возможно, мисс Блейз и ее друзьям будет интересно посмотреть на небольшое представление, которое я собираюсь устроить в спортзале.
— С моим участием? — спросил Таррант, испытывая явное облегчение, что Модести отведена роль зрителя.
— На сей раз — нет, — улыбнулся мистер Секстон. — Как говорится, всему свое время…
Вилли Гарвин проследовал за Джанет и Квинном, и они оказались на галерее над ярко освещенным залом. Его левая рука была засунута в рубашку, и он хромал, словно ходьба причиняла ему боль.
Полковник Джим стоял в другом конце галереи с супругой, у которой в руках был бокал с коктейлем. Вилли узнал их сразу по описанию Джанет. От вида полковника Джима у него по спине пробежал холодок. У полковника был дрянной взгляд. Куда хуже, чем у девицы по имени Ангел, которая шла на безопасном расстоянии от них с пистолетом. У Ангела был скверный взгляд, потому что она являла собой человеческое существо с деформированной натурой. В полковнике Джиме вообще не было ничего человеческого. В его сознании такое понятие просто отсутствовало. Вилли приходилось видеть нечто в этом роде. Одного-двоих супернегодяев… Но этого оказалось достаточно, чтобы сразу понять, что полковник Джим из их когорты. Вилли посмотрел на своих спутников. Они держались неплохо. Квинн был мрачен и спокоен. Джанет излучала великолепную надменность.
На другом конце галереи появились Модести и Таррант, за которыми шла еще одна женщина с пистолетом, а с ней худой человек с волосами песочного цвета. Клара и Меллиш, смекнул Вилли. Он посмотрел на Тарранта. Сэр Джеральд исхудал, и у него был нездоровый цвет лица. Он старался идти не хромая, но было заметно, что это ему дается с трудом.
«Да, — подумал Вилли, — мы все калеки».
Модести чуть склонила голову набок. Вилли медленно потер левой здоровой рукой свою руку на перевязи, потом тремя пальцами коснулся правого глаза. Это означало, что рука вышла из строя на тридцать процентов. Модести подошла к перилам и уставилась вниз, на спортзал. Вилли последовал ее примеру.
На галерее появился Да Круз.
— Они готовы, — сказал он, подойдя к полковнику Джиму.
— Это только показательные выступления? — капризно надув губки, спросила Люси. — А я-то думала, мистер Секстон кого-нибудь сейчас укокошит.
— Не торопись, мамочка, — промурлыкал полковник Джим, обнимая жену за талию. — Ты всегда и во всем спешишь.
— Но ты же сам обещал…
— Я говорил, что ты можешь сама наметить кандидата. Но ты еще даже не взглянула на них…
Люси Страйк посмотрела вправо, потом влево, потом, отхлебнув из своего бокала, протянула:
— Не то чтобы я была охотница до таких жуткостей, но просто жизнь тут уж больно скучная. Ну почему бы нам, папочка, не прокатиться, к примеру, в Париж, а?
— Не мели ерунду, мамочка, — проворковал полковник Джим. — Вот завершу этот проект, и тогда мы устроим себе каникулы. Поедем в Париж, отдохнем на славу.
Внизу открылась дверь. Вошел мистер Секстон, а за ним три японца. Это были рослые ребята, каждый из которых уступал в росте англичанину один или два дюйма. На всех троих были белые рубашки, холщовые брюки до лодыжек и парусиновые туфли. Мгновение спустя зал пришел в движение. Мистер Секстон стал работать на перекладине. Один из японцев оседлал коня, а другой занялся параллельными брусьями. Третий оккупировал разновысокие брусья. Это было великолепное зрелище. Четверка лихо проделывала упражнения, затем они поменялись снарядами. При этом они еще успевали делать кульбиты, сальто вперед и назад и прочие трюки.
Пять минут спустя они закончили эту часть программы и сняли рубашки и туфли. Мистер Секстон взял большой канат, свисавший с потолка в центре, и отвел его к коню, где и закрепил, освободив тем самым главный мат. Он вернулся к нему и застыл в ожидании. У мистера Секстона была бронзовая гладкая кожа, под которой ходуном ходили стальные шатуны, пластины и тросы, словно внутренности отлично отлаженного и смазанного механизма. Один из японцев подал ему металлический брус. Мистер Секстон взял его в руки перед собой и застыл на добрых полминуты. Затем пришли в действие его дельтовидные мышцы, бицепсы и трицепсы, и стальной прут согнулся в букву 'U'.
