Химеры дергали поводья и все еще смотрели на восток. Бидж оглянулась через плечо, но не увидела там ничего, кроме еще одной гряды холмов. Притворная вежливость Морганы теперь особенно действовала Бидж на нервы. Та была похожа на врача или учительницу, а вовсе не на воительницу, на руках которой еще не высохла кровь. Вслух Бидж сказала:
— Какой у тебя занятный рог. — О да. Он вырезан так, чтобы в него удобно было трубить.
— Сбор, атаку, отступление?
— Именно. — Моргана снова улыбнулась. — Это рог фавна, вроде того молодца, которого ты знаешь, только у этого рога были побольше. Я выломала его, пока фавн был еще жив. Бидж облизнула сухие губы, глядя, как химеры становятся все более беспокойными. Только Фран, движения которого были ограничены поводьями в руке Бидж, смотрел на запад и оставался неподвижным.
— Ты ведь в душе всегда одинакова, не так ли? Вся эта вежливость показная. Ты в ярости и жаждешь крови.
Моргана машинально снова потерла руки; кровь Ренольта на них уже свернулась в мертвенном сухом воздухе.
— Жаль. что я не могу протрубить в рог для тебя. У него такой прекрасный звук! Но я предпочитаю убить тебя без особого шума. — Моргана оглянулась на лагерь.
«Почему? — думала Бидж. — Почему ей нужно скрыть мою смерть, но не убийство Ренольта?»
Химеры вдруг все, за исключением Франа, дружно затрубили и еще более отчаянно стали рваться с привязи. Перекладины загородки заскрипели. Моргана и Бидж оказались окружены машущими крыльями и поднятым ими облаком пыли. Моргана шагнула вперед; кинжал сам, казалось, скользнул в ее руку.
Бидж развернула Франа так, чтобы тот мог видеть луну. Фран закричал и взлетел. Позади остальные химеры удвоили усилия, чтобы последовать за ним.
Моргана метнула сначала кинжал, потом что-то, что сжимала в левой руке. Бидж дернула за поводья, понукая Франа. Тонкий стилет попал в круп химеры, но не пробил чешуи. Фран жалобно вскрикнул и устремился к пелене тумана.
Моргана сорвала с пояса рог и затрубила. Раздалась единственная печальная нота. Из палаток начали выбегать мужчины и женщины и кинулись к подставкам с оружием.
— Феларис! — закричала Моргана. Огромного роста женщина, сплошные шрамы и мускулы, навела порядок среди воинов, глянула вверх и послала вперед копьеносцев; другой отряд по ее команде бросился к химерам, Франу стало интересно, и он спустился ниже, чтобы разглядеть, что происходит.
— Фран, не надо! — вскрикнула Бидж. Никакого впечатления. — Нам нужно улететь отсюда подальше! — Фран спикировал еще ближе к загону.
Бидж натянула поводья так, чтобы Фран увидел луну. Только тогда они снова полетели на восток — прочь от лагеря, но и удаляясь от Перекрестка.
— Разве ты не хочешь посмотреть на мой дом? — отчаянно взывала Бидж. — Не хочешь снова попасть на Перекресток? — Во внезапном озарении она добавила: — Снова увидеться с грифоном?
Фран издал громкий радостный вопль и устремился на северо-запад. Скоро, хоть это и показалось Бидж вечностью, они оказались над горами. Преследователи повернули назад, возможно, получив новый приказ.
Бидж не трогала поводьев, пока они не миновали завесу тумана и не оказались наверняка над Перекрестком. Теперь со вздохом облегчения она начала экспериментировать: потянула сначала правый повод, потом левый. Фран послушно выполнял команды, и без всяких трудностей и очень быстро они добрались до коттеджа Бидж.
Фран приземлился рядом с грузовиком Бидж, который так и оставался перед домом; Анни и Ли Энн, вероятно, поехали прямо в «Кружки». Бидж соскользнула с химеры, не особенно радуясь тому, что эти животные оказались так хорошо приспособлены для верховой езды. Привязав поводья к кусту, она бросилась в дом.
