простить, что мой брат погиб, а она жива. Мне было невыносимо вспоминать о том, что единственный спасательный жилет Томми отдал ей. Я не мог вынести такого яркого напоминания о его благородстве.
Он взглянул Хилари в глаза с какой-то отчаянной надеждой, словно искал там что-то очень нужное для себя, искал и опасался не найти.
— Он был нетрезв и к тому же очень раздражен, но и в таком состоянии прежде всего подумал о женщине, которую любил. Он спас ее ценою собственной жизни.
Дрожащими пальцами Коннер смахнул с ее щек слезы.
— Я стал лучше его понимать теперь, когда сам испытал то же чувство. Клянусь, для тебя я сделал бы то же — и даже более!
Хилари не осмеливалась верить своим ушам.
— Для меня? — едва дыша, прошептала она.
— Для тебя, Хилари, — хрипло ответил он. — Для тебя одной. И еще, может быть, — продолжал он, нежно утирая ей слезы, — для нашего ребенка. Хилари, я так надеюсь, что в ту ночь мы с тобой зачали новую жизнь…
Хилари покачала головой, и слезы ее полились сильнее, соленым потоком струясь у него меж пальцев.
— Нет, — ответила она, припомнив пустоту в сердце. — Нет, Коннер.
Слабо улыбнувшись, он поцеловал ее сперва в один мокрый глаз, потом в другой.
— Значит, надо стараться дальше. — И в мокрую щеку. — Снова и снова, пока не добьемся своего.
Хилари не могла ответить. Казалось, в сердце ее, сметая все мысли и заглушая боль, забил фонтан счастья.
— Ты хочешь сказать, что я… что мы…
— Я хочу сказать, что не могу без тебя жить! — страстно воскликнул Коннер, сжимая ее в объятиях, словно боялся, что она исчезнет. — Хочу сказать, что тебе от меня не скрыться: если ты уедешь, я последую за тобой и рано или поздно сделаю тебя моей!
«Сделаю тебя моей!» Если бы он только знал!..
— Я уже твоя, — ответила она. — Твоя с того дня, когда ты впервые коснулся меня, — и останусь твоей до самой смерти.
Коннер пристально вгляделся ей в лицо. Сперва во взоре его читалась лишь страстная жажда обладания, но через несколько секунд серо-голубые глаза смягчились, засветились нежностью и лаской. Хилари снова зарыдала — теперь от счастья; слезы, прозрачные и чистые, как горный ручей, смывали с ее истерзанной души стыд и горе.
— А я — твой, — тихо ответил Коннер. — Это единственное, что я знаю о себе. Все остальное неважно. Все, что до сих пор составляло мою жизнь, растаяло, словно дым, от одного твоего прикосновения. В один день я выкупил Драконов Ручей и потерял тебя. Покупка не дала мне ничего; от потери я едва не умер. И много, много раз за эти десять дней говорил: «Господи, верни мне Хилари, и я с радостью откажусь от всего остального!»
Хилари улыбнулась дрожащими губами, потрясенная и глубоко тронутая силой его чувства.
— Нет, нет! — слабым голосом выговорила она. — Ты должен был выкупить Драконов Ручей!
— Зачем? — нахмурился Коннер, прижимая пальцы к ее трепещущим губам. — Он мне не нужен. Мне ничего не нужно, кроме тебя.
Хилари подалась навстречу его ласкам.
— Ошибаешься! — возразила она. — Пламенный водопад нужен мне! Мы расставим вокруг таблички «Вход воспрещен», чтобы никто нас не беспокоил, и устроим там свой маленький рай! — И она поцеловала его ладонь.
В глазах его Пламенным водопадом вспыхнула страсть, своим жаром мгновенно осушившая слезы Хилари. Довольно оплакивать прошлое, подумалось ей; не время проливать слезы, когда их с Коннером ждет новое, счастливое будущее…
— Наш маленький рай, — склоняясь к ней, медленно повторил Коннер. — Любовь моя, хочешь прямо сейчас вознестись к небесам?
Она молча кивнула. Все ее тело жаждало его.
Коннер подхватил ее на руки и в два шага донес до кровати. С замирающим сердцем Хилари следила за тем, как он сбрасывает с себя одежду. Коннер двигался, как всегда, легко и уверенно, а вот у нее так дрожали руки, что она не смогла расстегнуть ни одной пуговицы.
Но Коннер пришел ей на помощь. Опустившись на колени, он расстегивал одну пуговицу за другой и покрывал поцелуями каждый дюйм обнажавшейся шелковистой кожи.
Руки Хилари вновь обрели уверенность и силу; теперь она гладила Коннера по мускулистым бедрам и ягодицам, привлекая его к себе и указывая путь желанию.
Быть может, через день или два у них найдется время для терпеливой и нежной любовной игры, но сейчас Коннер и Хилари не могли ждать. Он ворвался в нее, словно гремящий водопад, — и влюбленные отдались друг другу с яростной страстью, какую способны испытывать только те, кто потерял и вновь обрел надежду.
Много, много веков спустя, устало положив голову ему на плечо, Хилари прошептала чуть слышно:
— Я люблю тебя, Коннер… люблю до боли.
И почувствовала, как он улыбнулся.
— Неправда, любимая, — ответил он, теснее прижимая ее к себе. — В раю не бывает боли.
Солнце соскользнуло в золотое море заката, а затем серебристые сумерки сменились безлунной ночью. Коннер Сент-Джордж спал так крепко, как не спал уже много месяцев.
И никакие драконы его не мучили.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
