делают очень ценные ковры. А раньше они служили вьючными животными.
Стадо из шести великолепных, очень гибких лам с шеями жирафа, с опущенными пушистыми хвостами составляла, видимо, дозор. Свободна ли дорога? Животные медленно приближались к дереву, на котором замер Мустик. Мальчик находил их очень забавными со своей осторожной поступью…
Их можно было не остерегаться, и, если б Мустик не боялся их встревожить, он спустился бы вниз, чтобы поговорить с гостями. Но, увы, месье тигр, должно быть, где-то слонялся неподалеку и мог вмешаться, как докучливый сосед.
Вдруг произошло что-то непонятное.
Крак! Пуф! Мустик перелез на другой сук, но не рассчитал его прочности. Он хрустнул под его весом, сломался, и славный мальчуган свалился со своего наблюдательного поста…
Падение, даже если и не с высот Нотр-Дам [260], всегда неприятно поначалу, а часто заканчивается плачевно. Мустик упал на что-то мягкое. Мальчик оказался на спине ламы, одной из самых крупных, и уселся на ней верхом…
Испуганное животное подпрыгнуло и плюнуло изо всех сил. Но Мустик не выпустил его. Мозг пронзила гениальная мысль…
— Эй, лошадка! Эй, лошадка! — крикнул он, вонзив свои пятки в бока ламы.
Это животное вообще очень трусливо, а главное — неохотно принимает решения. Все стадо заагыло на месте, скованное удивлением и страхом,
Мустик, уцепившись одной рукой за шею зверя
Из лесу вдруг донеслось громкое рычание. Это подал голос тигр, ситуация осложнялась…
— Эй, эй! — заорал Мустик.
На этот раз рык грозного зверя сотворил чудо: ламы со всех ног бросились в чащу, разрывая лианы, прыгая через преграды.
Мустик вцепился в холку своего скакуна, но затем разжал немного пальцы, чтобы животное могло свободно дышать. Однако наездник держался за шелковистую шерсть обеими руками. Лама мчала его в головокружительном галопе. Это был безумный, стремительный бег. Гуанаки, ведомые инстинктом, скользили между стволами деревьев, прокладывали тропки все вместе, не покидая друг друга, разрывали своими телами лианы, топтали кусты…
Мустик сначала растерялся, но потом овладел собой. Это походило на цирковой трюк: наездник на спине разгоряченного пони. Он следил за движениями ламы, покачивался в такт ее бега, откидывался назад и время от времени хлопал ладонями по крупу.
— Эй, лошадка! Эй, лошадка!
Если животное замедляло бег, мальчик кричал ему в ухо, подражая как нельзя лучше рыку тигра: «У- у!»
Черт возьми!.. Ему ответил чей-то голос. Тигр, который ушел не очень далеко, снова почувствовал запах добычи, которая ускользала от него.
Ламы бежали вперед, они великолепно умели прокладывать среди деревьев узкие дорожки. Но хищник был сильнее их и, не обращая внимания на преграды, прыгал быстрее и дальше.
— Первоклассный бег, — вслух размышлял Мустик. — Побьет все рекорды!
Он подгонял животное, которое и без того мчало его с головокружительной быстротой. Но тигр был недалеко… Слышалось его глухое дыхание в нескольких метрах от беглянок. Развязка не оставляла сомнений. Еще несколько прыжков, и хищник ворвется в стадо…
Внезапно блеснул свет. Ламы добежали до опушки леса, им открылся безграничный простор. Тигр, сделав последнее усилие, ворвался в стадо и упал, как метательный снаряд, на одну из лам. Та стала отбиваться, катаясь по земле…
Вдруг прогремел выстрел! Тигр, сраженный пулей, попавшей ему меж глаз, издал страшное рычание. А перепуганные ламы остановились и застыли как вкопанные.
Мустик, опьянев от усталости и переживаний, поднялся на спине своего скакуна и, словно в припадке безумия, громко закричал. Крик его зазвенел в воздухе: «Пиу… у…у!»
И тут он обнаружил, что его окружили высокорослые люди всех цветов: черные, медные, даже белые… с суровыми лицами, широкополыми шляпами, вооруженные с головы до ног!
Его удивление, соединенное с усталостью и волнением, было так велико, что он вытаращил глаза и, скатившись вниз, оказался в руках очень высокого человека с седой бородой на прекрасном лице. Незнакомец предупредил:
— Эй, малыш! Не пугайся! Тигр мертв, а ты спасен!
Минуло несколько часов.
Мустик лежал, вытянувшись, на походной кровати. Сколько же он провалялся в забытьи? Ему дали успокоительного лекарства, и мальчик заснул. Возле него собралась небольшая группа людей, слышались перешептывания. Любопытство и осторожность взяли верх. Не открывая глаз, он прислушался.
— Кто же этот малыш, вынырнувший из лесу? — спрашивал один.
— Полагаю, месье де Сен-Клер, что только сам он сможет просветить нас, — отвечал другой.
ГЛАВА 4
Сен-Клер! Мустик вскочил и вскрикнул:
— Кто здесь называется именем Сен-Клер?
Вперед выступил человек, который недавно принял на руки Мустика: высокий, сильный, с прекрасными светлыми глазами, приблизительно пятидесяти лет. Выступающие скулы, обожженное солнцем лицо человека мужественного и доброго, который сразу же завоевал симпатию Мустика.
— Меня действительно зовут Сен-Клером. Мое имя вам знакомо?
— Но… месье… Это вы… вы отец мадемуазель Мадьяны?
— Мадьяна — мое горячо любимое дитя, которое так много значит для меня. О, мое дитя! Говори, говори скорее. Кто ты?..
— Ах, мое имя ничего вам не скажет. Я — Мустик, малыш Мустик, член организации Общественного спасения. Но вы, быть может, знаете Железную Руку?
— Железную Руку? Да, я знаю, что это прозвище человека… настоящего героя, спасшего мою дочь. Она питает к нему искреннее уважение.
— Это мой патрон, месье Сен-Клер, мой хозяин, мой бог. И скажу вам: если я здесь, то лишь для того, чтобы спасти его. Потому что, видите ли, есть такой негодяй, Король каторги. Так вот Железную Руку посадили в тюрьму и пытались отравить.
Мустику не терпелось сказать многое, и он все время сбивался.
— Не волнуйтесь, мой друг, — мягко сказал Сен-Клер, — будьте спокойны. Соберитесь с мыслями! Объясните все подробно.
— Вы правы, месье Сен-Клер. Но поймите, все это меня так волнует. И кроме того, я хотел бы сказать вам две вещи.
— Говорите, мой друг!
— Первое: не говорите мне «вы».
— Что?
— Да, я не привык к этому, все говорят мне «ты»: Железная Рука, мадемуазель Мадьяна, Фишало… Меня это «вы» очень смущает.
— Как хочешь, малыш. Ну а вторая вещь? Мустик опустил голову и очень тихо сказал:
— Я умираю от голода. Мне хотелось бы чего-нибудь съесть!
— Бедный мальчуган! Сейчас.
— Только знайте: я не слишком требователен. Что-нибудь несерьезное, обычное. Например, бульон и кусочек мяса.
Сен-Клер отдал распоряжение. Один из его людей вышел и, вскоре вернувшись, положил перед
