| 25 мар. | 12-18 апр. | |||
| 17 | 1979 1998 | 7 | 13 апр. | 14-20 апр. |
| 18 | 1980 1999 | 18 | 2 апр. | 12-18 апр. |
| 19 | 1981 2000 и т. д. | 29 | 22 мар. | 12-18 апр. |
Характеристика этого проекта
Самый ранний срок Пасхи — 12 апреля (н. ст.), самый поздний — 26 апреля.
В 14 случаях из 19 Пасха будет в пределах узких сроков: 12-18 апреля.
Во всех случаях Пасха будет: а) после весеннего равноденствия, б) после первого весеннего полнолуния, в) до наступления второго весеннего полнолуния.
Некоторое сомнение могло бы вызывать то обстоятельство, что при таком решении Пасха приходилась бы не только в первое воскресенье после первого весеннего полнолуния, но и во второе и в третье и даже в четвертое. Но если мы сравним такое положение с нынешним, когда Пасха будет в первое, второе, четвертое и даже пятое воскресенье после первого весеннего полнолуния, то придем к выводу, что и в этом отношении предлагаемый проект выдерживает сравнение.
Возможные небольшие коррективы астрономов-специалистов после проверки таблицы 2 «на точность» (касается это прежде всего средних циклических показателей возраста луны на 21 марта) едва ли могут отразиться на самом существе дела.
Утверждение Зонары, Вальсамона и Властаря, будто, согласно канонам, христианская Пасха всегда должна следовать за иудейской, в корне ошибочно.
Наиболее естественным решением пасхалической проблемы в духе канонов было бы празднование Пасхи в первое воскресенье после первого весеннего полнолуния (таблица 1). Однако это сопряжено было бы с неудобствами: а) сроки Пасхи передвинулись бы на более холодное время, б) сохранился бы тот широкий диапазон сроков Пасхи, который вызывает неудобства и которого сейчас хотят избежать.
Ни одно из предложений относительно фиксации праздника Пасхи в узких семидневных пределах (8-Ы апреля, как предлагает патриарх Афинагор, или 15-21 апреля, как предлагает Афинское совещание) не отвечает каноническим требованиям (так как во многих случаях при такой фиксации Пасха приходилась бы раньше первого весеннего полнолуния или же позже второго).
Наиболее подходящими были бы сроки 12-18 апреля с возможностью в некоторых случаях более поздней датировки, вплоть до 26 апреля (таблица 2). При такой фиксации не было бы коллизии с канонами.
Конструктивные принципы древнерусского календаря -
§1. В пестрой мозаике человеческих культур отношение к времени внутри каждой отдельной культуры было и остается далеко не однозначным. Оно свидетельствует не только об определенном уровне культуры, но является выражением тех внутренних особенностей, которыми одна культура отличается от другой. Критерий времени становится индикатором глубинных процессов, которые проявляются в кристаллизации культуры определенного типа. И наоборот — определенный сложившийся тип культуры подразумевает вполне определенное понимание времени. Циклизм индо-буддийского Востока в противовес тому, что можно назвать «спиральной концепцией времени» в средневековой христианской культуре западной части Ойкумены, — самый общий и самый важный пример к сказанному.
Естественно, что отношение к времени внутри отдельной культуры сказывается прежде всего на календаре. Календарь — это ритм, который должен объединять внешний космос мироздания с внутренним
космосом человека в некое единое гармоническое целое. Но календарь — не только ритм, но и память. Поэтому календарь по самой своей сути есть выражение того, что можно определить понятием «ритмической памяти человечества».
Если мы вспомним, что представлял собой древнеегипетский солнечный календарь или древние лунно- солнечные календари Вавилона и Китая с их периодически повторяющимися циклами религиозных праздников, то быстро убедимся, что они преследовали именно эту цель — быть в первую очередь надежным хранителем памяти о том, что лежало в первооснове каждой из этих культур. В этом смысле русский средневековый календарь не представлял собой исключения. Однако он обладал такими особенностями, которые сделали его уникальной и неповторимой системой организации времени.
Эти особенности заключены в конструктивных принципах древнерусского календаря, которые и являются предметом настоящей работы. Ведь от знания того, как наши далекие предки фиксировали и воспринимали время, зависит как наше собственное самосознание, так и понимание важнейших сторон средневековой культуры, связанной во многих своих аспектах с вполне определенным отношением к времени.
§3. Исследуемый календарь пришел на Русь из Византии вместе с введением христианства и был известен под названием «Миротворного круга», «Церковного круга» и «Великого индиктиона». В своей основе он был юлианским календарем, который в свою очередь уходил корнями в культуру Древнего
Египта. И для того чтобы понять предысторию календаря наших предков, мы должны мысленно перенестись в долину Нила, где в незапамятные времена был создан календарь, просуществовавший вместе с египетской культурой около четырех тысячелетий.
Происхождение этого календаря связано с Сириусом — самой яркой звездой небосвода, воспетой Гомером и Гесиодом, звездой, о которой русский поэт сказал:
Но если поэты во все века воспевали Сириус за его несравненную красоту, то Египту он подарил нечто большее — он дал ему первый в мире солнечный календарь, лежащий, по выражению В.П. Вернадского, «в основе летоисчисления всего Старого Света, вплоть до настоящего времени, когда он оказался распространенным на всю ноосферу».
Дело в том, что промежуток времени между двумя первыми утренними восходами Сириуса, совпадающими в Египте с летним солнцестоянием и разливом Нила, составляют 365,25 суток. Однако в качестве длины своего календарного периода египетские жрецы положили не 365,25 дней, а 365 дней ровно. Но год, длиною в 365 дней, довольно заметно отставал от истинного солнечного года. И это отставание (при принятии солнечного года, равным 365,25 суток) составляло 6 часов в год и, следовательно, нарастало за каждые четыре года на величину одних суток. Таким образом, отставая
