суждено быть счастливой ни с одним из них.
Трудно сказать, когда ей стало ясно, что она больше не любит Артура, а может, никогда и не любила его. Долгое время она обманывалась, старалась убедить себя в том, что любить мужа — ее обязанность и уж тем более необходимо соблюдать свадебную клятву.
Но как ей было трудно!.. Но ведь и с Ральфом было не легче…
Все началось тогда, когда миссис Макартур убедила ее пойти с Ральфом на концерт.
Тот вечер стал поворотным в их отношениях. До этого он относился к Этель, как к маленькой девочке, хотя и присутствовал при ее первых родах. В тот вечер он начал обращаться с ней как со взрослой, уважаемой леди.
Этель, забыв о враждебности, тоже воспринимала его как равного. Она наслаждалась классической музыкой, любовь к которой унаследовала от отца, и впервые за долгое время была почти счастлива.
Через неделю Ральф пригласил ее покататься с его друзьями на яхте. Этель никогда прежде парусами не занималась и сомневалась, что у нее получится. Но Ральф убедил ее, сказав, что она будет на яхте только пассажиром. Однако потом оказалось, что кто-то не явился, и Этель пришлось занять место члена экипажа.
Она нервничала, но Ральф оказался хорошим учителем, и она постепенно освоилась. Даже когда погода ухудшилась, Этель не испугалась. Они вышли в Ла-Манш, когда светило солнце, а вернулись, когда разразился настоящий шторм. Было холодно, Этель промокла и страшно проголодалась, однако не жаловалась. Ее охватило какое-то странное возбуждение. У нее появилась новая страсть — к хождению под парусами.
Потом Ральф часто брал ее с собой в плавание. У него была собственная небольшая яхта, и еще до зимы у них получилась неплохая команда.
В течение нескольких недель она познакомилась со многими друзьями Макартура, и от них последовали приглашения на всяческие встречи.
Сначала Этель отнекивалась под предлогом, что должен приехать муж, но скоро отказываться стало просто неприлично.
— Мы обязательно придем, — заверил как-то однажды Ральф друзей, прежде чем Этель успела что- то сказать, и, взяв ее под руку, отвел в сторону. — Они уже два раза приглашали тебя. Нельзя все время отказываться.
Этель смущенно посмотрела на него:
— Но я думала, что тебе это не очень нравится… Я имею в виду — сопровождать меня, в то время как…
— …Я мог бы пригласить какую-нибудь более красивую женщину, которая с охотой согласилась бы составить мне компанию, — продолжил Ральф с улыбкой неоконченную фразу.
— Да, что-то в этом роде, — чистосердечно призналась Этель.
— Полагаю, что я легко найду такую, — добавил он, продолжая улыбаться.
Этель тоже улыбнулась, зная, что он поддразнивает ее. Свекровь успела проинформировать ее, что в этом у Ральфа недостатка не было.
— Но ты не волнуйся. Хоть ты еще девчонка, но один вечер я выдержу…
— Ах, ты… — Этель бросилась на него с кулаками. Ральф, улыбаясь, увернулся. Этель, полусердито, полушутливо, продолжала наступать на него. Вдруг Ральф схватил ее за руки, резко повернул спиной к себе и крепко обхватил руками.
Какое-то время она продолжала сражаться, затем оба замерли. Этель почувствовала его дыхание на волосах, тепло его тела, и ей стало трудно дышать.
Оглядываясь назад, можно сказать, что это было первое предупреждение. Первое из многих последовавших за ним, но на которые она не обратила внимания.
Это было так давно и было вовсе не с ней…
— Все прошло нормально? — спросила она через несколько часов дочь, которая вернулась в гостиницу бледная и усталая.
— Да, все в порядке, — ответила Фредди. — Мне хочется посмотреть телевизор. — И она без сил упала на кровать, уставившись на экран.
Ральф жестом пригласил Этель выйти в коридор, чтобы Фредди не слышала их разговора.
— Там было несколько фотографов, — сообщил он коротко, — во время церемонии нам удалось держаться подальше от них, но они преследовали нас до самой машины. Фредди нервничала.
Этель понимающе кивнула:
— А как прошла месса?
— Фредди хотелось плакать, — признался Ральф, — но она справилась с собой… Вообще, она была молодцом. Намного лучше, чем другие.
— Ты имеешь в виду подружку Артура? — догадалась Этель. — Я обо всем предупредила Фредерику.
— И правильно. Они никак не могли разминуться, — Ральф тяжело вздохнул, — я подозреваю, Эмили плакала для прессы. Она выделывала такие номера, разве только в могилу не прыгнула.
Этель решила вступиться за девушку:
— Возможно, она по-настоящему любила Артура, откуда тебе это знать…
Ральф как-то нехорошо рассмеялся.
— Неужели ты все еще веришь в любовь?
Вопрос был чисто риторическим — и Этель решила не отвечать. Совершенно ясно, что сам он не верил в любовь, не верил никогда.
— Как ты себя чувствуешь? — вдруг тепло и участливо спросил Ральф.
Она поняла, о чем он спрашивает, — как она себя чувствует в день похорон своего бывшего мужа — и ответила откровенно:
— С тех пор прошло так много времени… и я…
— Да, — спокойно согласился с ней Ральф, — но я все помню.
На какое-то мгновение их глаза встретились, и прошлое воскресло в их памяти так четко, как будто все случилось только вчера. Этель так хотелось открыть этот, закрытый в течение многих лет, ящик, но она устояла.
— Мне нужно собрать вещи, — решила она переменить тему.
— Ты хочешь уехать сегодня же? — спросил Ральф. — Я заказал этот номер на три дня.
— Зачем? — удивилась Этель и спокойно сказала: — Мне необходимо вернуться. Надо закончить работу.
— В таком случае, — голос Ральфа стал официальным, — мне надо поставить в известность поверенного в делах, сообщить, что он должен будет назначить встречу с тобой на другое время.
— Какого поверенного? — заморгала глазами Этель.
— Адвокат Артура, — сухо ответил Ральф, — он намеревался завтра переговорить с тобой.
— О чем?
Ральф недоуменно посмотрел на нее:
— О завещании Артура, разумеется.
— О завещании Артура? Ах да, я как-то не подумала. Конечно, весьма вероятно, что он оставил что-то Фредерике.
Ральф отрицательно покачал головой.
— Нет, он завещал кое-что тебе.
Этель недоверчиво рассмеялась.
— А что в этом удивительного? Ты же была его женой. И у тебя было двое детей от него. — В устах Ральфа это прозвучало как обвинение, как будто это она предала мужа.
— Что это за игра? — возмутилась Этель. — Я не настолько глупа, Ральф. Если Артур и имел много денег, то, судя по его образу жизни, давно все истратил, так что вряд ли мог оставить что-то мне.
— Это не деньги, — сухо ответил Ральф.
Этель ждала дальнейших объяснений. Но их не последовало. Это действительно была игра. Ральфу
