Райен гордо вскинул голову.
— Сэр Дадли, я выбираю смерть!
— Нет, Ваше Высочество, умереть вам пока не придется. Вас отвезут в Лондон как пленника короля Генриха и будут судить за посягательство на его владения.
Райен огляделся, и на сердце у него стало еще тяжелее. Тела его верных рыцарей недвижно лежали тут и там на окровавленном снегу. Многие из пеших воинов были захвачены в плен, другие, видимо, рассеялись по лесу. Райен надеялся, что хотя бы им удастся спастись.
Он обернулся к сэру Дадли.
— Я готов немедленно ехать с вами в Лондон, но при одном условии: пощадите моих людей. Они всего лишь выполняли мой приказ. Я один несу за все ответственность.
Англичанин на минуту задумался.
— Вы даете слово, что не станете оказывать никакого сопротивление.
— Даю.
— Мечи в ножны! — крикнул сэр Дадли своим воинам. — Довольно крови на сегодня. Золотой Сокол пойман, а остальных можно и отпустить. Принц Райен обратился к своим рыцарям.
— Все кончено, возвращайтесь домой. — В ответ послышался приглушенный ропот, но принц невозмутимо продолжил — Возвращайтесь и поведайте о случившемся моей матери и сестре.
Сэр Дадли вложил меч в ножны.
— Вряд ли они смогут теперь отыскать на острове вашу сестру. Она, как и вы, пленница короля Генриха и сейчас, вероятно, уже подъезжает к Лондону. Скоро вы с нею увидитесь.
Лицо принца потемнело.
— А моя мать, королева Мелесант? Что с ней?!
— О ней мне ничего не известно. Глаза Райена горели ненавистью.
— Если Генрих хоть пальцем посмеет тронуть мою сестру, ему придется горько пожалеть об этом.
По рядам англичан прокатился смех.
— Интересно, как же вы намерены с ним поквитаться? — раздался чей-то язвительный голос. — Неужто поднатужитесь и порвете цепь, на которую он вас посадит? Бедный Генрих! Он, верно, уже трепещет от страха!
Сэр Дадли недовольно нахмурился и отослал воина, посмевшего непочтительно обратиться к благородному пленнику, в конец строя.
— Перед вами высокородный принц, и, как бы ни сложились обстоятельства, вы обязаны оказывать ему надлежащее уважение. Всякому, кто об этом забудет, придется иметь дело со мной.
Райен уже смирился с собственной участью, но его беспокоила судьба его людей.
— Сэр Дадли, даете ли вы мне слово, что моим людям будет позволено беспрепятственно вернуться на родину?
— Да, если каждый из них поклянется никогда больше не поднимать оружия против короля Генриха.
— Я ручаюсь за них: они не будут больше воевать с Англией.
Сэр Дадли удовлетворенно кивнул.
— В таком случае они свободны.
Рыцари Райена снова зароптали: в такую минуту они не могли бросить своего сеньора.
— Вы свободны, — сказал принц. — Возвращайтесь домой, к своим семьям. Там вы нужны, мне же ваше присутствие ничем не поможет.
— Лучше томиться в неволе вместе с вами или погибнуть, чем получить такую свободу, — сказал один из рыцарей, выражая чувства всех.
Райен вглядывался в лица своих воинов, храбро сражавшихся вместе с ним в этой злополучной битве. Из них одни были друзьями его детства, другие верно служили еще его отцу. Все они охотно отдали бы за него свою жизнь — он же принужден был бесславно отсылать их прочь. Эти жизни еще пригодятся.
— Приказываю вам вернуться на Фалькон-Бруин, — глухо сказал он.
— А как мы посмотрим людям в глаза? Что мы им скажем? — спросил кто-то из рыцарей.
— Скажите, пусть не теряют надежды. — Райен резко повернулся к сэру Дадли и вытянул вперед руки, чтобы на него надели кандалы. Хотя действия принца говорили о смирении, но взгляд его был горделив, ив каждом движении чувствовалось презрительное высокомерие.
