сюда снова, и это лишь первый шаг из тысячи. — Этот безрадостный смех провожал юношу Брандала почти до поверхности.
Теперь существо у источника произнесло:
— Какой вопрос ты мне задашь на этот раз, король Брандал?
Брандал с удивлением посмотрел на него:
— Я никогда раньше тебя не видел. Откуда ты меня знаешь?
— Ты прав, но из всех королей ты больше других должен обращать внимание на сущность, а не на внешность. Разве я не говорил тебе: я знаю то, что знаю, — и я знаю все?
— Орел. — Король пристально смотрел на собеседника. — Ты — это он?
Существо пожало человеческими плечами:
— Он не был тем, о ком я привык думать как о себе. Да, теперь я на пять шестых он. Но ты был прав тогда, господин: ты никогда не увидишь его больше. Впрочем, это не важно. Все же ты снова здесь.
Провидец теперь был почти человеком, что было еще труднее вынести. Король автоматически поискал взглядом и нашел на нем знаки Клятвы Шести Царств — Растений, Животных, Земли, Огня, Воздуха и Воды: кривые корни вместо ног, человеческое тело с окаменевшей левой рукой, его опаленные дымящиеся волосы вечный ветер швырял в вечно слезящиеся глаза.
Каждому из Царств Провидец отдал часть себя. Взамен Царства открыли ему все свои тайны, но вечно напоминали о Клятве.
Король нерешительно переступил с ноги на ногу:
— Ну хорошо, ты был прав, я снова здесь. Только, пожалуйста, не смейся: я ненавижу твой смех. Провидец кивнул:
— Я тоже его ненавижу. Но помни: я смеюсь не над тобой, я смеюсь над твоей судьбой.
— Разве это лучше?
— Может быть, и нет. Объяснения не всегда помогают. Один великий человек — из мест, которые ты должен хорошо знать, — сказал, что все понять — значит все простить. Я понимаю все — и позволь тебе сказать, что тот человек просто идиот.
— Ты действительно понимаешь все? — Король смотрел на Провидца, думая об окаменевшей руке и сожженных волосах. — Почему ты согласился на такое?
— Ты пришел сюда, чтобы спросить об этом?
— Ты же знаешь, что нет. Но я всегда хотел узнать. Провидец вздохнул:
— Когда-то я думал, что мудрость стоит чего угодно. — Его рот искривился, он показал на сталактиты, на тоненький ручеек, бегущий от источника, на двух летучих мышей (Мысль и Память), повисших с двух сторон около его головы. — Кто откажется от такого поста? Подумать только, моя матушка хотела, чтобы я изучал медицину и стал фармацевтом. Ты все еще слушаешь меня?
— Я тебя слушаю, но все это мне непонятно. — Каким-то образом абсолютное знание сделало Провидца неспособным говорить о чем-либо прямо.
— Тогда слушай, как я говорю, и это, может быть, поможет тебе больше, чем то, что я говорю. Фармацевт — это тот, кто раздает лекарства, — там, в другом мире. Я думаю, ты знаешь, что такое врач, хоть мы и редко видим здесь врачей. — Провидец хмыкнул, запрокинув голову. — Жаль, конечно, что я не оказываю помощи на дому. — Порыв ветра принес клубы дыма, и Провидец закашлялся, из его глаз еще обильнее потекли слезы. Пристальный взгляд его напомнил Брандалу Провидца-орла. — Но врачи оказывают такую помощь. Помни это. Помни, что делают врачи.
— Почему ты говоришь мне о мире, которого я не знаю?
— А почему ты не слушаешь? Мои ответы бесполезны, но то, как я отвечаю, содержит в себе все, что тебе нужно. Вот почему так важно, как ты задаешь свои вопросы. — Провидец ухмыльнулся. — Думай о своем королевстве и делай все, что можешь.
Король прокашлялся и выпрямился во весь рост. Он не нуждался в этом напоминании — его мысли всегда были с его королевством.
