«О текущем моменте» № 8(68), 2007 г.

действительно жизненно состоятельных идей, поскольку при столкновении с ними искусственность и жизненная несостоятельность Сергиевского проекта обнажится заблаговременно, т.е. раньше, чем она и так обнажится на практике[41] в ходе попытки его осуществления.

В условиях же монополии определённых политических сил на активные СМИ [42] критика его и альтернативы ему не могут стать достоянием широких слоёв общества, вследствие чего проект и может продвигаться в общество, обретая доверчиво бездумных приверженцев.

При этом одно из назначений Сергиевского проекта - породить иллюзию концептуальной властности [43] некоторой части воцерковленной в РПЦ околонаучной общественности и самой иерархии РПЦ, в то время как в действительности Россия на основе Сергиевского проекта будет управляема извне в обход контроля сознания его приверженцев. То, что Сергиевский проект подаётся как рождённый активистами-инициативниками и поддержанный иерархией РПЦ, - тонкий психологический ход, имитирующий реализацию принципа, в советские времена выражавшегося в словах «народ и партия едины», а ныне в афоризме В.Чаплина «церковь это не только люди в рясах…».

Т.е. Сергиевский проект - это не тот случай, когда спасатель действует по своему усмотрению на основе своего профессионализма, спасая вопреки им самим тех, кто подчас и не подозревает об опасности или неадекватно на неё реагирует.

Чтобы понять, почему Россия на основе Сергиевского проекта будет по-прежнему управляема извне, необходимо рассмотреть ещё одно возражение нам со стороны приверженцев Сергиевского проекта. Это - мнение об уникальности православия, которая якобы независимо от всех прочих обстоятельств (прежде всего, - от организационных форм жизни общества, идентичных псевдомусульманскому «халифату» и жидо-масонскому Западу) обеспечит качество жизни, достойное человека, всем жителям возрождённой на основе Сергиевского проекта России вне зависимости от их вероисповедания и социального статуса в православном «халифате».

Действительно, эстетическая уникальность православия на Руси имеет место и выражается в архитектуре храмов, их убранстве, иконописи, музыкальной культуре РПЦ. Всё это оказывает и оказывало в прошлом воздействие на психику людей, прежде всего на безсознательные её уровни [44], и потому наложило печать на быт и всю деятельность людей.

Действительно, отношение к жизни, вырабатываемое у множества людей культурой многонациональной Руси после того, как православное вероисповедание стало синонимом русскости, отличается и от традиционно-мусульманского, и от католического, и от посткатолического протестантизма во всех его разновидностях. Однако есть некоторые обстоятельства, которые заставляют задуматься о психологически глубинной сути этого своеобразия.

Главное из них состоит в том, что православная культура по не осознанным в ней причинам не развила свою науку и технику на её основе. Объяснять это пресловутым «монголо-татарским» игом было бы заведомой натяжкой [45], поскольку и после того, как Пётр I насадил в отечестве в готовом к употреблению виде западную по происхождению науку (рождённую в иудейско-католически-протестантском мире), наука в России и образование на её основе по сути своей так и оставались западными, хотя и с некоторым русским своеобразием.

* * *

Вопрос о культурно обусловленном своеобразии науки необходимо пояснить.

Науки изучают объективные явления, но при этом все их теории представляют собой выражение субъективизма - нравственности, мировоззрения безсознательных уровней психики, языковой культуры творцов науки. Личностный субъективизм, во многом обусловленный культурой, в которой растут творцы науки, определяет возможности познания объективных явлений Жизни, поскольку он предопределяет и интересы научного поиска, и области применения достижений науки. И субъективизм затрагивает не только так называемые гуманитарные науки, которые изучают человеческий субъективизм в разных его проявлениях, но и естественные науки, в которых казалось бы нет места субъективизму. Дело в том, что научные теории, описывая объективную реальность, открывают либо закрывают те или иные сферы деятельности людей и предопределяют (программируя) качество деятельности.

Соответственно, нравственность и мировоззрение, формируемые одной культурой потенциально способны дать те научные знания и открыть те области деятельности людей, которые принципиально невозможно открыть на основе иной нравственности и мировоззрения, формируемых иной культурой, в которую однако достижения науки и техники иных культур могут быть внедрены в готовом к употреблению виде и потом прижиться и развиваться далее.

* *

*

И Россия действительно дала миру выдающихся учёных и техников, но если говорить о развитии науки и техническом творчестве как об отраслях деятельности общества, то православные явно саботировали работу в этих отраслях и избегали её, обращались к ней под давлением обстоятельств и вносили вклад в развитие западной науки, а не создавали свою собственную науку, - выражающую именно русское мировоззрение. - Почему?

Последний вопрос по его существу это вопрос о соотношении русскости и Библии.

Многие отождествляющие «русскость» с исторически сложившимся православием, никогда не вдавались в глобально политический смысл того писания, которое их церковь признаёт священным и боговдохновенным. А надо бы:

«Не отдавай в рост брату твоему (по контексту единоплеменнику-иудею - наше пояснение по контексту) ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдавать в рост; иноземцу (т.е. не иудею - наше пояснение по контексту) отдавай в рост, а брату твоему не отдавай, чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всём, что делается руками твоими на земле, в которую ты идёшь, чтобы овладеть ею» (Второзаконие, 23:19, 20). «…и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы [и будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут]. [46] Сделает тебя Господь [Бог твой] главою, а не хвостом, и будешь только на высоте, а не будешь внизу, если будешь повиноваться заповедям Господа Бога твоего, которые заповедую тебе сегодня хранить и исполнять» (Второзаконие, 28:12, 13). «Тогда сыновья иноземцев (т.е. последующие поколения не-иудеев, чьи предки влезли в заведомо неоплатные долги к племени ростовщиков-единоверцев - наше пояснение по контексту) будут строить стены твои (так ныне многие семьи арабов-палестинцев в их жизни зависят от возможности поездок на работу в Израиль - наше пояснение по контексту) и цари их - служить тебе (“Я - еврей королей”, - возражение одного из Ротшильдов на неудачный комплимент в его адрес: “Вы король евреев” - наш комментарий по контексту); ибо во гневе Моём я поражал тебя, но в благоволении Моём буду милостив к тебе. И будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днём, ни ночью, чтобы было приносимо к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе, - погибнут, и такие народы совершенно истребятся» (Исаия, 60:10 - 12) (Приводится по изданию Библии Московским патриархатом. Орфография синодального перевода Библии на современный русский язык сохранена).

Наука как устоявшаяся система освоенных обществом знаний и производства новых знаний носит всегда прикладной характер в том смысле, что она всегда обслуживает концепцию организации жизни общества, в соответствии с которой делается политика и протекает быт множества людей. Это означает, что алгоритмика развития науки интегрирует в легитимную науку то, что поддерживает концепцию, под властью которой живут учёные, и отрицает как вымыслы и шарлатанство либо игнорирует то, что разрушает действующую концепцию и выражает какую бы то ни было ей альтернативу.

Иллюзия безальтернативности концепции организации жизни общества и порождает в этом обществе иллюзию безальтернативности науки, которая скрывает всеохватывающий по отношению к жизни общества прикладной характер науки.

Эта безальтернативность науки под властью той или иной определённой концепции жизни общества ошибочно воспринимается как абсолютная объективность науки, её знаний, вопреки тому, что во всякой