и Эмили родными и заслуживала доброты и заботы.
– Знаешь, дорогая, – окликнула ее миссис Паркс, когда Клэр уже поднималась по лестнице, – один из друзей твоего отца давно хотел купить у него драгоценности. Может быть, он еще не передумал?
Клэр остановилась. Гораздо лучше было бы продать драгоценности другу отца, а не отдавать их в ломбард!
– Как его зовут? – спросила она с нетерпением.
Экономка наморщила лоб.
– Дай-ка подумать… Кажется, Том. Том Нили? Нет, Нили – фамилия Эда. Хэндлон? Тернер? О Господи! – с досадой выпалила она.
– Постарайтесь вспомнить, миссис Паркс, – умоляла Клэр.
Пожилая женщина в отчаянии заломила руки:
– Чем больше я стараюсь, тем сильнее забываю. – И она побрела в кухню, что-то бормоча себе под нос.
Клэр уложила драгоценности в сумочку, по-прежнему потрясенная ответом Ланса. Она надеялась, что жених не откажет ей в помощи. В конце концов, ее будущее касается и его. Должно быть, у него были веские причины отказать. Значит, надо дождаться письма от Ланса и выяснить, в чем дело.
Реджинальд Бут вошел в ломбард и пренебрежительно оглядел неопрятную комнату. Пылинки плясали в луче солнечного света, льющегося в окно, покрывали застекленную витрину, набитую часами, дешевыми побрякушками, оружием, бесчисленными безделушками.
– Вальтер! – позвал Бут.
Потускневшая синяя портьера раздвинулась, и из задней комнаты вышел плотно сложенный седовласый мужчина.
– О, мистер Бут! – воскликнул Вальтер Грин с сильным немецким акцентом. – Всегда рад видеть вас.
– Благодарю, – кивнул Бут, польщенный неподдельным уважением, звучавшим в голосе немца.
– Чем могу служить? Может быть, вам пора почистить часы?
Бут самодовольно погладил себя по карману жилета, в котором носил часы.
– Нет-нет. Часы работают отлично. Я хочу попросить вас об одной услуге.
– О какой же? – с любопытством спросил Вальтер.
– Возможно, Клэр Кавано, старшая дочь Артура Кавано, предложит вам купить у нее драгоценности. Не соглашайтесь. Скажите, что у вас и без того полным-полно невыкупленных вещей. Ясно?
– Но почему? – удивился Грин. Из задней комнаты вышла его жена и встала рядом. – Сюда приходят только те, кому нужны деньги…
– Меньше знаешь – лучше спишь, Вальтер, – напомнил Бут.
Долгую минуту владелец ломбарда смотрел на банкира, широко раскрыв глаза и неуверенно сгибая и разгибая пальцы. Он никак не мог решить, стоит выполнить этот приказ или пропустить его мимо ушей. Наконец широкие плечи Вальтера обмякли, он кивнул.
Удовлетворенно улыбнувшись, Бут вежливо попрощался с женой Вальтера и ушел.
Тайлер привязал к коновязи лошадь, впряженную в нанятую им коляску, взял с сиденья женскую соломенную шляпу и поднялся по ступеням веранды. В ответ на его стук послышались неуверенные шажки, и наконец дверь открыла Эмили.
– Кто здесь? – спросила она.
– Тайлер Маккейн.
Эмили подняла голову и принюхалась.
– Верно, это вы. Запахи не врут.
Тайлер нахмурился, но тут же вспомнил, что девочка слепая.
– От меня ничем не пахнет!
– От всех пахнет, только от одних лучше, от других хуже. – Эмили жестом пригласила его войти. – От вас пахнет приятно. А от Ланса-Скунса просто воняет!
– Кто такой Ланс-Скунс? – спросил Тайлер, оглядываясь в поисках Клэр.
– Ланс Логан, жених моей сестры. Если вы приехали к ней, то она в городе. Хотите подождать в гостиной?
У Клэр есть жених?
– Спасибо. Пожалуй, я подожду.
Оглядевшись, Тайлер сразу заметил поблекшую обстановку некогда великолепной гостиной – более чем очевидное свидетельство бедности ее хозяев.
– Хотите лимонаду? – спросила Эмили, дождавшись, когда гость устроится на стуле, положив шляпу на диван.
– Лучше чего-нибудь покрепче.
– Мне не разрешают разливать спиртное, – сообщила девочка, но прошла к буфету, на ощупь нашла стакан и графин, которые перенесла на стол.
