Эмили заговорила первой:
— Твой дядя решил изменить завещание в мою пользу. А раз я такая охотница за наживой, то просто умираю от счастья!
— Изменил завещание? — Итан обдумал услышанное. — Что ж, думаю, это его право.
— Не хочешь спросить, почему?
— Мне это и не нужно.
— О, поверь мне, все не так, как ты думаешь. Скажи ему! — Эмили впервые разозлилась на Питера за его нерешительность. — Объясни, кем ты меня считаешь, или я сама все расскажу. Я устала быть пешкой в чужой игре. И больше не желаю хранить чужие грязные секреты. Не знаю, где мой дом, но уж точно не здесь.
Эмили развернулась и бросилась в студию, как в единственное убежище, которое у нее было, да и то не свое. Ослепленная слезами, девушка оперлась на дверь, обхватив себя руками и стараясь пережить боль от крушения всех ее шатких надежд.
Эмили подставила лицо ветру, чувствуя, как соленые брызги смывают с лица последние следы слез.
— Не могу поверить, что делаю это! — закричала она. Оранжевый спасательный жилет закрывал грудь, а промокшие насквозь легкие брюки прилипли к бедрам.
— Делаешь что? — крикнул Дилан, стоя у штурвала двухмоторной лодки, которая уносила их по волнам к берегам острова Вайеке.
— Сбегаю! — Эмили взглянула на Дилана через плечо.
— Я постоянно этим занимаюсь... — усмехнулся Дилан.
Ветер унес остальные его слова. Эмили снова отвернулась к морю, наслаждаясь мощью безудержной стихии, которая могла поглотить их, если бы началась буря.
Если бы кто-то другой, а не Дилан, нашел ее рыдающей у двери в студию, она бы до сих пор была в ловушке. Возможно, ее бы даже заперли где-нибудь и сейчас задавали бы кучу вопросов, на которые пришлось бы искать ответы. Но Дилан, припарковав свой «порше», бросил всего лишь один взгляд на зареванную Эмили и сразу усадил ее на пассажирское сиденье.
— Итан там? — указал он в сторону дома. Эмили кивнула и опять залилась слезами.
Тогда Дилан завел мотор и велел Эмили крепче держаться.
Актер, который снял квартиру Дилана, оказался владельцем двухмоторной лодки. Он попросил провести тестовую поездку, перед тем как поставить лодку в порт.
— Ты можешь побыть моим юнгой, — предложил Дилан.
— Но я ничего не знаю о лодках.
— Тогда просто внимательно смотри по сторонам. И перестань рыдать, я не хочу, чтобы мы врезались в айсберг из-за того, что ты его не заметишь.
Эмили рассмеялась сквозь слезы, благодарная ему за то, что не задает ужасных вопросов, хотя она ясно слышала, как он выругался на брата, когда заводил машину.
— Ты уезжал куда-нибудь вчера?
— Нет, остался дома, как мне было сказано, и плакался в подушку. Кажется, я вел себя плохо, а? Неудивительно, что она презирает меня за то, что я никак не могу повзрослеть.
— Не думаю, что все так уж плохо.
Но Дилан пустился в свою романтическую историю о любви к Карли, и Эмили соглашалась с его жалобами на жизнь и обстоятельства, в которые она ставит людей.
— Знаешь, в глубине души я понимаю, что Итан не стал бы приглашать нас вместе на ужин, если бы действительно любил ее. Нам никогда не нравились девушки одного типа. Карли слишком светская для Итана. Брат любит тех, что погрубее... то есть... — Дилан едва не прикусил язык, осознав, что сказал. — Без обид, Эмили.
— Какие обиды! — отмахнулась девушка.
— Итан добрый малый... но предпочитает дерзких женщин. Те, что сами идут к нему в руки, утомляют его и...
— Хватит, Дилан.
Он с радостью ухватился за эту спасительную соломинку.
— Эй, там! Айсберга не видно?
Эмили улыбнулась, облизав соленые губы, и отрицательно покачала головой. Потом подошла Дилану.
— Кажется, ветер усилился. — Девушка оглядела море, заметив, что пенных барашков стало куда больше. Она взглянула в небо. Все еще светило солнце, но со стороны Окленда на них надвигалась туча.
— Когда мы обойдем остров, будет спокойнее. Порт Онероа ждет нас.
— Порт? Дилан, я думала мы вышли в море поплавать.
— Да. До Вайеке и обратно. А между тем попить пива. У меня есть ключи от квартиры Итана, и мы знаем, что там никого нет. Опустошим его холодильник, а ты можешь порезать бритвой его гардероб.
— Дилан!
— Ой, перестань, — он продемонстрировал белые зубы. — Неужели тебе не любопытно взглянуть? Итан никогда не узнает, что мы были у него, обещаю. Мы войдем и выйдем как привидения. Его дом прямо у воды, так что можно причалить прямо у вертолетной площадки, проскользнуть внутрь за напитками и вернуться. Потом попьем чаю в городе.
Кожа Эмили покрылась мурашками.
— Но мы нарушим границы его собственности.
— Собственность-шмобственность. Итан не дал бы мне ключи и код от системы безопасности, если бы не ожидал, что я буду время от времени наведываться туда. Он заставил тебя плакать, черт возьми, разве ты не хочешь размазать свои слезки по его подушке, чтобы посмеяться над ним?
Приняв ее удивленное молчание за согласие, Дилан повел лодку к берегу.
— Я не из-за Итана плакала, — призналась Эмили и, пока они швартовались, рассказала Дилану историю, которой ошарашил ее Питер.
— Круто. — Дилан набрал код у двери. — Я всегда хотел иметь сестру.
— Но я вам не сестра!
— Я имел в виду метафорически.
Они оставили промокшую обувь у двери и прошлепали в просторную комнату с большими окнами во всю стену с видом на море.
Эмили отсутствующе проследовала за Диланом в простую кухню.
— Я вроде как внучка вашего дяди, так что кровной связи между нами нет. Да и вообще я думаю, что все это нонсенс! Вот только ваш дядя уже включил мое имя в завещание. Ты расстроен? Бог знает, что сейчас думает Итан!
— И вместо того, чтобы остаться и спросить его, ты сбежала со мной. Отличная стратегия. — Дилан протянул Эмили бутылку бельгийского пива, которую достал из холодильника.
Девушка откупорила бутылку, сделала глоток и почувствовала, как приятная прохлада растекается по телу.
— Мы же не взаправду сбежали.
— Может, станешь моей женой и сделаешь меня богатым?
— Я думала, ты и так богат.
— В этом плане я такой же, как и отец. Деньги у меня приходят и уходят. Ну ладно, тогда мне придется найти другую богачку. Так, так, есть у меня такие в знакомых? — усмехнулся Дилан. Прикончив остаток пива одним глотком, он снова открыл холодильник. — Эй, Златовласка, не хочешь опробовать