Хорват возбужденно запрыгал вокруг нее, потом выбежал за дверь. Первым делом он облаял химеру, и Бидж пришлось ловить его и оттаскивать на другую сторону дома, чтобы он смог сделать свои делишки, не отвлекаясь.
Бидж загнала его обратно в коттедж и выбрала прочную веревку, чтобы привязать Фрака покрепче, пока она будет решать, что делать дальше, и вышла наружу. Хорват метнулся следом.
Куст, к которому она привязала химеру, был вырван с корнем; на нем висели обрывки поводьев. Изгрызенные и порванные куски уздечки валялись на земле. Почва на метры вокруг была вся испещрена глубокими следами когтей. Из чащи доносились жалобные тихие стоны.
Крепко держа Хорвата за шиворот, Бидж подошла ближе.
Химера, скуля, то вытягивалась на земле в полный рост, то сворачивалась в клубок. Из ее пасти шел дым, усы обгорели. Хвост со скорпионьим жалом, закинутый за голову, наносил удары в пустоту; кончик его был сух — весь яд был израсходован.
Бидж привязала Хорвата к стволу дерева — вне досягаемости химеры.
— Что случилось? — прошептала она Франу, пытаясь голосом успокоить животное. — Теперь все будет хорошо, детка… Что с тобой?
Фран бросил на нее единственный умоляющий взгляд и снова уставился на луну.
Отчаянно надеясь, что это безопасно, Бидж опустилась на колени рядом с химерой и ощупала ее бок. Животное дернулось, но больше никак не прореагировало. Мех на боку казался странно маслянистым, как у циветты или хорька.
Покрытый чешуей круп и ноги, казалось, были в порядке. Бидж с удовлетворением отметила отсутствие паразитов и осторожно приподняла заднюю лапу.
Гениталии Франа почти отделились от туловища. Пенис, защищенный отдельными крупными чешуями орган, висел на тонкой перепонке розовой плоти. Яички вывалились между пластинами чешуи, защищающей живот, и наполовину выпали из оболочки.
Бидж была настолько поражена, что не сразу обратила внимание на то, что все это не сопровождается кровотечением и вообще плоть не кажется поврежденной. Единственным другим необычным явлением казалась странная подвижность чешуи под задранным хвостом.
У нее на глазах химера дернулась, и несколько задних чешуи отвалилось. Под ними оказалась нормальная, вовсе не воспаленная или пораненная кожа — кожа млекопитающего с кошачьим мехом на ней.
Под хвостом обнаружилось влагалище. Из него сочилась кровь; Бидж было подумала, что там-то и находится повреждение, но тут набухшие половые губы запульсировали — у лошади такое явление называется «мигание». Бидж ощутила сильный мускусный запах, резкий и неприятный. Повизгивание химеры перешло в беспокойные стоны; у него — теперь у нее — началась течка.
Позади Бидж раздался усталый вздох.
— А ты еще говоришь, что не приводишь в родительский дом неподходящую компанию, — сказал грифон. Бидж резко обернулась:
— Так вот как вы размножаетесь.
— Верно.
— Химеры превращаются в самок и совокупляются с вами. Поэтому-то никто никогда не видел самок грифона — только самцов и детенышей, тоже самцов. — Тоже верно. Пусть тебя не смущает эта перемена пола — она свойственна и другим видам, например лягушкам.
— Но только не при спаривании с представителями другого вида.
— Подумай хорошенько, доктор. Химеры — не другой вид, они просто самки с доведенными до абсурда вторичными половыми признаками. — Грифон на секунду прикрыл золотые глаза и снова вздохнул. — И я собираюсь совокупиться с данной особью.
— И ты не можешь удержаться?
— С чего бы это?
— Ну… — выдавала из себя наконец Бидж. — А как насчет Лори? — В последовавшем долгом молчании Бидж расслышала, как ветер шумит в кустах и как мелодично перекликаются птицы-огнепоклонники.
— Я никогда не спрашивал ее, — тихо ответил грифон, — с кем она занимается любовью. Она тоже никогда не задаст мне такого вопроса.
