– Это что-то невероятное!
– Если бы у меня был только гарпун или острога, – снова вздохнул Хозе, возвращаясь к своей первоначальной мысли, – я бы в десять минут изловил вам пираруку, в двадцать пять фунтов, без всякой возни со стряпней из нику.
– Мне кажется, уж не так трудно раздобыть для вас острогу, – проговорил Винкельман своим обычным, несколько глухим голосом, вероятно, глухим вследствие того, что он вообще был не очень говорлив, а когда говорил, то всегда как будто неохотно.
– В таком случае, не откажите!
– Но для этого пришлось бы пожертвовать одним из наших ружейных шомполов!
– Ну, это не беда! – сказал Шарль. – Наши четыре карабина все одного калибра, и нам вовсе не нужно четырех шомполов!
– Прекрасно! В таком случае, будьте добры пристать к берегу!
Спустя две минуты пирога пристала к берегу и причалила к какому-то кусту.
– Ну, а теперь – огня!
Пока Маркиз пошел собирать валежник, выбивать огонь и разжигать хворост, эльзасец выбрал ствол срубленного дерева, вонзил в него лезвие одного из топоров и, указав на его обух, сказал присутствующим:
– Вот вам и наковальня!
– Ну, а молот? – спросил Маркиз.
– А молотом будет обух другого топора!
За несколько минут тонкий железный прут шомпола раскалился докрасна. Тогда новоявленный кузнец положил раскаленный конец на свою наковальню и принялся мелкими, частыми ударами выковывать его, постепенно сплющивая, на подобие острия пики, затем, благодаря особой ловкости, ухитрился выделать две бородки, снова положил железо в огонь, заострил конец и, наконец, отсек верхнюю часть железного прута изготовленного им гарпуна на высоте десяти сантиметров.
– Вот вам и острога, Хозе, – сказал он, – и всего каких-нибудь десять минут работы… Хотите, я сделаю еще одну?
– Нет, благодарю, одной будет вполне достаточно! – отвечал мулат, удивленный проворством и искусной работой. – Ну, а остальное уж мое дело!
– А древко?
– Да вот один из этих бамбуков прекрасно может пригодиться для этой цели… затем несколько сажен бечевки – и все тут…
– Да, бечевки… а где у нас бечевка?
– Бечевку изготовить не трудно. Но так как у меня нет времени, чтобы свить ее из пиассабы, то я просто отрежу такую полосу от своего пояса!
– Превосходно! Вы находчивы!
– А вы-то! – воскликнул Маркиз. – Вы просто удивительны, мой друг! Где вы только научились такому искусству и такой ловкости?
– В ужасной школе, господин Маркиз, где я слишком долго пробыл, к великому моему несчастию! – ответил бедняга, страшно побледнев.
– Какая оплошность с моей стороны! – с огорчением воскликнул про себя добросердечный Маркиз, которого Шарль подтолкнул локтем, предупреждая, но, увы, слишком поздно, чтобы не напоминал несчастному о его прошлом, о долгих годах каторги и его преступлении, так давно искупленном и заглаженном.
К счастью, неожиданное происшествие вскоре прервало тягостное, неловкое молчание, последовавшее за неосторожным вопросом Маркиза, который, как человек тактичный, не стал усугублять тяжелого впечатления неуместными извинениями.
Пирога в данный момент находилась перед небольшим порогом, по ту сторону которого раскинуло свою зеркальную и ровную поверхность серебристое озеро, обрамленное с юга цепью гор.
– Эй, осторожнее, весла! – командует Шарль, когда пирога взлетает на гребень порога.
Вследствие довольно быстрого в этом месте течения потребовалось более четверти часа, чтобы вывести пирогу в тихие и спокойные воды озера.
– Ах, черт возьми! Ведь я забыл главное!
– А что такое?
– Да лесу, чтобы привязать к древку моей остроги!
– А у нас ни клочка бечевки!
– Неужели же нам из-за этого придется отказаться от удовольствия положить себе на зуб вкусный кусочек пираруку? – воскликнул Маркиз, всегда готовый полакомиться.
– Боюсь, что да, по крайней мере в настоящий момент!
– Ба! – воскликнул Шарль. – Тонкая, длинная лиана, гибкая и мягкая, тоже может пригодиться для этой цели и вполне сойдет за бечевку! Ну, а лиан здесь больше, чем надо: видите, как они спускаются в неимоверном количестве с самых вершин деревьев и висят до земли?! Стоит только выбрать ту, которая нам больше приглянется, начиная от громадных, толщиною с руку, и кончая тоненькими волокнами, как соломинка.
