— Я пытался стащить со стола вилку, но проклятый японец не сводил с меня глаз.
Джанет сидела рядом с ним, опершись о стену и вытянув ноги. Под ее прикрытыми глазами были темные круги. Она спросила:
— Что имела в виду та девица насчет струны?
Вилли, прохаживаясь по комнате и разминая плечо, метнул предупреждающий взгляд в сторону Квинна и сказал:
— Забудь об этом, Джен. У нас есть вещи поважнее.
Квинн только вздохнул. Он успел испытать и страх, и гнев, но теперь оказался в каком-то вакууме, словно корабль, угодивший в «око бури». Он сказал:
— Ладно, Вилли, мы не круглые идиоты. Мы прекрасно понимаем, зачем Модести так задела Секстона. Только скажи честно: у нее есть хоть малейший шанс?
Вилли сел, скрестив ноги, и посмотрел на них.
— Объясняю все, как есть. Во-первых, вы вряд ли понимаете, почему она оскорбила Секстона. Вы только знаете, почему она выбрала именно этот момент.
— Девица собиралась задушить меня, да? — с напряжением в голосе спросила Джанет.
— Замолчи и слушай, Джен… Второе. Насчет шансов. Секстон — фанатик. У него отличные природные данные. Кроме того, он положил свою жизнь на то, чтобы добиться совершенства. Дело не в его мускулах. Принцесса подбросила это, как хворост в костер. Он процентов на десять быстрее, чем она, и уж во много раз сильней. Он действует, как швейцарские часы, а глазомер у него просто чудо.
— Боже правый, — прошептал Квинн.
— Но это только первая половина картины. Теперь слушайте про вторую. Когда дело дойдет до поединка, то окажется, что Секстону никогда не приходилось сражаться за свою жизнь. Раньше это все были прогулки. Ну а Модести, напротив, с малых лет изо дня в день сражалась, чтобы не умереть, и она отлично научилась вести себя в таких случаях. У нее есть, как говорится, резервы. И еще, она, безусловно, воспользуется всеми внешними обстоятельствами, в том числе и местом поединка…
— Что значит внешние обстоятельства? — спросил Квинн. — Ты хочешь сказать, у нее есть шансы победить его?
Вилли прищурился, уставясь на стену.
— Не знаю, — сказал он после паузы. — Формально — особенно если драться с ним в зале — шансы у нее ничтожны. Но это все пустые разговоры. Потому как, даже если ей удастся одолеть его, они ее застрелят.
По шее Джанет побежала струйка пота. Она лишь произнесла:
— Значит, она всего-навсего тянет время?
— Не совсем. — Вилли приблизился к ней и перешел на шепот: — Мы кое о чем договорились, пока смотрели, как упражняется Секстон. Она дала мне знак. Шансы, конечно, невелики, но нам удавалось выкрутиться и не из таких переделок… Так что не думайте, что все так уж беспросветно. Она, правда, передала мне только схему, но я сам заполнил промежутки. Дело вот в чем… — Его палец стал чертить на матрасе невидимое линии. — Вот спортзал. Там все будет примерно как сегодня. Мы на галерее. Ангел держит нас под прицелом. Таррант с другой стороны. За ним следит Клара. Полковник Джим и его благоверная вот тут. Ну конечно, и Меллиш с Да Крузом где-то поблизости, но это не имеет особого значения. Главное, это «стечкины», пистолеты, которыми вооружены Ангел и Клара. Пока все улавливаете?
Джанет и Квинн молча кивнули. Они слушали Вилли, широко раскрыв глаза.
— Хорошо. Пока я не могу сказать, что произойдет, когда начнется поединок. Может, Принцессе удастся застать Секстона врасплох и маленько его расшевелить. Но так или иначе, где-то через минуту она вроде как не выдержит и побежит…
— Куда? — прошептал Квинн.
— К коню. Ей нужен отвлекающий маневр. И тут на сцену выйдешь ты, Джен. Принцесса подаст мне сигнал. А ты смотри на меня, а не на поединок. Когда я потрясу головой вот так, начинай вопить, словно у тебя сделалась истерика. И продолжай орать как резаная. Ты не представляешь, какое воздействие могут оказать на окружающих такие вопли, особенно когда их не ждешь. Это парализует нервы тех, кто к этому не готов, на добрых полсекунды. — Снова палец Вилли стал чертить линии на матрасе. — Принцесса затем вскакивает на коня, хватается за перила галереи и перемахивает наверх. Если повезет, при этом махе она еще и попробует ударить ногой Клару, пока та на мгновение остолбенеет. Я в этот момент кидаюсь на Ангела, а вы по-быстрому убирайтесь с дороги. Падайте на пол. Ясно?