Квинн провел рукой по воспаленным глазам и устало сказал:
— Ну да, все верно. Он тогда играючи оторвал голыми руками дверь серой машины. О Боже, они хотят кинуть этому чудовищу на съедение Модести. Я это знаю…
Люси Страйк недовольно прихлебывала коктейль. Она уже видела все это, и не раз.
Леди Джанет отвела взгляд от жуткого бородача и посмотрела на Вилли. На его лице пока ничего не отразилось, но он не спускал глаз со спортзала и время от времени поглядывал на Модести. Леди Джанет стало не по себе, поскольку она обратила внимание, что Модести явно утратила свою невозмутимость. Ее руки нервно двигались, пальцы барабанили по перилам, касались щеки, она их то сцепляла, то расцепляла. Казалось, она никак не может совладать со своими нервами. Между тем представление мистера Секстона шло полным ходом. Он сломал двухдюймовый брусок дерева ударом ребра ладони. Он разбивал кирпичи и изразцовые плитки. Один из японцев обмахнул мат метлой, и мистер Секстон принял боевую стойку. Японец появился на мате, и началась первая схватка.
Это был показательный поединок. Выпады и удары носили бесконтактный характер, и все приемы не доводились до того логического конца, который означал бы серьезные неприятности для того, кто на них попадался. Но даже для стороннего наблюдателя была очевидна высочайшая квалификация мистера Секстона. После шестидесяти секунд его оппонент уступил место второму японцу.
Теперь стиль поединка несколько изменился, хотя только Вилли и Модести смогли по достоинству оценить эту перемену. Результат был таким же — второй японец явно проиграл и уступил место своему третьему соотечественнику.
Затем все трое атаковали мистера Секстона, который наконец-то получил возможность показать себя в полном блеске. Глядя на эту четверку, Квинн испытал то же самое чувство, что и в тот день, когда Модести встретилась с тремя бандитами. Ему казалось, что японцы действуют очень быстро, а мистер Секстон, напротив, никуда не торопится, и тем не менее его вроде бы ленивые маневры заставали соперников врасплох. Это был фантастический и жутковатый спектакль. Торжество мрачного искусства калечить и убивать. Квинн не мог понять, что у них считалось роковым выпадом, но через две минуты из игры выбыл первый японец, сразу же за ним второй, после чего капитулировал и третий, оказавшись в руках мистера Секстона. Бородач отступил чуть назад, улыбнулся, посмотрел вверх и спросил:
— Надеюсь, вам было интересно, мисс Блейз. Ну как, это посильнее, чем у Сарагама?
Модести стояла спокойно и не произнесла ни слова. Люси Страйк капризно буркнула:
— Я проголодалась, папочка. Когда будем есть?
— Мамочке хочется покушать, — сказал полковник Джим. — Поторопите ваших людей, мистер Секстон.
— Все будет готово через десять минут, полковник Джим. Как раз есть время принять душ. Обед готов. Клара, Ангел, заберите наших гостей, и пусть они находятся порознь по две группы — одна в столовой, другая в гостиной. Пока не начнется обед.
— Ишь, командир хренов, — пробормотала себе под нос Ангел, затем уже громко сказала Вилли Гарвину: — Вперед, Великолепный. Рядом с тобой пойдет красноглазый, а леди хромоножка чуть сзади. Если кто начнет фокусничать, первой пристрелю ее.
Вилли посмотрел на Ангела с интересом и ответил:
— Главное, не пристрели меня, киса. Потому как это непозволительная расточительность для такой красавицы. Может, когда-нибудь у тебя будет шанс это понять…
Ангел усмехнулась, и в ее смехе было сожаление.
— Если ты проживешь так долго, приятель…
Обед подходил к концу. Полковник Джим и его компания располагались на одном конце большого стола. Среди них разместили и Джанет. На другом конце Модести и Таррант сидели напротив Вилли и Квинна. За спиной Модести, в трех шагах, стоял японец Ито с пистолетом. Джанет отделили от ее