— Как твое имя?
— Зачем это тебе? — Провидец улыбнулся: он понял стремление Брандала переменить тему.
— Я твой король, и я должен знать.
Провидец поклонился — неловко, поскольку ему было трудно сохранять равновесие с каменной рукой и ногами-корнями.
— Я был человеком, которого звали Харрал, господин. Значительная часть меня все еще остается им.
— Я вижу это. — Король смотрел на Провидца, стараясь не показать своей жалости к нему. — То, что ты выбрал, требовало смелости.
— Я был глуп, — ответил Харрал просто. Это было так — ведь теперь он не мог сказать ничего, кроме правды. — Почему ты пришел сюда?
Брандал неуверенно посмотрел на него, вздохнул и сказал отрывисто:
— Перекрестку угрожает нашествие.
— Перекресток всегда подвергается нашествиям. Брандал кивнул, беспокойно переводя взгляд со сталактита на сталактит, как будто ответы на его вопросы висели на влажном камне.
— Но большинство завоевателей только проходит через Перекресток или мирно оседает здесь. Моргану не удовлетворит ни то, ни другое.
— Да, я знаю, — ответил Харрал. — Скажи мне, что ты должен сказать, и спроси о том, о чем ты должен спросить. Но помни: то, как ты спрашиваешь, меняет ответ, который ты получаешь.
Король помолчал.
— Не можешь ли ты объяснить мне это?
— Пожалуйста. Однажды девушка сказала мне: «Завтра моя свадьба. Будет ли мой муж всю свою жизнь любить меня больше жизни?». Я ответил ей, что будет. Во время венчания ревнивый поклонник бросился на нее с ножом, и новобрачный заслонил ее своей грудью. — Провидец усмехнулся. — Понимаешь? Он стал ее мужем, и он всю жизнь, которая ему оставалась, любил ее больше жизни. Вот как это сработало. Так что, как я говорил тебе раньше, стоит ли спрашивать?
Брандала поразила горечь, прозвучавшая в голосе Провидца. Все же он сказал:
— Большинство из нас не имеет выбора: мы вынуждены задавать свои вопросы. У тебя не должно бы быть отбоя от посетителей; странно, что это не так.
— Надеюсь, так оно и останется, — сухо ответил Харрал. — Сюда приходят только те, кто доведен до отчаяния.
Король немедленно откликнулся:
— Я доведен до отчаяния. Перекрестку угрожает война.
— Ты так думаешь? — Казалось, Провидец находит ситуацию забавной.
— Я знаю это, — просто ответил Брандал. — Я притворился наемником и побывал в лагере войска, которое собрала Моргана у границ Перекрестка.
— Вот как? — Харрал, несомненно, знал об этом. — Твои подданные сложат несколько прекрасных — и множество плохих — баллад о твоем героизме.
— Я никому не говорил об этом. — Брандал выглядел смущенным. — Я не хотел, чтобы обо мне беспокоились. Голос Харрала неожиданно стал мягким:
— Вместо этого ты взял все беспокойство на себя. — Он встряхнулся и продолжал в своем прежнем тоне: — Это все равно станет известным, как только ты пошлешь туда другого шпиона.
— Может быть, в этом не возникнет нужды.
— Возможно, но если придется это сделать, то сохранить все в секрете не удастся. Ведь не сможешь же ты послать туда своего генерального инспектора, чтобы все осталось между вами. — Губы Провидца скривились еще больше, чем кривила их постоянная боль. — В конце концов его там сразу узнают.
— Да я и никогда не рискну им. — Брандал сам удивился горячности, прозвучавшей в его голосе. Неужели ему стал дорог этот его соратник, знаменитый своей жестокостью, жестокостью, однажды глубоко ранившей Брандала? — Он нужен Перекрестку.
— Ну и рисковать собой тебе не следует. Если ты снова туда отправишься и тебя поймают, Моргана расправится с тобой как с дезертиром. Прекрасная перспектива.
