Бидж искала подходящие слова.
— Я рада, что познакомилась.
— Мне очень жаль, что вопросы мамы смутили тебя.
— Да нет. — Бидж почувствовала, что в это никто не поверит. — Просто мне было трудно на них ответить. Фрида сказала с неожиданной злостью:
— Она здорово умеет такие вопросы задавать. — Бидж на это нечего было ответить.
То, что случилось в следующий момент, было для Бидж совершенно неожиданным: внезапная острая боль, длившаяся, казалось, вечность, пронзила ее живот.
Она со свистом втянула воздух и зажмурилась. Когда она открыла глаза, боль исчезла.
Фрида смотрела на часы.
— У тебя раньше бывали такие боли?
— Я никогда ничего подобного не испытывала, — ответила Бидж. Она задыхалась, все еще в напряжении от перенесенной боли.
— Похоже, тебя основательно прихватило. Встать сможешь? — Фрида помогла Бидж подняться с кресла. — Скажи мне сразу же, если это повторится. Она внимательно смотрела на Бидж. — Есть ведь такая вещь, как ложные схватки. Еще рано чему-то начинаться всерьез…
Фрида еле успела подхватить Бидж, когда та упала. Бидж пришла в себя, снова сидя в кресле. Фрида рылась в сумке в поисках мелочи, нетерпеливо выбрасывая вещи.
— Теперь понятно, почему я сразу возненавидела эту сумку… Бидж, тебе нужно в больницу.
— Нет. — Бидж представила себе, что произойдет, если она попадет в больницу и родит там. Она совершенно не собиралась производить ребенка на свет вне Перекрестка. — Я поеду обратно…
Но Фрида решительно помотала головой. Бидж только в этот момент ощутила, что кресло, в котором она сидит, совершенно мокрое. У нее отошли воды.
Она поспешно поднялась и оглянулась на темное блестящее пятно, смущенная почти так же, как когда в возрасте четырех лет оскандалилась в автомобиле, не дотерпев до туалета.
— Бидж! — резко окликнула ее Фрида. Бидж проследила за ее взглядом. Фрида показывала на ее ногу, по которой текла струйка водянистой крови. — Что-то пошло не так…
Бидж судорожно вздохнула и показала Фриде на телефонный справочник.
— Позвони доктору Люсилле Бодрэ. Скорее.
Глава 16
Поездка в автомобиле Фриды для Бидж проходила как бы вне реальности, словно во сне; лишь периодически она отвлекалась от резкой боли в животе, чтобы смутно удивиться, как много они успели проехать. В один из моментов просветления она поняла, что они остановились у ветеринарного колледжа, и перед ней возникла яркая и устрашающая картина: ее оперируют на грязном металлическом столе рядом с конюшней. Это просто смешно, твердила она себе, — никто не будет делать операцию в нестерильных условиях, — но прогнать видение никак не удавалось.
Конфетка Доббс и Лори Клейнман сломя голову выбежали из здания; Конфетка рывком открыл дверцу для Лори, которая прыгнула внутрь с разбегу. Потом они заехали на сельскохозяйственную испытательную станцию за Люсиллой Бодрэ, которая втиснулась в машину рядом с Лори и скомандовала:
— В Мемориальный госпиталь Джошуа Кэди. И побыстрее. За Эдди, который там работает, есть должок.
— Как ему удастся скрыть прием родов? — нахмурился Конфетка.
— Ну, при том, как в этом заведении поставлена регистрация пациентов, потерявшийся новорожденный — еще не самое страшное, — последовал не слишком обнадеживающий ответ.
Несмотря на ее протесты, Фриду оставили в вестибюле. У Бидж возникло твердое убеждение, что там же оставили бы и Конфетку, не пропусти он мимо ушей все возражения.
