо захвачены, либо убиты врагом, дабы оставить их одних в этой огромной пустыне.
Внезапно какой-то отдаленный шум заставил вздрогнуть друзей. Сухие, трескучие хлопки пронеслись вдоль отвесной стены хребта.
Натренированный слух наших героев в очередной раз не ошибся.
— Выстрелы из винчестера! — произнес Жан.
— Там что-то происходит, — добавил метис.
Вслед за первым раздался очередной, еще более мощный и громкий залп. Стреляли непрерывно и из оружия большого калибра.
— Ружейные выстрелы! Из мексиканских ружей, — продолжил Жан. Его беспокойство возрастало.
— Судя по шуму, их не меньше пятидесяти человек.
— Ты прав, нам не везет. Никогда посреди этой пустыни не было столько людей.
Друзья ускорили шаг и вскоре оказались перед зияющей трещиной, перегородившей им дорогу. Внизу, на глубине десяти метров, крутилась, кипела и билась о гранитные берега вспененная вода.
Как преодолеть эту пропасть? На всякий случай братья поднялись на вершину скалы, чтобы оттуда, поверх кустарника, обозреть местность. Невдалеке на песке они заметили две группы яростно дерущихся людей.
Одна, не столь многочисленная, насчитывала дюжину мужчин. Другая — по крайней мере, сорок человек. Все были верхом на лошадях.
Они находились примерно на расстоянии полутора километров от расщелины.
Несмотря на дым, Жан и Джо смогли разглядеть их одежды.
— Янки и мексиканцы! Я был в этом уверен! — Жан.
— Ты не ошибся: винчестеры против ружей!
Облаченные в серое, янки образовали компактную[127] группу, которая, несмотря на отчаянное сопротивление, таяла буквально на глазах. Мексиканцы, в более темных одеждах, непрерывно кружили вокруг американцев, все более сужая кольцо и расстреливая противника в упор.
Сам не зная почему, Жан почувствовал, как сжалось его сердце. Конечно, в этом районе находилось много американцев. Но молодой человек подумал невольно в первую очередь о людях Гарри Джонса, которые своевременно вмешались и спасли имение дона Бласа.
И эта мысль, соединившись с думой о любимой Хуане, больше его уже не покидала.
Джо услышал, как Жан глухо пробормотал:
— Если это действительно они! В таком случае… Откуда они здесь?.. Что случилось там… несчастье?
Неподвижные тела продолжали между тем устилать землю, осиротевшие лошади с болтающимися стременами уходили в панике бешеным галопом прочь. Одна из них, испугавшись чего-то и захрапев, на мгновение остановилась перед большим кустарником. Там находился человек. Босой, с непокрытой головой, он выскочил из своего укрытия, схватил коня под уздцы и запрыгнул ему на спину.
Мексиканцы шумно приветствовали его, а тот, гарцуя на еще не пришедшем в себя скакуне, присоединился к своим товарищам.
Джо узнал хитроумного шпиона, непримиримого и опасного врага, который, чуть опередив их, вторично ускользнул от возмездия братьев.
Метис выругался и приставил карабин к плечу.
— Андрее! Ух!.. Негодяй… погоди немного!
— Не стреляй! — Жан. — Не стреляй, он слишком далеко!
Несмотря на это благоразумное предостережение, Джо выстрелил. Ненависть помутила ему рассудок, и он забыл об осторожности. Метис взглядом проводил свою пулю.
Кажется, впервые великолепный стрелок промахнулся. Сжав кулаки, он прорычал:
— Дьявол! Ты был прав… Мерзавец слишком далеко, а выстрел только обнаружил нас. Какой же я болван, что не смог удержаться!
— Ладно! Рано или поздно нам еще представится случай.
Тем не менее этот неожиданный выстрел и просвистевшая следом пуля на мгновение вызвали растерянность среди наступавших. Всего лишь на мгновение, которое американцы — лихие и решительные парни — попытались использовать со всей выгодой для себя. В большинстве раненые, понесшие большие потери и такие страшные в своем отчаянии, они устремились на мексиканцев и, прорвав окружение, помчались туда, откуда прозвучал выстрел. Кто знает? Может быть, там спасение!
— Браток, внимание! — произнес Жан. — Мы повторим твой маневр, который спас меня и мою дорогую Хуану, когда нас собирались схватить индейцы.
— Понял! Ты откроешь огонь справа, я — слева. И посмотрим, как запрыгают эти мексиканцы! Идем, укроемся в камнях.
— Огонь! — Железный Жан.
Два выстрела наших героев слились в один звук. Два мексиканца, сраженные на полном скаку, выронили оружие, закачались, перевернулись в седле и упали под копыта лошадей.
— Андрее… где этот Андрее?
Джо напряженно вглядывался в скачущих людей.
— Огонь! Стреляем произвольно! Самое время! Новый залп, и еще двое мексиканцев рухнули за землю. Смешавшись, обе группы всадников находились уже не более чем в пятистах метрах от наших героев. Обозленные мексиканцы открыли бешеный огонь по американцам.
Они хотели во что бы то ни стало уничтожить янки и потому не жалели пуль.
Несчастных беглецов настигала гибель буквально на глазах. Вот их всего четверо… трое… двое…
Разумеется, Андрее и его бандиты дорого заплатили за эту победу. Жан и Джо расстреляли магазины своих автоматических ружей и уничтожили немало мексиканцев. Но у тех, увы, было численное преимущество, и белые вот-вот будут полностью уничтожены.
Остался последний беглец, настоящий гигант, прекрасно сложенный, с непокрытой головой и в рваной одежде. Его лошадь, вся в белой пене, с развевающейся по ветру гривой и широко раздутыми ноздрями, резко увеличила скорость и сумела значительно оторваться от преследователей.
Американец дрался до конца, защищая своих товарищей. Теперь же, оставшись один, он бежал, выжимая из животного последние силы.
Уже несколько раз в него стреляли, но никак не могли попасть. А он уходил все дальше и дальше… Внезапно Жан всем телом содрогнулся. В этом всаднике, преследуемом остервенелой бандой, в этом человеке, находившемся в отчаянном положении, Жан узнал Гарри Джонса, американского миллиардера, своего соперника!
Тот вихрем мчался к пропасти… к невидимой ему стремнине, которая грозно и глухо рычала между двумя отвесными стенами глубокой впадины. Позади — мексиканцы, впереди — также верная смерть. А он скачет и скачет, ничего не подозревая!
— Несчастный! Ему конец! — пробормотал Жан, внезапно охваченный глубоким состраданием.
Как спасти своего соперника? Да, спасти! Это слово прекрасно характеризовало благородную душу молодого человека. В течение какой-то доли секунды он пережил недавнее прошлое. Такое доброе и жестокое: восстание в имении дона Бласа, Хуана и ее божественная красота, освещающая все вокруг.
