– Я тоже. – Меня удивило, что он вообще захотел перекинуться со мной парой слов.
«Кларет» был частным игорным заведением на Мейфэйр. Несложно стать его членом, но правила клуба и британские законы немного не стыковались друг с другом, поскольку даже минимально допустимые ставки в нем были очень высоки.
Я держался рядом с Карой и Киттен. Зули и Сьюзан остались с Принцем. Как только наши автомобили затормозили у входа в клуб, шофер выскочил и открыл перед нами двери. Затем протянул три конверта. Кара взяла их и дала один Киттен, а второй мне. Я заглянул внутрь и обнаружил, что он набит новенькими хрустящими пятидесятифунтовыми купюрами.
– Нет, нет. – Я попытался вернуть водителю конверт, когда тот уже направился к машине, где сидел Принц.
– Заткнись, Чарли! – велела Киттен.
– Не груби, – посоветовала мне Кара.
– Не грубить? Ты соображаешь? Я не могу взять эти деньги.
– Почему? – поинтересовалась Киттен.
Кара тоже удивленно изогнула бровь:
– Вот именно – почему?
– Мы с ним не знакомы! И я столько не зарабатываю!
Кара улыбнулась, приобняв меня за талию:
– Бедный Чарли!
– Бедный, бедный Чарли! – повторила Киттен, прильнув ко мне.
– Это смешно! – протестовал я.
– Нет, это ты смешной! – возразила Киттен.
– Ты должен взять его деньги. Не взять невежливо. Это оскорбление.
– Ужасно.
– Почему? Думаешь, он потребует их обратно? – спросила Кара.
– Нет, но это деньги, которые должны быть отданы тем, кто ему служит. Его людям.
– Успокойся, это нефтяные деньги, у него их полно, – отозвалась Киттен.
– Но это еще ничего не значит… я чувствую себя как…
– Как проститутка, – захихикала Киттен.
– Да!
– Чарли! – Кара понизила голос. – Ты знаешь Рональда Лаудера?
– Думаю, да. По крайней мере, я знаю Эсти Лаудер.
– Правильно. Но ты знаешь его?
– Нет.
– Ты бы взял его деньги?
– За работу или сделку – конечно.
– Так вот, это моя точка зрения – сейчас мы тоже занимаемся бизнесом. Зачем, ты полагаешь, мы сюда приехали?
– Принц любит девочек?
– Там и без нас полно девочек, Чарли, – заметила Киттен.
– Он любит нас, – подтвердила Кара. – Знаешь почему?
– Потому что вы красивые.
– Нет. Потому что мы все были на обложке «Вог». Там и так много красивых девушек.
– Тебе нравится моя фотка на обложке «Вог», Чарли? – смеясь, спросила Киттен.
– Это работа моделей, – заключила Кара. – Такая же работа, как съемки. Мы здесь зарабатываем. Приехали сюда, чтобы нас увидели. Мы не модели, демонстрирующие одежду, мы отвлекаем внимание от Принца.
Киттен выглядела задумчивой.
– Это почти как съемки… только поспокойнее…
– Не имеет значения. Я-то не модель, – возразил я, наконец.
– Ты агент, милый, – прошептала Кара, – мы от тебя зависим.
– И мы любим тебя. – Киттен снова прильнула ко мне.
– И ты неплохо заработаешь, – закончила Кара.
В конверте оказалось небольшое состояние, и мне хотелось сохранить его нетронутым. На эти деньги я мог бы купить неплохую машину. Но девушки сказали, что я обязан участвовать в игре. Если хочу выйти из казино с деньгами, сообщила мне Кара, я должен стараться выиграть.
Когда мы вошли в зал, Принц посмотрел на меня и произнес:
– Счастливого вечера!
– Удачи! – ответил я и улыбнулся, вспомнив своего отца.
Принц подошел к игорным столам. Кара последовала за ним. Зули сразу ускользнула в туалет, вдохнуть порцию кокаина. Киттен взяла меня под руку и проворковала:
– Пойдем, выпьем.
Сьюзан присоединилась к нам.
– Да, выпьем немного.
Дело в том, что за игорными столами пить нельзя, поэтому мы устроились с шампанским в баре. Я выпил достаточно и поэтому, чтобы не пьянеть слишком сильно, попросил сигарету у Киттен.
Зули вернулась из туалета и села с нами.
– Дорогая, возьми платок, – обратилась к ней Сьюзан.
– Платок? – удивилась Зули.
Сьюзан расстегнула сумочку и достала упаковку бумажных носовых платочков.
– У тебя на носу перхоть.
– О нет! – воскликнула Зули, схватив платки и громко хихикая.
Она нарочито громко высморкалась, чтобы привлечь внимание всех, кто находился в баре.
– О, извините меня, – бросила она в пространство и побежала к игорным столам.
У меня не было планов, как распорядиться деньгами, но я решил, что продумаю свои действия как можно тщательнее.
– Сыграй в рулетку, – посоветовала Сьюзан. – Ты можешь все потерять, но зато можешь и выиграть прилично. Ты не должен рассуждать. Просто выбери черное или красное. Это английская рулетка, она лучше, чем в Вегасе, потому что там только одно зеро, а здесь два.
– Мы все можем сыграть в рулетку, – сказала Киттен.
– Ну, Зули, разумеется, прилипнет к Принцу и будет играть только с ним. На его деньги.
– Но он же дал ей деньги, – возразил я.
– Да, – кивнула Сьюзан, – но она должна его потрясти.
Киттен мечтательно улыбнулась, довольная объяснением Сьюзан, и я понял, что она тоже изрядно пьяна.
Оказавшись между двумя моделями, я приступил к ужасной игре. Сама по себе игра мне нравилась только потому, что в нее играл Джеймс Бонд. Но вскоре мое чувство гордости от сходства с Бондом улетучилось, и я уже ничем не мог оправдать свое поведение. Однако мой интерес не пропадал. Я смотрел на черное и красное и на костюмы окружающих игроков. Как ни странно, многие из них пялились не на рулетку, а на девушек. Во всяком случае, они не могли не поворачиваться в нашу сторону.
Вот тогда я впервые ощутил необычное прикосновение Сьюзан. Возможно, мне только показалось после возлияния шампанским? Или она действительно коснулась моей ноги? Сьюзан слишком хороша для меня. Я даже не богат, не знаменит. Несчастные проигравшие смотрели на нее и, вероятно, думали, что передними стоит демон ада в ангельском обличье. Конечно же, и раньше между нами бывало нечто не похожее на ощущения, которые вызывали во мне другие девушки. Я не знаю, как это объяснить… порой я чувствовал к ней почти братскую привязанность… Может быть, она просто флиртовала. Я вспомнил слова Романа, которые услышал от него однажды вечером в офисе. Они относились к Зули. «Ее не исправишь. Она вечно флиртующая психопатка».
Была ли Сьюзан тоже флиртующей психопаткой или же ее тянуло ко мне нечто более серьезное?