Наступило долгое молчание, потом Квинн сказал:
— Вы оба сошли с ума. Рехнулись. Это не Голливуд.
— Схема неплохая, — покачал головой Вилли. — Конь стоит как раз так, что Клара увидит Модести, только когда она окажется над перилами. А в гимнастике Модести не уступает даже Секстону. Все произойдет мгновенно, дружище Квинн, поэтому ваша задача не мешать! Падайте на пол. Тут в нашу пользу еще и то, что Клара и Ангел вряд ли много стреляли из своих «стечкиных», а у этих пушек хоть и жуткая убойная сила, но с точностью — так себе. Их надо держать пониже и покрепче, иначе пробьешь в потолке дырки. Поэтому, даже если кому-то из них и удастся нажать на спуск, для нас не все еще потеряно. Ну а когда у нас окажутся их пистолеты, то начнется новая жизнь. Принцесса просто снайпер. Первым делом она уложит Секстона. Я же суну свою пушку под нос полковнику Джиму.
Снова воцарилась долгая пауза. Квинн стал дышать глубже, потом сказал:
— Вроде бы получается правдоподобно, Вилли. Но ведь существует тысяча «если», и каждое из них может все испортить.
— Тысяча не тысяча, но десяток точно существует, — согласился Вилли. — Я и не говорю, что дело в шляпе, но это единственный пригодный вариант.
Джанет почувствовала, что рука Квинна стиснула ее пальцы. Она ответила пожатием на пожатие. Вилли смотрел на матрас, словно на нем вдруг материализовалась сцена завтрашнего поединка. Не без горького юмора Джанет вспомнила свое желание узнать другую сторону жизни Вилли и Модести. Что ж, теперь ее идиотское желание исполнилось. Только, судя по всему, в ее распоряжении оставалось не так уж много времени, чтобы как следует обдумать увиденное.
Тем временем в другой камере Таррант лежал на койке, прикрыв глаза от света. Модести спала на матрасе. Он предложил ей койку, но та с улыбкой уверила его, что для нее спать на полу — привычное дело, а ему посоветовала набраться побольше сил для завтрашних событий.
Она объяснила ему план действий, и Таррант испытал мрачное облегчение человека, который теперь, по крайней мере, знает самое худшее. Он не верил, что им удастся выжить, но, во всяком случае, этому кошмару был поставлен предел. Он открыл глаза, посмотрел на спящую Модести. Ее дыхание было удивительно ровным. Сон согнал с лица напряжение, и теперь это опять было лицо той молодой женщины, которую он так хорошо помнил по Лондону. Лицо было гладким, если не считать небольших морщинок в углах глаз. Она редко смеялась, но имела обыкновение щуриться при улыбке, и это оставило свою печать. Печать, которая сейчас показалась Тарранту удивительно трогательной.
Таррант представил ее против безжалостного Секстона и внутренне содрогнулся. Если она не успеет вовремя осуществить побег… Он прикрыл глаза и почувствовал, что покрывается испариной.
Вилли Гарвин понял, что проснулся раньше поставленного им срока. Его внутренние часы, которые отличались большой точностью, сообщили ему, что сейчас примерно полтретьего ночи. Он поднял голову. Квинн тоже проснулся. Джанет сидела и, закусив губу, потирала колено.
— Разболелась нога? — спросил Вилли.
— Ну да, — мрачно кивнула она. — Представляешь, два дня не снимала протез.
— Вот кретин! — внезапно сорвалось с губ Вилли. Он сел и схватился руками за голову. — Меня следовало бы пристрелить! Болван!
Квинн повернулся к нему и, опершись на локоть, сказал:
— Это, скорее всего, и случится через несколько часов. Но в чем, собственно, дело?
— Господи, протез! — продолжал восклицать Вилли, держась за голову. — Это же новый, Джен, да? С регулятором?
— Да…
