Что вы хотите этим сказать? Почему вы собрались уезжать до воскресенья?
– Я должен. Получил срочную депешу, когда все разошлись по своим комнатам.
– Она имеет отношение к вашим склянкам?
Он ничего не ответил, но глаза его подтвердили ее догадку. Это была запретная тема.
– Джозеф. – Она протянула руку, испугавшись, что, возможно, больше не увидит его до своего брака. – Мне будет не хватать вас, – просто сказала она.
Слова были не те, они были бессмысленны в эту минуту и так противоречили тому, что творилось в ее душе, тем чувствам, которые переполняли ее. Ей стало трудно дышать.
– Мне тоже будет… – Он остановился и сжал ее руку. – Мне тоже будет не хватать вас. Я желаю вам счастья, Констанс. От всего сердца желаю вам только радости и счастья.
Целуя ей руки, он долго не отпускал ее.
– До свидания, – наконец прошептал он.
– До свидания, Джозеф.
Он повернулся, чтобы уйти, но остановился.
– Да, чуть не забыл. Завтра вам будет доставлена посылка, в крайнем случае в понедельник. Это мой подарок к вашей свадьбе.
– Спасибо, – улыбнулась Констанс.
Казалось, он снова был рядом, но вот он натянул пониже на глаза твидовое кепи и, еще раз поклонившись, ушел.
Констанс провожала его взглядом, пока он не исчез из виду. Но даже тогда она не двинулась с места, словно ждала, что он еще вернется.
Глава 11
Утром к завтраку спустились далеко не все. Когда чуть позднее девяти Констанс вошла в комнату, где стоял буфет с разнообразными блюдами, в ней никого, кроме нее, не оказалось.
Она на мгновение подумала, что ошиблась комнатами или ее часы были переведены вперед, как все часы в замке Сандринхем.
– Вы не ошиблись, мисс Ллойд. Кажется, в это утро все нас покинули, – приветствовал ее лорд Коллинз со своего места за длинным столом.
– Надеюсь, не по моей вине, – улыбнулась Констанс.
Она чувствовала себя усталой из-за бессонной ночи, мыслей о Джозефе, воспоминаний о том, каким было выражение его лица, когда он стоял в коридоре, и как она смотрела ему вслед.
Лорд Коллинз рассмеялся лающим смехом и поднялся из-за стола.
– Вы здесь ни при чем, моя дорогая. Мой слуга сказал, что многие из гостей сегодня утром почувствовали недомогание.
– Неужели? Я не ожидала, что вчерашняя пирушка повлечет за собой такие последствия.
– Дело обстоит отнюдь не так. Кажется, это совсем иное недомогание… Скажите, мисс. Ллойд, вы вчера за ужином съели всю рыбу, которая была у вас на тарелке?
– Рыбу? Да, кажется, почти всю.
– Я просто полюбопытствовал. Леди Коллинз съела все, что было у нее на тарелке, и сегодня чувствует себя не очень хорошо.
Констанс налила себе чаю.
– Надеюсь, она поправится.
Лорд Коллинз махнул рукой, в которой держал хлеб.
– Не беспокойтесь, дорогая. Я понимаю всякие там чувства и прочее, но сдается мне, что, как только мы приезжаем сюда на уик-энд, кто-нибудь из нас обязательно заболевает.
– Неужели? – Констанс села напротив лорда Коллинза.
– Именно так. Вы впервые посетили одну из королевских резиденций, не так ли?
Констанс утвердительно кивнула. Лорд продолжил:
– Самым плохим местом является Виндзор. Мы с леди Коллинз спустя две недели после нашего последнего визита туда заболели брюшным тифом. И не только мы, другие тоже пострадали, а лорд Эшберри… вы знали его? Прекрасный был человек, хотя излишне жестоко обращался со своими лошадьми. Так вот, старый Эшберри умер.
– Бедняга, – рассеянно ответила Констанс.
Было что-то странное во всей этой ситуации, но она никак не могла сложить все куски вместе и получить общую картину. Что-то тут было неладно.
– Нам следует радоваться, что мы оказались не в Балморале. Это место – рассадник болезней. Даже удивительно, как удалось королевской семье, которая провела там праздники, избежать болезней.
– Балморал, – повторила как бы для себя Констанс.
– Да. В Шотландии. Кстати, мисс Ллойд, вы не передадите мне сливки?
– Да. – Констанс встала и подала лорду сливки.
Шотландия. Вот куда уехал Джозеф. Вместе с саквояжем со склянками. Он отлично знает химию. И кстати, не слишком жалует местную аристократию.
Чашка задрожала в ее руке, блюдце задребезжало, и Констанс быстро отодвинула ее от себя.
– Мисс Ллойд, вы неважно выглядите.
Неужели Джозеф повинен во всех этих случаях заболеваний?
Ей вспомнились другие разговоры. У Джозефа, как говорят, либеральные взгляды. Неужели он анархист?
Нет, это невозможно, лихорадочно думала Констанс. А затем вспомнила, с какой страстью он говорил о необходимости переделать мир так, чтобы бедным людям стало легче. А эти странные личности Уокер и Кримминз, возникшие ниоткуда и отправившие его в Шотландию?
