без всяких усилий рассекает кожаные ремни.
Не сводя глаз с единорога, Конфетка закрепил веревку на луке седла и спросил Филдса:
— Ты точно знаешь, что это именно то животное, которое нам нужно?
— Я в этом уверен.
— Уж очень не хотелось бы мучить беднягу, а потом оказалось бы, что это не тот единорог…
— Конфетка, я абсолютно уверен. — Филдс улыбнулся, но улыбка у него получилась очень грустная. — Давайте делать то, что сделать должны.
— Конечно. — Конфетка глубоко вздохнул и откинулся в седле, как будто беспокоиться ему было не о чем.
— Ие-е! — Он единственный раз коснулся шпорами боков лошади и тут же расслабил ноги: только ковбои-любители остаются в напряжении все время. Скайуокер рванулась вперед; Конфетка легко наклонился вправо и отпустил немного веревку, когда она натянулась слишком сильно.
Единорог сначала уперся, но потом покорно побежал за лошадью, держась от нее на таком расстоянии, чтобы натянувшаяся веревка не душила его. Конфетка внимательно следил за тем, чтобы лассо не попало под удар острого рога. Теперь и он, и единорог уже не казались особенно взволнованными.
Остальные животные потянулись за Конфеткой и его пленником. Так процессия и двигалась: Филдс впереди, рядом с ним Мелина, Кружка и Бидж сразу за ними; Конфетка вел за собой длинный ряд спокойных единорогов. Оглянувшись, Бидж поняла, почему стадо единорогов в отличие от стаи гусей или табуна мустангов следовало называть содружеством.
Так они дошли до рощицы на холме к северу от долины. Мелина показала налево:
— Сюда. — Девушка-фавн оглянулась на Филдса, ожидая подтверждения. Между двумя кустами начиналась едва заметная узкая дорога.
Конфетка тихо щелкнул языком, направляя Скайуокер на нее. В этот момент веревка натянулась, и Конфетка с удивлением оглянулся: лошадь встала, не в силах сдвинуть с места упершегося единорога.
— Они всегда не любили дорог, — объяснил Филдс. — Никто не знает почему. — Он подошел к единорогу и подтолкнул его, шепча что-то ласковое.
Наконец животное смирилось и сделало шаг вперед. Веревка уже не была так натянута, и Скайуокер, всем своим видом демонстрируя огромное облегчение, двинулась по дороге. Остальные единороги последовали за ними без колебаний. Филдс пошел впереди, без всяких усилий передвигаясь с такой же скоростью, что и животные. Змеящаяся дорожка вывела из лесу к скалам, потом скалы сменились зарослями кустарника, кусты — открытым травянистым пространством. Трава постепенно становилась все суше, появились каменистые участки.
Конфетка остановил лошадь, когда из-за утеса появился бородатый человек в майке и бейсболке с эмблемой «Виргинских индейцев». Он безразлично взглянул на Конфетку, но с почтением приветствовал Филдса:
— Доброе утро, сэр.
Филдс, отдуваясь, встал рядом с Конфеткой. Бидж показалось, что он нарочно пыхтит, хотя совсем не устал.
— Доброе утро и вам, мистер Гровер. Вы не забыли, о чем мы договаривались?
— Ясное дело, иначе меня бы здесь не было. — Он говорил отрывисто и сухо, но доброжелательно. — Я приготовил им местечко там, в холмах. — Он махнул рукой в сторону уходящей вверх по склону грунтовой дороги.
— Им там будет просторно? — обеспокоенно спросил Филдс.
Гровер обвел взглядом холмы:
— Еще бы.
Но Филдс продолжал тревожиться:
— Понравится ли им там?
Ответ Гровера прозвучал неожиданно мягко:
— Ну, не могу сказать, что совсем в этом уверен, только мы сделаем все, что сможем. Это я обещаю. А кто-нибудь из вас не поможет ли нам?
Из-за плеча Бидж выглянула Мелина. Гровер, увидев ее, широко улыбнулся:
— Здравствуй, юная леди!
Мелина застенчиво поздоровалась. Гровер взял у Конфетки ее сумку.
Филдс долго смотрел на единорогов, столпившихся на грунтовой дороге, — их ожидала сельская глубинка Виргинии.
— Сними веревку, Конфетка.
— Ты уверен, что это можно сделать?
— Прошу тебя, пожалуйста, сними.
Конфетка быстро ослабил петлю; единорог бросил взгляд на веревку и молниеносным движением рога рассек ее на части.
Освободившись, единорог двинулся вперед и положил рог на шею Скайуокер. Когда он поднял голову, на шкуре лошади не осталось и царапины. Единорог серьезно посмотрел на Конфетку, повернулся и двинулся к остальным.
Конфетка озабоченно осмотрел шею Скайуокер:
— Что бы это значило?
Филдс задумчиво смотрел, как единороги окружили своего вожака.
— Кто знает? Они очень одухотворенные животные. Думаю, что так они дают понять нам что-то, о чем мы не догадываемся.
Мелина забрала свою сумку у Гровера, встала рядом с единорогом-вожаком, и они одновременно двинулись вперед. Мелина своим чистым голосом запела ту греческую песню, которой ее научил Хрис: «Ах, милая патрида, когда я увижу тебя снова?»
Единороги окружили девушку-фавна. Бидж заметила, что так же, как когда-то единороги утешали ее в ее горе, касаясь рогами, они теперь по очереди ласково гладили рогами Мелину.
Филдс наблюдал за ними.
— Вот почему говорят, что рог единорога исцеляет.
— Хотел бы я, чтобы это было правдой, — откликнулся Конфетка. — По легендам, они могут вылечить что угодно.
— Что угодно? — переспросила Бидж. — Не думаю. Конфетка внимательно посмотрел на нее и неожиданно стал выглядеть так, как будто сам тяжело болен. Бидж постаралась не встречаться с ним глазами; Конфетка развернул лошадь и поскакал обратно в Кендрик.
Филдс, Кружка и Бидж вернулись тем же путем. Филдс показал остальным, как уничтожать за собой дорогу. Единороги не поднимали шума, когда проходили здесь, но теперь тишина казалась Бидж мертвой.
На границе Перекрестка Филдс попрощался и свернул в холмы. Кружка обратился к Бидж:
— Как ты смотришь на то, чтобы пообедать?
— Прекрасная мысль. — Они миновали пустой дом Бидж и направились к непривычно тихой гостинице.
Но заняться обедом сразу же им не удалось: попугай Кружки прыгал на своем насесте, издавая скрежещущие звуки.
— Что? Что случилось? — спросил Кружка. — Тебе не сидится на месте? Чего ты хочешь?
Попугай вылетел за дверь. Бидж и Кружка вышли за ним следом.
Птицы-огнепоклонники вились над лужайкой в лучах полуденного солнца, изящными виражами слетаясь со всех сторон. Некоторые еще светились, лишь недавно покинув какой-нибудь костер, другие уже остыли и обрели цвет пепла. Кружка пожал плечами и сказал взволнованно кудахтающему попугаю:
— Весна. Они улетают. Ты же видел это уже не раз.
Но попугай был безутешен. Бидж смотрела, как птицы-огнепоклонники все ускоряют полет, образуя воронку миниатюрного урагана, и устремляются ввысь.
Неожиданно сбившиеся в тесный круг птицы запели — радостно, неудержимо, так громко, что песня отдалась эхом в окрестных холмах. Казалось, птичьим хором руководит гениальный дирижер. Бидж была
