6. Золотая пуговица переходит в руки нового владельца. Он вспоминает о страхе зайца перед лисой и с радостью стирает в порошок краеугольный камень египетской мифологии
Его шляпа по-прежнему лежала на столе. Фредрик плюхнулся в кресло и почувствовал, как потихоньку согревается. Зеленый нильский шмель с гудением кружил по комнате, а потом на несколько секунд завис у Фредрика под носом. Кажется, он приходит в себя и даже в состоянии выдавить нечто похожее на улыбку.
— Так вы убедились? — констатировал служитель морга, усаживаясь за письменный стол.
— Да, убедился. — Он внимательно посмотрел на руки. Все в порядке — не дрожат.
Зеленая анкета. Ручка.
По крайней мере добрая сотня вопросов.
— Shai?
Фредрик благодарно кивнул, и вскоре перед ним на столе появился стакан обжигающего чая.
Он заполнил анкету. Подписал согласие на кремацию. Скромные похороны, без всякой помпы. Простота абсурда: тело кремируют. Урну с прахом покойного и все необходимые документы пришлют в отель, оплата через банк.
— У вас то же имя, что и у вашего родственника? — осторожно улыбнулся служитель.
— Да.
Он вытрясет правду из старикашки.
Он даст понять арабу, что единственный путь избежать номерка на ноге — это сразу же рассказать всю правду.
Служитель проводил Фредрика до дверей.
Солнечный свет на мгновение ослепил его. Он постоял некоторое время, устремив взгляд на выцветшее небо, и даже заметил стаю цапель, летящих на север.
Найти голос. Надо, наверное, отправиться к главному входу.
Но не успел Фредрик сделать и пары шагов, как сзади раздался низкий мужской голос:
«Min faddlak, мистер Дрюм!»
Он повернулся и увидел, как с двух сторон к нему большими шагами приближаются офицеры в коричневой форме. Двое арабов. Они скрывались в тени у входа в морг. А свои пистолеты прятали под кителями.
Военные. Да еще с оружием.
Фредрик быстро просчитывал возможности бегства, но со стороны он выглядел просто растерянным туристом, поднявшим ногу для очередного шага, да так и забывшим опустить ее на землю.
— Nei! — закричал он по-норвежски и бросился плашмя на грязную мостовую. Гадость!
В поле зрения вошли два коричневых сапога. Они остановились в полуметре от его головы.
— Мистер Дрюм, вам придется пойти с нами. Мы не хотим причинить вам вреда. Поверьте. — Обладатель такого хриплого голоса вряд ли у кого вызовет доверие.
Фредрик глубоко вздохнул. Он приподнялся, бросился вперед, вцепился в ненавистные сапоги и со всей силой дернул их на себя. Корчневоформенный явно не ожидал такой прыти и грохнулся с проклятиями оземь.
Фредрик не стал медлить и вскочил на ноги. Он метнулся за угол морга, быстро огляделся и заметил ажурную калитку. К счастью, открыта. Бегом туда. Он очутился в маленьком садике. Но ему нужно на улицы! Где же выход из этого чертова садика? Ему надо успеть смешаться с толпой, пока они не опомнились и не бросились в погоню.
Но они уже опомнились и ворвались в садик, но почему-то не стреляли. Может, он просто не слышал выстрелов? Да нет, их вообще не было. Голова трещала. Где же спрятаться? Кругом деревья и цветы. Он ринулся в кусты, и тут же оцарапался об острые шипы и сухие сучья. Так как же отсюда вырваться?
Пути обратно не было. Как не было и пути вперед. Садик окружала глухая стена, без единого окна. Господи, неужели в целом мире нет человека, способного ему помочь?
— Остановитесь, мистер! Мы не причиним вам зла! — Один из офицеров вынырнул из зелени всего метрах в двадцати от него и доброжелательно помахивал над головой пистолетом.
Фредрик шагнул ему навстречу. Он запыхался. Голова трещала, и кажется, уже начала разваливаться на куски, он очутился в каком-то непонятном ему мире. Такое не могло произойти никогда.
Он замер. И во все глаза смотрел на египтянина, медленно приближавшегося к нему. Краем глаза Фредрик заметил, что его окружают. Пистолеты направлены ему прямо в голову. В ветвях деревьев стая птиц устроила галдеж. Он оглянулся — жесткая трава и гниющие финики, нападавшие с пальм. Финики… отлично. Это придало ему уверенности. Финики у его ног… Это гораздо важнее, чем какие-то солдаты, которых вообще существовать не должно. Вместе с их пистолетами. Фредрик нагнулся и поднял свежий финик. Понюхал. Потер. Осторожно откусил маленький кусочек. Вкусно и сладко.
— ОК, мистер Дрюм. Может, теперь вы пойдете с нами. Вам не удастся уйти на этот раз.
Фредрик рассмеялся и выплюнул косточку финика, которая описала большую дугу над газоном, посмотрел в лицо человека, обратившегося к нему — смуглая кожа, морщины, неприятный оскал желтых лошадиных зубов. На погонах три полоски. Да и второй явно не красавец. Близко посаженные темные глазки. Такой вряд ли растрогается, слушая сказку про Белоснежку и семерых гномов. У него только одна полоска на погонах. И борода. Мундиры обоих украшены большими красивыми золотыми пуговицами.
Фредрик быстро шагнул к бородатому и, не успел тот и глазом моргнуть, как Дрюм отодрал от мундира пуговицу и сунул ее себе в карман.
Военные зажали его с двух сторон, в ребра впились дула пистолетов, грубо подталкивая вперед. Фредрик подумал было, не улечься ли ему еще раз плашмя, но решил повременить. Внутренний голос подсказывал, что на этот раз он рискует получить в грудь порцию свинца.
В грудь? Хо-хо. Его несчастное тело лежит холодное и застывшее где-то глубоко под землей в морозильнике. Под этой вот зеленой травкой.
Они вышли из калитки, похожие на трехголового дракона с Фредриком посередине, завернули за угол морга и, не доходя до главного входа, резко свернули направо в переулок, где стоял бело-голубой джип с армейской символикой.
Фредрик призадумался: неужели его похитили военные? В качестве заложника? Зачем вообще он им понадобился? Вряд ли мертвец может быть хорошим заложником?
Чушь. Тиволи. И он на карусели.
Голова трещит.
Его втолкнули в багажное отделение машины, отгороженное от сидений проволокой. Все происходило как при ускоренной киносъемке, и уже через секунду его руки заломили за спину, и на запястьях защелкнулись наручники. На голову натянули и туго завязали на шее кожаный мешок, весь провонявший кошачьей мочой и кислой капустой. Он едва мог дышать через дыры внизу мешка.
Темнота. Он ослеп.
Руки выкручены.
Фредрик сидел на полу, и чувствовал малейшее движение машины. Вот они повернули, и он больно ударился о стенку. Повалился на бок, да так и остался лежать, прислушиваясь к уличному шуму и трескотне в собственной голове. Перед глазами все кружилось.
Карусель вертелась, колесо счастья вращалось.
«Я делаю ставку! Десять крон на зеленое!» — крикнул Фредрик и услышал эхо своего голоса внутри кожаного мешка. Охранники тиволи хранили молчание.
Он закрыл глаза. Беспросветная тьма. Крепко зажмурился. Шум в голове немного утих. Голубизна. Приятная голубизна.