Браун. Еще одно имя. Браун.
– Простите, лорд Коллинз, – улыбнулась Констанс. – Боюсь, я что-то неважно себя чувствую.
– Да, конечно, идите, дорогая. Берегите себя.
Через силу кивнув, Констанс покинула гостиную.
– А теперь посмотрим, – пробормотал под нос лорд Коллинз. – Кажется, я видел на столе ветчину, где-то рядом с яйцами под майонезом.
После полудня гости стали покидать Сандринхем. Хотя многие собирались уехать ближе к вечеру, часы отъезда незаметно передвигались ближе к полудню. Картонки со шляпками, сундуки, баулы и чехлы с охотничьими ружьями загромоздили холл. Вокруг них суетились и хлопотали слуги и горничные гостей, бесшумно передвигаясь по коврам. У подъезда одна карета сменяла другую. Гости были возбуждены и переговаривались приглушенными голосами.
– Должен вернуться в город, – бурчал лорд Трент. – Масса дел, сами понимаете.
– Мой младшенький простудился и наверняка заждался меня, – пояснила леди Баррингтон.
И никто не напомнил ей, что ее «младшенькому» около сорока.
Лорд и леди Мерримид тоже ждали экипаж. Лорд сидел в углу в кресле, прикрыв прозрачными веками глаза, и, кажется, опять находился в сладких объятиях сна.
Абигайль Мерримид бросила на Констанс взгляд из-под вуали своей элегантной шляпки.
– А где наш дорогой мистер Смит?
Констанс чуть было не сказала, что он уже уехал.
– Не знаю, леди Мерримид. Я не видела его со вчерашнего вечера.
Ей не хотелось лгать даже по таким пустякам.
– Как интересно. Можно подумать, что он просто испарился.
– Простите, леди Мерримид, мне нужно найти моего жениха.
Сказать по правде, она не видела Филипа весь день, а поскольку не он занимал ее мысли, чувство вины перед ним заставило ее начать поиски.
Филип появился в холле, сопровождаемый Виолой и Оуэном. Мужчины были бледны и неуверенно держались на ногах. Но бакенбарды Филипа были тщательно расчесаны, а ботинки блестели.
– Филип, как вы себя чувствуете?
Вид у него был совсем несчастный.
– Мне лучше, – ответил он со слабой улыбкой.
В нем было что-то хрупкое и беззащитное, и Констанс вдруг захотелось защитить его.
– Мы скоро будем дома, очень скоро, – постаралась успокоить его она, улыбаясь Виоле.
Похлопывая Филипа по руке, Констанс вдруг поняла, что чувство, которое она испытывала к Филипу, было ей удивительно знакомо. Он напоминал ей одного из тех детей, о которых она заботилась, будучи гувернанткой.
Подошла Стелла с вопросом, укладывать ли вещи, и Констанс с облегчением переключила свое внимание на прозаические дела. Менее всего ей хотелось думать о том, что, выйдя замуж за Филипа, она лишь сменит одно место воспитательницы на другое.
Слухи о том, что произошло в Сандринхеме, быстро распространились в кругу лондонской знати. Об этом говорили в закрытых клубах, в гостиных лучших лондонских домов, на пеших и конных прогулках в Гайд- парке.
Не потому, что это было каким-то необычайным событием. Многие званые вечера нередко заканчивались вспышками коротких желудочных недомоганий. Несколькими годами раньше довольно много пэров, собравшихся в одном поместье поохотиться недельку на фазанов, через день прервали свое пребывание в гостях, а в течение недели человек десять из них умерли, в том числе кто-то из слуг и горничных.
Но то, что произошло в Сандринхеме, было совсем другим. Не только потому, что это произошло в одной из королевских резиденций, но еще и потому, что это был дом принца Уэльского, будущего короля Англии.
Слухи распространялись. Говорили, что события в Сандринхеме не похожи на те, что случались в других загородных домах, и, вполне возможно, что это были чьи-то злонамеренные действия. Никто из гостей во время своего пребывания там не обнаружил запаха гнилой, застоявшейся воды – причины многих болезней.
Доходили и обрывки сплетен, распространяемых теми, кто не был в замке в этот уик-энд. Хотя большинство гостей были хорошо известны и в Мальборо- Хаусе, но на этот раз в Сандринхеме появилось несколько новых лиц.
Например, американка, бывшая гувернантка и вообще таинственная особа. Ее предполагаемый жених, младший сын всем известного Человека-Крота, прославился лишь тем, что о его поведении и эксцентричных выходках ходило много слухов, однако все это было присуще любому молодому джентльмену. Поэтому сия парочка не привлекала особого внимания. А вот личность богатого фабриканта Джозефа Смита дала повод для догадок и предположений. Хотя он и был в клубах Лондона, на балах и званых ужинах, никто по-настоящему не знал, кто он. Смит оставался загадкой. Он был всегда рядом, но никто не мог похвастаться близкой дружбой