Бидж не выпускала из рук свой рюкзак со всем его содержимым — книгами, ловилкой и прочим, — даже когда ее отвели в операционную. Сначала доктор Бодрэ, потом Конфетка и, наконец, Лори пытались отобрать его; но Бидж вцепилась в рюкзак и сквозь стиснутые зубы выдавила:
— Он тут не будет мешать.
Лампы давали яркое бестеневое освещение, их можно было поднимать или опускать на любую высоту, поворачивать под любым углом. Даже несмотря на боль, Бидж не могла не ощутить зависти к оборудованию этой операционной.
Конфетка подал Люсилле Бодрэ белый халат так, словно помогал ей накинуть пальто, отправляясь на концерт. Она надела стерильную одежду, забыв даже поблагодарить его.
Приготовления были удивительно знакомы: стерильные простыни и салфетки, подносы с хирургическими инструментами, бутылки антисептика, иглы и хирургическая нить. Если бы не боль, Бидж почувствовала бы себя виноватой — с какой это стати она лежит в операционной…
— Тут присутствуют все, кто тебе нужен, Бидж, — сказал Конфетка. — Хирург, — он кивнул на Люсиллу Бодрэ, — анестезиолог, — Лори бросила на него неуверенный взгляд, — и педиатр, — показал он на себя.
Доктор Бодрэ строго посмотрела на него.
— По словам пациентки, вы можете присутствовать, доктор Доббс. — Она подчеркнула слово «доктор» как-то слишком уж демонстративно. — Только, пожалуйста, не путайтесь под ногами, если только я сама не попрошу вас оказать помощь.
Конфетка даже не ответил ей на это сердитым взглядом, и Бидж поняла, насколько он встревожен.
— Сначала основные показатели. — Доктор Бодрэ сунула в рот Бидж градусник и стала считать пульс, внимательно глядя на часы. Бидж с замиранием сердца поняла: врач пользуется моментом, чтобы собраться с мыслями.
Лори затянула на руке Бидж манжету тонометра.
— Ты знаешь, как работать с этим оборудованием? — спросил ее Конфетка.
— Мне приходилось делать переливание крови. — Лори взглянула на показания тонометра. — Сто пятьдесят на девяносто два.
— Ну, если учесть, как все началось, не так и плохо. — Доктор Бодрэ вынула термометр изо рта Бидж и спросила:
— Какая у вас обычно температура?
— Я теперь уже и не знаю. Конфетка вытаращил на нее глаза, доктор Бодрэ просто недовольно покачала головой.
— Вам следовало регулярно мерить температуру с самого начала беременности. И посещали ли вы врача в последнее время? Наблюдались ли у акушера?
Бидж покачала головой. Новый приступ боли помешал ей ощутить стыд.
— Она была за границей, — рявкнул Конфетка. — Что теперь?
— Нужно задернуть занавес, отделяющий операционное поле.
— В этом нет необходимости, — возразила Бидж.
— Это решать мне как лечащему врачу.
— Но я не хочу.
Люсилла Бодрэ в отчаянии воскликнула:
— Послушайте, Бидж, я знаю, что вы сами оперируете, знаю, что вы опытны не менее меня. Это ведь будут не нормальные роды; все будет… иначе. Наблюдать, как это происходит с вами, странно. Я знаю по себе, — добавила она. — Мне делали биопсию родинки, и я смотрела, какой отвратительный шов накладывает безмозглый интерн… А это в общем-то ерунда по сравнению с тем, что предстоит делать мне. — Она ласково похлопала Бидж по руке. — Если хотите, мы отдернем занавес, когда малыш появится на свет.
— Конечно, хочу. — Бидж поморщилась от новой болезненной схватки. — И нельзя ли поторопиться?
Как только занавес был задернут, доктор Бодрэ скомандовала:
— Лори, ассистируйте.
— Вы хотите, чтобы я ее побрила? — откликнулась Лори.
— На несколько дюймов. — Люсилла наклонилась к Бидж. — Я собираюсь сделать разрез «бикини».