— Я к вашим услугам, сэр Дадли, — сказал он. Сэр Дадли подозвал к себе воина, который надел на руки принца Райена железные кольца и скрутил цепями так, что звенья больно врезались в запястья.
— Я предпочел бы обойтись без цепей, Ваше Высочество, — сказал сэр Дадли, — но у меня приказ, и я должен его неукоснительно выполнять.
Английский рыцарь, оказавшийся к Райену ближе всех, взял под уздцы его коня, и они двинулись в путь. Пленного принца сопровождал эскорт из двенадцати королевских гвардейцев. Когда они немного отъехали, Райен обернулся, чтобы еще раз взглянуть на поле брани, но наползающая тьма уже поглотила остатки его войска.
Хотя к вечеру повалил густой снег и стало еще холоднее, англичане ехали без остановок всю ночь, словно опасались преследования.
Но не пронизывающий холод и не усталость от долгого пути терзали сердце принца Райена. Отец его был мертв, сестра в неволе, и неведомо что сталось с матерью. Тревога и неизвестность томили его. Он запрокинул голову, подставив лицо колючим снежинкам. Так было немного легче.
На рассвете они поменяли лошадей на постоялом дворе и почти сразу же двинулись дальше. Изредка отряд останавливался, чтобы перекусить, но Райен упрямо отказывался от еды. Лишь ночью второго дня пути они добрались до Лондона и углубились в лабиринт темных улиц и переулков.
Когда они подъехали к Тауэру, снегопад неожиданно прекратился, но луна была еще закрыта облаками. При свете факелов принца Райена отвели наверх по каменным ступеням. Здесь с него сняли кандалы и втолкнули в какую-то комнату. Дверь с лязгом захлопнулась, и ключ повернулся в замке.
— Ах, Райен! — Принцесса Кассандра со слезами метнулась к брату. — Мы побеждены?
Принц Райен прижал к себе сестру.
— Видимо, так. — Он отстранился, чтобы получше ее рассмотреть. — Как здесь с тобой обращаются?
— Служанки мне не предоставили, но кормят неплохо, а покои, — она окинула взглядом низкие каменные своды, — что ж, покои вполне сносные.
— Какая ты бледная. — Райен озабоченно всматривался в печальные глаза сестры. Она осунулась и выглядела гораздо моложе своих четырнадцати лет. — Что с матерью?
Кассандра неопределенно пожала плечами. У нее были вполне обоснованные подозрения, что мать попросту предала их, но она не знала, стоит ли говорить об этом брату. Ему и так хватало горя.
— Она жива? — настаивал принц.
— Да, — сдавленным голосом произнесла девушка. — Последний раз, когда я ее видела, она была жива и вполне здорова. Она встретила людей короля Генриха у ворот и провела прямо в замок, как старых друзей. Потом она позвала меня и сказала, что меня берут заложницей и что мне придется пожить в одном из замков в Англии до тех пор, пока вы с отцом не сложите оружие. Она была совершенно спокойна. Вместо этого меня, как видишь, заперли в Тауэре.
Райен промолчал, потому что говорить было нечего. Но Кассандру все еще терзали мучительные сомнения. Она не могла не верить очевидному — и не хотела верить. Ей очень нужно было услышать от брата хоть слово утешения.
— Скажи, ведь мать ни за что не позволила бы англичанам увезти меня, если бы знала, что я буду здесь пленницей, а не заложницей… да? — дрогнувшим голосом спросила она, страстно желая подтверждения.
Глаза брата и сестры встретились. Кассандра только сейчас начала понимать то, что Райен знал уже много лет назад: их мать не любила никого, кроме самой себя, и ради того, чтобы стать единоличной правительницей, готова была пожертвовать чем угодно и кем угодно, даже собственными детьми.
Принцесса Кассандра взяла брата за руку.
— Райен, скажи мне правду нам надо готовиться к смерти?
