Пока афридии вопили и толкались, мешая друг другу, он, собрав двадцать смелых воинов, построил их между домиком и траншеей, двадцать ружейных дул направились на пленников и их освободителей.
— Биканель!.. Опять этот злодей стоит нам поперек дороги! — закричал Берар, первым узнав этого бандита.
Другие тоже узнали своего преследователя, виновника всех их несчастий. Пеннилес, выхватив из кобуры револьвер, готовился убить негодяя, как зловредное животное. Но подлый и жестокий Биканель спрятался за спинами афридиев, которые образовали вокруг него живую стену. Опомнившись от изумления, они окружили кольцом домик с прижавшимися к его стене европейцами. Издеваясь над ними, Биканель говорил:
— Ну вот! Наконец-то вы захвачены! Я следил за вами шаг за шагом, от храма Кали до Гайи… Там, потребовав у начальника станции места, я сел в багажный вагон. Одновременно с вами я прибыл в Пешавар и выиграл в скорости ночь, в которую вы отдыхали. А теперь все вы находитесь в моей власти… да, все, вместе с этим чудесным сокровищем, желание обладать которым сводит меня с ума.
Но белые не слушали его. Патрик и Мэри, соскочив с лошадей, бросились в объятия своего отца, а он, совершенно остолбеневший, с нежностью обнимал их, пока лейтенант обменивался крепкими сердечными рукопожатиями со своими освободителями. Как человек предусмотрительный, капитан Пеннилес, зная, что отправляется освобождать узников, полумертвых от голода и жажды, запасся и съестными припасами и напитками. И пока Биканель орал на своих людей: «Хватайте их живыми! Слышите? Живыми!», Пеннилес предлагал лейтенанту бутылку, оплетенную ивовыми прутьями, и сандвичи, говоря Тейлору с доброй и мягкой улыбкой:
— Пейте и кушайте, лейтенант!
— Вы мне дважды спасли жизнь, — воскликнул молодой офицер, хватая кушанье с жадностью, вполне объяснимой долгими муками голода и жажды. Затем он предложил майору:
— Милорд! Покушайте… подкрепите силы… хотя бы для готовящейся борьбы.
Люди, подстрекаемые Биканелем, все теснее и теснее окружали европейцев.
— Сокровище!.. Слышите ли вы? Мне надо сокровище! — кричал бандит. — Оно послужит выкупом или, по крайней мере, освободит от той ужасной пытки, которую мы вам готовим.
Теперь весь лагерь вопил и осыпал группу европейцев страшными проклятиями. Там было несколько тысяч людей, возбужденных фанатиками-браминами, и достаточно было подать знак, чтобы эта кучка людей была разнесена в клочья. Но эта страшная опасность не лишила белых спокойствия и хладнокровия. Клавдия презрительно улыбнулась, взглянув на разъяренных дикарей. Джонни плюнул в них табачной жвачкой, которую держал во рту, а Мариус выругал их гориллами. Еще несколько секунд, и европейцы были бы схвачены сотней рук, которые уже протягивались со всех сторон! Вдруг Берар принял отчаянное решение. Он вынул из-за пазухи большой кусок белой шелковой материи, развернул его и разложил перед своими друзьями, как бы желая защитить их этим. На тонкой ткани были изображены пять красных рук, расположенных по диагоналям. Это была точная копия знамени, с которым Мокрони проповедовал священную войну против англичан. Таких знамен во всей английской Индии было только два. Развернув знамя, Берар воскликнул громовым голосом, покрывшим весь шум:
— Я пришел от имени моего учителя, пундита Кришны, приказать вам сейчас же освободить этих белых без всяких условий! Вы слышите, верующие?.. Пундит приказывает! Повинуйтесь!.. Горе тому, кто осмелится ослушаться приказа трижды святого, трижды рожденного, управляющего всеми правоверными: браминами, мусульманами и буддистами!
Свидетели этой ужасной сцены почувствовали, что Берар ставит на карту все, что после неудачи этой попытки им не на что более рассчитывать.
Белые прижались друг к другу, готовясь ко всему. Раздалось несколько буйных возгласов, точно волна пробежала по этому морю разгоряченных людей, и… все стихло! Опускается оружие, головы преклоняются и спины необузданных дикарей сгибаются в знак уважения к этой священной эмблеме. Всемогущество отшельника священной пагоды победило слепой фанатизм! Наперекор злобе, ненависти; наперекор непримиримой вражде рас, верований, обычаев, религий, Берар победил, выбрав посредником слово и эмблему своего учителя.
Вдруг Биканель вытащил из-за пояса у одного афридия длинный дамасский пистолет и выстрелил в Берара, крича:
— Умри, лицемер!.. Умри, ложный факир!.. Умри, ложный посол чтимого пундита!..
Факир покачнулся, смертельно раненный, и, зажимая рукой рану, из которой фонтаном била кровь, другой рукой продолжал размахивать знаменем, затем, обратившись к Пеннилесу, сказал слабеющим голосом:
— Господин!.. Я нарушил свою клятву… я наказан… я умираю, но вы спасены!.. Возьмите знамя пундита, держите его высоко… оно освободит вас!..
Тогда Биканель, совершенно обезумев от ярости, воскликнул:
— Напрасно вы сожалеете об этом умирающем человеке. Берар — туг! Он начальник душителей Бенгалии! Герцог Ричмондский! Знайте, что он убийца вашей жены, а вы, лейтенант, знайте, что он обвязал черным платком душителей горло вашего отца!..
Он бросился к пленникам с намерением схватить знамя, но вдруг раздался выстрел, и он тяжело рухнул на землю с раздробленным черепом. Берар, собрав последние силы, пустил в него пулю и затем, совершенно ослабев, опустился на землю и умер. Махмуд, бросив на землю саблю и ружье, приблизился к европейцам.
— Только эта священная эмблема, — сказал он, — спасает вас от верной смерти. Живите! И свободно возвращайтесь к своим соотечественникам!
Маленькая кучка всадников с развевающимся на ветру знаменем покинула лагерь афридиев и направилась к английским аванпостам. С этих пор они были в совершенной безопасности и готовились отправиться за новыми приключениями, о которых, быть может, мы и расскажем когда-нибудь…
Примечания
1
Негоциант (лат.) — торговец, преимущественно за пределами своей страны. Здесь и далее
